Душа архонта - Анна Кочубей

Из-под навеса уже не доносилось ни смеха, ни улюлюканья. Кое-кто, покинув насиженное место, передвинулся поближе, а Гервант вышел наружу и наблюдал. Противники размесили двор корчмы в липкую жижу и чудом сохраняли равновесие.

Эльф бил сильнее. И быстрее. Поединок вымотал Лиандру физически и мог бы уже закончиться, если бы она взмолилась о пощаде. Но, неожиданно, Ханлейт поскользнулся и упал, растянувшись в грязи во весь свой рост.

Лиандра остановилась поодаль, непроизвольно выставив левую руку вперед, развернув большой и указательный пальцы, а остальные согнув внутрь ладони. Это был какой-то знак: предупреждение, указание не двигаться или требование сдаваться? Но на эльфа странный жест оказал просто какое-то магическое воздействие.

Хан вскочил, и в его глазах явственно прочиталось бешенство. Не сказав ни слова, он перекинул оружие в левую руку. И если раньше их схватку можно было назвать поединком, то теперь эльф хотел ее убить. О контратаках не могло быть и речи, Лиандра защищалась из последних сил. Она с опозданием отвечала на клинок в левой руке Ханлейта, суетилась и путалась, отражая его атаки все слабее и слабее.

Гервант не вмешивался. Не обращая внимания на дождь, главарь банды внимательно наблюдал за расправой и чего-то ждал.

— Эльф ее прикончит! — не выдержал Лето.

Гервант промолчал.

— Она как-то странно дерется, может, девчонке нужен щит? — спросил Веселик, переживая, что его мечом убьют человека, вроде как за безделицу или от скуки.

— Ей нужен другой меч, — туманно ответил Гервант.

Этот удар Лиандра пропустила. Клинок Хана жестоко резанул ее правую руку от плеча и до локтя, вспоров грубую кожу куртки. Хлынула кровь. В то же мгновение эльфийский меч оказался в руке своего хозяина. Ханлейт направил оба клинке Лиандре в грудь.

— Хватит!

Неизвестно, что остановило Хана от смертельного удара — возглас Герванта или его собственная воля. Не обращая внимания на Лиандру, эльф вернулся под навес, сунул меч Веселику и исчез в коридоре корчмы, хлопнув тяжелой дверью.

Не глядя по сторонам, девушка покинула поле боя тем же путем, что недавно Киндар. Хорошо, что на своих двоих. Догонять ее не стали.

Немедленно седлать вороного и умчаться отсюда, куда глаза глядят! Возвращаясь с заднего двора, Лиандра заметила, как Хан вошел в конюшню. Если повезет, они больше никогда не встретятся!

Лиандра юркнула за ветхую дверь одной из построек и оказалась в старом хлеву. Когда-то здесь держали корову, а теперь валялся хлам и разбитая мебель. Прислонившись к облезлому буфету без дверей и полок, Лиандра ждала. Когда только Хан пойдет обратно в дом, она его увидит. Томительно тянулось время. Рукав куртки набух от дождевой воды и крови. В полутьме было не понять, насколько серьезна рана, но болела она сильно. Душевный подъем развеялся. От недавних усилий противно ныли спина и ноги, усталость наваливалась на тело, как тяжкая болезнь. Лиандре хотелось закрыть глаза и сползти на пол, покрытый прелой соломой. Наверное, она мягкая… Еще чуть-чуть ожидания, и они с Севером будут далеко-далеко…

Она напрасно надеялась — в сарай вошел Ханлейт и плотно закрыл за собой дверь. В попытке стать невидимой, девушка вжалась в рассохшееся дерево.

— Вот ты где.

Лиандра увидела эльфа совсем близко: неровно обрезанные черные волосы, облепившие мокрый лоб, полосы глины на щеках, бурую от грязи одежду. Она и сама выглядела не лучше. Хан был безоружен, но это ничего не значило.

— А сейчас ты заговоришь, — угрожающе сказал он и выругался на незнакомом языке, грубом и выразительном.

Лиандра не пошевелилась. Тихий голос Хана завибрировал от сдерживаемой ярости:

— Заговоришь, как шелковая! Потому, что немые не молчат. Они стонут от боли и мычат, когда хотят сказать, но не могут; а те, кому отрезали язык, не наворачивают за столом мясо. Можешь Герванта водить за нос, но не меня!

Подойдя вплотную, Ханлейт схватил девушку за шею одной рукой. Холодея от крепкой хватки сильных пальцев, она молча вцепилась ему в запястье. Но Хан — не Лето, которому можно дать отпор! Эльф отодрал ее руку и опустил, удерживая вдоль тела. Лиандра застонала.

— Ну? — неумолимо настаивал он.

— Отпусти, — шепнула Лиандра одними губами.

Эльф, услышав подтверждение своей догадки, оттолкнул девушку. Она стукнулась головой о заднюю стенку буфета и осталась стоять на месте. Бежать было некуда…

— Зачем ты притворялась?

— Я… потеряла память.

— Не вижу связи.

Прямой связи и не было… Но правдивый рассказ вышел бы таким долгим и запутанным, что эльф мог и не поверить!

— Ты — архонт? — задал Хан новый вопрос.

Опять это слово. И опять про нее. Что отвечать? Лиандра молчала, глядя на эльфа настолько сложно, что Ханлейт снизошел до объяснений:

— Ты дерешься, как архонт. У тебя было много шансов убить меня: в поединке, при падении, и даже сейчас, когда я без оружия! Так в чем же дело? Где твоя магия? Играешь со мной?

— Я не архонт. Так решили в крепости.

Лиандра не знала, хорошо быть архонтом или плохо и сказала как есть, но Хана ее ответ неприятно удивил:

— Где?!

— В Готе.

— Ты была в казематах?

— Да. Меня пытали.

— За что?

Девушка со вздохом опустила глаза, лишний раз убедив Ханлейта в своей неискренности.

— Не вижу следов пыток, — едко сказал он, оглядывая ее лицо и фигуру.

— Они на спине.

— А ведь я проверю! Повернись!

Хан бесцеремонно задрал на ней куртку вместе с туникой. Спина Лиандры, сплошь иссеченная уродливыми порезами — следами плетей, еще не успела зажить; а под лопатками алел длинный след от его меча. Ханлейт осторожно вернул одежду на место и продолжил обвинения:

— Из казематов Готы есть только два пути: вперед ногами или шпионкой властей. Я понял, какой ты выбрала!

— Я не выбирала. Меня бросили в яму.

— Тогда я говорю с призраком. Яма — могила, убивающая временем.

— Я сказала правду.

— Посмотри на меня.

Ханлейт развернул девушку к свету и впился в ее лицо взглядом, словно пытаясь прочесть мысли, увидеть насквозь. Лиандра заметила, что глаза у эльфа зеленые, как осока, и совсем не злые. В их глубине было много пережитого, горечи и суровой мудрости. Настоящий омут. С отравленной водой.

— А ты — человек, Лиандра? Это ведь не твое имя.

— Я не помню своего.

Какой странный вопрос — человек ли она… Хан отпустил Лиандру и задумался.

— Поджог в Готе Герванта удивил, и только. Если он узнает о казематах, тебя ждет допрос пострашнее моего, а у нелюдя достанет ума сделать выводы. Ты зашла слишком далеко. Не пытайся улизнуть — поймают. Продолжишь ломать комедию с немотой — тебя раскусят. И накажут в любом случае.