Разводить(ся) надо уметь (СИ) - Рымарь Диана

— Будешь лучше прятать? — зло прищуриваюсь.

Он отступает на шаг, смотрит на меня.

— Зря ты так! Я для себя решил: ты в моей жизни главный персонаж, так что можешь спокойно возвращаться домой, измен больше не будет! Я усвоил урок!

От такой наглости у меня начинается нервная почесуха, прямо зудит всё тело.

— Усвоил урок? И что? Это автоматом отменяет твои прошлые измены? Мальцев! Я понять не могу, что творится в твоей голове?! — на последней фразе мой голос срывается на крик, я трясу кулаками, а ему хоть бы хны.

— Ты всё еще злишься…

Он разговаривает со мной таким тоном, будто я маленький ребенок, которому десять раз показали, как есть ложкой, а он по-прежнему запихивает еду в рот руками.

— Снежана, просто успокойся, постарайся понять…

— Что я должна понять? Что?! — наконец взрываюсь. — Почему ты мне изменял? Я паршивая любовница? Надоела тебе? Не старалась? Какого рожна тебе не хватало? Я ведь думала, что у нас всё хорошо, что ты меня любишь…

Он шумно вздыхает, устремляет на меня тяжелый взгляд.

— Снежка… Я как любил тебя, так и люблю, и ты мне совсем не надоела! Пойми одну простую вещь: для мужчины измена — совершенно не то же самое, что для женщины!

Смотрю в его подлые глазищи и изо всех сил пытаюсь удержаться на месте, чтобы не вцепиться ему в лицо когтями. Но как же хочется изодрать в клочья, впиться зубами в яремную вену и разорвать прямо как в фильме про оборотней! Жаль, что жизнь не кино, и суперсилы у меня нет.

— Не понимаешь, да? — качает он головой. — Что ж, я постараюсь объяснить… Секс для мужчины — это потребность! Ну, как выпить воды или поесть. Сброс напряжения, если хочешь… Я не смешиваю эту чисто физиологическую потребность с любовью, теперь понятней?

— А что тебе мешало удовлетворять эту физиологическую потребность дома?

— Снежка, — разводит он руками, — ну представь, вот любишь ты ризотто, ешь его каждый день, но иногда тянет на говяжий стейк или, допустим, рыбу…

Меня в буквальном смысле чуть ли не выворачивает от его логики.

— Тогда следующий вопрос! — говорю с чувством. — Зачем ты на этом ризотто женился, а? Ну и пробовал бы каждый раз другое…

Он снова шумно вздыхает и заговаривает тоном учителя младших классов:

— У меня же с тобой не только секс! У нас семья, Снежана! Я ради тебя построил дом, мы планировали будущее… А с остальными ничего этого не было и быть не могло…

— Всё равно два и два не складываются! Получается, ты пробовал всякие там стейки, а на меня разозлился только лишь из-за цветов…

— Э нет, милая, не смей даже сравнивать! — Он тут же встает на дыбы, начинает дышать так шумно, что его ноздри раздуваются прямо как у быка.

— Почему? У меня, может быть, тоже будет только секс… — заявляю, скрещивая руки на груди.

— Мужчины изменяют исключительно телом, а вы, бабы, головой! Я не потерплю, чтобы в твоей голове появился кто-то, кроме меня, Снежана! Да и не в твоей это натуре — гулять по мужикам. Ты однолюбка, дорогая, и любишь ты меня! Не посмеешь лечь под другого… психологически не сможешь… Так что мы с тобой всё равно помиримся, вопрос — когда…

— Руку убери! — отвечаю строго. — Мне такая логика семейных отношений не подходит! После всего, что я о тебе узнала, просто не смогу тебя простить, Мальцев!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он кисло усмехается, кивает:

— Да, я не идеален… Но ведь и ты тоже!

— Что ты имеешь в виду?

— Другой бы бросил тебя и забыл, как звали, а я вот уже полтора года пытаюсь наградить тебя ребенком… Ты с конкретным изъяном!

Да, я с изъяном, точнее не я, а моя матка. Она у меня необычная, «титулованная»… Так-то.

У меня наблюдается загиб матки, и сперматозоидам, чтобы попасть куда следует, нужно каким-то образом перебраться через этот барьер. Расстараться как перед королевской особой — так шутил Мальцев, потому и прозвал «титулованной». Шутил совсем не по-доброму, кстати. Впрочем, положение мое не столь печально, как может показаться. По словам врача, я могу забеременеть при выборе правильной позы во время зачатия, мне также может помочь специальный массаж специалиста, есть и другие меры.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Первые годы нашего брака муж не хотел, чтобы я беременела, говорил — рано, давай поживем для себя. А потом, когда он дал добро, я только этим и грезила, даже его заразила жаждой стать родителем. Это стало нашей с ним общей мечтой и целью. Мы перепробовали всё, однако ничего не вышло…

Я невольно морщусь от напоминания о «дефекте». Роман знает, как мне это неприятно, и продолжает тыкать палкой в открытую рану:

— Заметь, Снежана, несмотря на твое положение, я тебя не бросил! И ты о разводе думать даже не смей!

— Врач четко сказал, что у меня всё-таки есть шансы забеременеть, причем немаленькие шансы! — громко восклицаю.

— Мы пытались много месяцев! — строго чеканит Мальцев. — И всё впустую!

— А может, не только во мне дело? Ты бы тоже мог провериться! Сдать спермограмму, например…

Не успеваю даже заметить, как он поднимает руку и наотмашь бьет меня по лицу, при этом орет:

— Всё с моей спермой в порядке, ясно тебе? Я тебе это раньше говорил и сейчас повторяю, чтобы больше не смела такое даже предлагать…

Стою в полнейшем шоке, слушаю его ор и не могу поверить, что еще совсем недавно испытывала к этому козлу какие-то теплые чувства. Ничего теплого он не достоин!

Видно, что-то в моем взгляде меняется, потому что до Мальцева вдруг резко доходит, что он сделал, и он начинает со мной сюсюкать:

— Снежаночка, прости меня! Я не хотел… Ты меня спровоцировала…

Но мне плевать, что он говорит. Прикрываю рукой обожженную оплеухой щеку и выбегаю из кабинета Мальцева. Несусь вон из кухни не разбирая дороги, попутно чуть не сбиваю Гарпию, которая безуспешно пытается меня окликнуть. Прихожу в себя лишь в туалете.

— Гад ползучий… — фырчу, рассматривая в зеркало красную скулу.

Долго умываю левую щеку холодной водой, однако след всё равно остается. Осторожно пробираюсь в раздевалку, достаю косметичку и аккуратно замазываю покраснение. Не хочу, чтобы кто-то видел этот след, не хочу лишних вопросов, и жалости чужой мне тоже не нужно.

«Не посмеешь лечь под другого… психологически не сможешь… Мы с тобой всё равно помиримся…» — слова Мальцева каруселью крутятся в голове.

— Не посмею, значит? Психологически не смогу?

Ведь прав, падаль такая! Если я с человеком в отношениях, налево не посмотрю, мне эта мысль даже в голову не придет. Только в одном Мальцев просчитался — отношений у нас с ним больше нет, их просто не может быть.

Выхожу из раздевалки и иду не направо, в сторону кухни, а налево, прямиком в кабинет к Алпатову.



Часть 2. Персиковый рай

Глава 24. В преддверии персикового рая

Снежана

Резко торможу у самого входа в логово Большого Босса.

Так, а что я ему скажу? Дорогой господин Большой Босс, возьмите меня, пожалуйста? Так, исключительно профилактики ради, а то мой будущий бывший думает, что у меня какой-то там психологический барьер, помириться мечтает… В общем, не изволите ли вы зайти в гости по-быстренькому, и как будто ничего не было, ладно? Мне важен сам факт проникновения чужого мужика на запретную территорию!

«После такого он не то что любовью со мной не захочет заняться, он мне вообще психушку вызовет!»

Вызовет — факт… Но с другой стороны ведь ясно сказал: «Мое предложение с открытой датой. Приходи, когда решишься!»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот я, собственно говоря, и решилась. Так что смело идем вперед.

Почему-то не догадываюсь, что в дверь в любом случае следовало бы постучать, хоть за этим самым ты к нему собралась, хоть за чем другим. В общем, когда я такая на всё готовая вваливаюсь к нему в кабинет, он там оказывается не один.