Семь валькирий: шкатулка Эофии (СИ) - "Ad Astra"

— У меня уже ноги затекли.

— Хватит ныть. Ладно…Иди сюда.

— Куда?

— На кровать, — почему-то это далось мне с трудом. Я уже чувствовала, что меня одолевает смущение. Как-то совсем слова с настоящими мыслями не вяжутся…

Что удивительно, Некриса даже уговаривать не пришлось (впрочем, я бы и не стала), он тут же поднялся с софы, размял свои ноги и лег на другой конец кровати, обдав меня вкусным запахом мужского одеколона. Несколько развернувшись, я посмотрела на распластавшиеся по кровати черные волосы, и только сейчас я осознала, как же глупо себя веду, впадая в оцепенение только от того, что со мной в одной постели кто-то лежит. Кто-то, кто вообще-то приходится мне мужем.

— Не смотри мне в затылок, — вновь буркнул он, натягивая на себя одеяло.

— А я и не смотрю…

— Я чувствую твой взгляд.

— У тебя что, глаза на затылке?

— Эфи…

— Ну, что опять?

— Будь осторожна завтра. Не заставляй волноваться.

От такого резкого перехода, я и вовсе дар речи потеряла. Улегшись на спину и уставившись в потолок, я щипала себя за щеки, чтобы избавиться от жара и румянца. Нужно успокоиться и прийти в себя, а то я уж понавыдумывала себе невесть что. Так и мелькают эти смущающие картинки перед глазами…Лежит рядом со мной, ещё и говорит подобное…

— Хорошо…

Когда Некрис перевернулась на другой бок, оказавшись при том лицом к лицу ко мне (впрочем, нас разделяли два метра простыней), я зачем-то посмотрела ему в глаза. В его внимательные, но очень спокойные глаза, взгляд которых стал для меня контрольным выстрелом. Я тут же набросила на себя одеяло, зарывшись в него с головой. Веду себя, как девственница в первую брачную ночь. Хотя, почему как…

— Ты что, стесняешься?

— Нет.

— Ты зарылась в одеяло.

— Мне холодно.

— Я слышу, как тебе тяжело дышать.

— Я люблю усложнять себе жизнь.

Когда кровать прогнулась рядом со мной, я все-таки вылезла из своего кокона, потому что жарче уже быть не могло. Неожиданно для себя самой я поймала мысль о том, что лежать в чужих объятиях наверняка очень мило, что поцелуи для супружеской пары — обычное явление, что…Ну, всё-все, хватит…

— На Тарских островах много мужчин…Все они будут смотреть на твои запястья…

— Ты на что намекаешь? — как же было трудно не смотреть на него тогда, когда он был так близко. Подложив под голову руку, он, казалось, совсем не смущался своих слов. Впрочем, наверное, это и правильно. Слишком всё преувеличиваю здесь только я.

— Без тебя в поместье, наконец-то, будет тихо, — ушел он от ответа, приподнимаясь на локте, — никто не будет ничего ломать, никто не будет разбрасывать свои вещи, никто не будет подсовывать под нос камни…

— Какой же ты противный.

— Будет, наверное, немного скучно.

— Что? — повернулась я к Некрису, пытаясь понять, послышалось мне или померещилось.

— Что слышала, не хочу повторять это дважды.

— Всё же ты противный.

— Эфи, — вдруг серьезно произнес нимф, слегка нависая сверху. Его длинные шелковистые волосы упали мне на шею, и сердце вдруг забилось так часто, что я была готова поднять руки кверху и сдаться, забыв обо всех своих жизненных позициях. Эта женственная красота Некриса, это поразительно работающее очарование. Думаю, столь много претенденток на место Госпожи было не только из-за власти, но и из-за самого Некриса. Глупо отрицать очевидное: нимфу досталась красивая внешность. И вот на неё-то я сейчас и попадусь…Только ли на внешность?

Красные серьги поблескивали среди черных волос, и вот на них-то я и пыталась все время смотреть. На них, но только не в эти глаза. Я совсем неопытна. Дела романтического плана были для меня темой далекой, и хвастать я могла только на словах. И вот теперь я плачу за свою самоуверенность, совершенно теряясь только от того, что мужчина не рядом, а надо мной.

Некрис начал плавно опускать свою голову: я поняла это по тому, что волосы коснулись моего лица. О чем он думает? Действительно ли он хочет этого или же он оправдает себя тем, что желал обезопасить меня на островах, оставив метку о браке. Не буду же я спрашивать об этом сейчас! Сейчас, когда его дыхание опаляет губы, а я лежу, как настоящий труп.

Его губы коснулись моих. Невесомо, нежно, но это пустило по телу больше мурашек, чем если бы он подарил поцелуй страстный и глубокий. Я судорожно выдохнула, и он замер, отодвигая в сторону одеяло и сползая ниже. Его новый поцелуй я почувствовала на шее, и, стоило мне почувствовать на своей коже его язык, как живот тут же предательски скрутило. Меня что…вот так вот просто…возбудить? Некрис пальцами коснулся моих бедер, и дорожкой из поцелуев вернулся к губам, не скупясь на этот раз на жесты. Быть может, от того, что я совсем неопытна, целоваться мне не понравилось, и все восхваления о романтизме поцелуев канули в бездну на моих глазах. Но стоило нимфу щекотать шею своим горячим дыханием, как я была готова обхватить его голову к своей груди и не отпускать, наслаждаясь чувствами и чужим жаром.

Когда мужское, пускай и хрупкое, тело легло на моё, я боролась с желанием остановить всё именно сейчас. Я действительно была возбуждена и чувствовала некий скручивающийся узел в низу живота, в то время, как в ногу уже упиралась твердая мужская плоть, но все неизвестное пугает, а если оно еще и столь внезапно, то и подавно. Я не ожидала от себя, что соглашусь на подобное столь быстро, и то, что я хотела этого, пугало не менее сильно. Некрис был нежен, даже раззадоривая этой плавностью, неспешностью, и вот его тонкие руки скользят по моим бедрам, поднимая ночнушку, а сам он подвигается несколько вперед, отчего его плечо оказывается совсем рядом с моим лицом. Расстегнув свой халат, нимф отбросил в сторону пояс, поднимая мои ноги к себе на бедра, а после замер, видно, прислушиваясь ко мне.

Плоть уперлась в губы, и уже одного этого было достаточно, чтобы я задрожала от совершенно новых чувств. Один медленный, плавный толчок, и невероятное возбуждение сменяется странной болью. Я называю её странной именно потому, что помимо той боли в первоначальном своём виде, я чувствовала горячие, пламенные волны, распространяющиеся по животу и выбивающие из горла громкие выдохи, непроизвольно перерастающие в стоны. Я чувствовала, как дрожат мышцы Некриса, понимала, что он еле сдерживается, чтобы не сорваться и двигаться медленно, давая мне привыкнуть, но, как бы сильно он этого не желал, движения его становились все быстрее. Все сильнее прогибался под нами матрас и всё сильнее становилось то возбуждение, что еще с минуту назад казалось невероятным. То, что я испытывала, трудно передать словами, это совершенно новые, совершенно иные эмоции, которые овладевают телом настолько, что контролировать мысли и действия становится очень трудно, если не невозможно. Выражение о том, что одна из личностей человека проявляется во время страсти, оказалось правдивым.

Некрис остановился, когда его тяжелое дыхание коснулось моих волос, я крепко обняла его за спину и перевернулась с ним набок, чтобы выпустить крылья, которые больше не было сил держать. Был ли это его первый раз, почувствовал ли он то же, что и я, не знаю. Но тонкая ветка, украшенная завитыми листьями и мелкими камнями, ныне обвивала запястье, слегка светясь даже в кромешной тьме.

Глава 13

Наше путешествие не показалось мне длинным. Быть может, потому, что длительные переправы сквозь пустынные земли, отделенные друг от друга глубоким океаном, избавили меня от предвзятого понятия «долго», а, возможно, и потому, что наша поездка в действительности оказалась быстротечной. Утопающая в зелени древняя столица находилась аккурат рядом с портом, и даже дня не ушло на то, чтобы собрать корабль, нагрузив его всем, чего желали тело и душа. В последний раз я заходила на борт год тому назад, и, ступая на деревянную палубу вновь, я чувствовала удивительную эйфорию, которую вызвали всего лишь высокие мачты, да изумрудные паруса. Изумрудными они были не по эстетической прихоти владельца, а из-за особой ткани, что могла как «привлекать» к себе ветер, ускоряя корабль, так и отталкивать воздушные потоки, замедляя ход. Я никогда не вдавалась в тонкости работы на корабле, но путешествиями по морской глади я наслаждалась всегда с особой радостью, будучи той, в чьих жилах текла русалочья кровь.