Беларусь на пути в будущее. Социологическое измерение - Коллектив авторов

Разговор об антиисторизме обусловлен тем, что в современную эпоху в ситуации очевидного экономического, политического, социального и ценностного кризисов капиталистических отношений возникает необходимость констатировать острый дефицит моделей-проектов, описывающих будущее за пределами современного состояния общества. Коммунистический проект усиленно дискредитируется всевозможными организациями, созданными именно для этой цели еще в эпоху холодной войны, религиозные фундаментализмы разного толка, набирающие популярность в условиях кризиса, как правило, направлены в прошлое, а не в будущее. Поэтому имеет смысл обратить внимание на последнее прогрессистское направление в рамках западной социологии – направление, которое не отрицало общественного прогресса, возможности и необходимости выхода за пределы капиталистического способа мироустройства. Речь идет о теориях постиндустриального общества. Причем, нужно заметить, что удивительным образом теории, основная популярность которых на Западе пришлась на 1960–1980-е годы, сегодня являются не просто популярными на постсоветском пространстве среди обществоведов, но странным образом сделались ориентирами для правящих элит, базой, на основании которой принимаются политические решения и выстраиваются экономические и политические стратегии.

Итак, как уже было сказано, в отличие от антиистористских концепций, отрицающих прогресс и саму возможность построения теории общественного развития, подход, связанный с появлением постиндустриального общества в эпоху своего рождения и расцвета, вовсе не выступал против идеи человеческого прогресса и, более того, достаточно решительно отрицал идею о капитализме как благостном завершении человеческой истории. Наоборот, по мнению большинства представителей этого течения, либо пришло, либо вот-вот наступит завершение индустриального этапа человеческой истории (а вместе с ним и капитализма, ибо в представлениях авторов описанной традиции индустриальная фаза вполне соотносится с капитализмом как общественным строем), после чего начнет свое развитие постиндустриальное (технотронное, информационное и даже сервисное) общество.

Идею традиционного – доиндустриального общества, сменяемого обществом индустриальным, предложил Ж. Фурастье в книге «Великая надежда XX века» (1951 г.). Эти же идеи в работе «Восемнадцать лекций об индустриальном обществе» (1962 г.) развил Р. Арон, рассуждая об аграрной и рациональной стадиях общественного развития. Их подходы отличались безудержным техническим (техногенным) оптимизмом, и не удивительно, что в ситуации середины XX века, когда сделалось очевидным, что проблемы капиталистического общества не могут быть решены только лишь развитием техники и простым ростом индустриальных мощностей, очень скоро на смену таким теориям пришли теории конца индустриализма и рождения постиндустриального общества.

Термин «постиндустриальное общество» впервые появляется в неопубликованной работе Д. Белла «Постиндустриальное общество: Предположительный взгляд на Соединенные Штаты в 1885 и последующие годы» (1962 г.). Впрочем, сам Белл постоянно использовал этот термин в своих лекциях и примерно с середины 60-х годов XX столетия это понятие и близкие ему, такие как «постбуржуазное общество», «общество изобилия», «постэкономическое общество», «сервисное общество», «технотронное общество» и многие другие, вошли в актуальный словарь западного интеллектуалитета. В 1969 г. вышла работа Алена Турена «Постиндустриальное общество», а через год – книга О. Тоффлера «Футуршок», работы 3. Бжезинского, П. Халмоса, П. Драккера и многих других. В 1973 г. Выходит книга Даниела Белла «Грядущее постиндустриальное общество», и далее тема активно муссируется в литературе вплоть до 1980-х годов, в том числе и по поводу труда И. Масуды «Информационное общество как постиндустриальное общество» (1980 г.).

Такое массовое поветрие, увлечение идеями нового типа экономики и конца капитализма связано с рядом причин, и важным фактором здесь стало острое разочарование интеллектуалов 1960-х годов плодами эволюции капиталистического общества и осознанием того кризиса, в который это общество вступило. Конечно, капиталистическое общество переживало кризисы и раньше, но 60-е годы XX столетия были ознаменованы блестящими успехами социалистического общества в СССР. В эти годы в основном были преодолены последствия разрушений нацистской агрессии против Советского Союза, и заложенный в сталинскую эпоху индустриальный, научный и культурный задел в 1960-е годы породил целый букет достижений: от полета первого космонавта в космос и других, поражающих воображение научно-технических проектов, до кинематографа, приносящего советским картинам награду за наградой на международных кинофестивалях. В международной политике западный истеблишмент под впечатлением от успехов коммунистического движения в различных странах и регионах уверовал в актуальность «принципа домино», согласно которому, если хоть одна страна в регионе сделается социалистической, то за ней, как падающие костяшки домино, на путь социалистического развития встанут и другие страны региона. Поэтому борьба Запада с коммунистическими движениями все более стала напоминать судорожное затыкание дыр в разваливающемся на части корыте. Казалось, что противостояние систем уже выиграно социализмом, и этот факт на фоне кризиса капиталистического общества переживался западным интеллектуальным сообществом настолько апокалиптично, что естественным образом подталкивал их к разработке моделей конца капитализма и путей выхода из него. Нужно заметить, что само существование Советского Союза и его успехи оказывали существенное, а во многом и определяющее влияние на развитие западного мира и, в частности, на эволюцию представлений западного интеллектуального сообщества о перспективах общественного развития (этот фактор в современной литературе почему-то игнорируется).

И еще более важной причиной, подтолкнувшей западных ученых к разработке концепций нового общественного устройства, были изменения в сфере общественного производства. Эти изменения выразились в экономических отношениях, связанных и с углублением международного разделения труда, и с начавшимся уже в конце описанного периода перемещением промышленных мощностей на Восток, что, впрочем, тоже было одним из проявлений углубления разделения труда в масштабах всего мира.

В этом социально-экономическом контексте наука из «черного ящика», в котором промышленность черпала технологические решения, становилась непосредственной производственной силой, включаясь в производственный процесс непосредственно. Такие изменения в производстве не замедлили сказаться на социальной структуре общества: относительно сократилось количество рабочих и выросли количество и, что еще важнее, социальная значимость ученых. Впрочем, рост значимости и популярности науки связан и с другими обстоятельствами, о чем нужно говорить отдельно. Как бы то ни было, результатом теоретической экстраполяции обозначившихся тенденций в будущее и стала модель «постиндустриального общества».

Постиндустриальное общество было встроено в особую периодизацию человеческой истории, которая, если не считать эпохи дикости, состояла из аграрного этапа, этапа индустриального и наступающего постиндустриального. В связи с появлением и развитием вычислительных систем постиндустриальное общество стали связывать с компьютеризацией и информатизацией. Поэтому у постиндустриального общества появился специфический клон по имени «информационное общество». Разные авторы применяли различные критерии для выделения таких этапов, от «привода» (человеческие руки, паровая машина, электричество, атом, возобновляемые источники энергии) до основных видов ресурсов и типов производственной деятельности, как определяет М. Кастельс. Сам Белл сформулировал пять основных компонентов модели будущего:

в сфере экономики – переход от производства товаров к производству услуг;

в сфере занятости – преобладание класса профессиональных специалистов и техников;

осевой принцип – ведущая роль теоретического знания как источника нововведений и определения политики в обществе;

предстоящая ориентация – контроль над технологией и технологическими оценками деятельности;

процесс принятия решения – создание новой «интеллектуальной технологии», связанной с электронно-вычислительной техникой.

По его мнению, с переходом от одного типа цивилизации к другому сменяются доминирующие структуры – старые институты – новыми, форматирующими «под себя» всю систему социальных институтов эпохи. В традиционном аграрном обществе такими институтами являлись церковь и войско, в индустриальном обществе – корпорация, фирма, а в постиндустриальном – университет. Соответственно, если в аграрном обществе базовым принципом и основой деятельности являются сила и власть непосредственно, как личностное отношение, а в индустриальном – получение прибыли, то в постиндустриальном – приращение знания.