Школа злословия - Ричард Шеридан

Раули. Знаете, сэр Питер, кто раз навсегда отбросил подозрения…

Сэр Питер Тизл. Довольно, господин Раули! Если вы хоть сколько-нибудь ко мне расположены, никогда не произносите в моем присутствии чего-либо похожего на изречение: я их наслышался столько, что мне их хватит до конца моих дней.

Уходят.

Картина третья

В библиотеке Джозефа Сэрфеса.

Входят Джозеф Сэрфес и леди Снируэл.

Леди Снируэл. Нет, это просто неслыханно! Ведь теперь сэр Питер немедленно помирится с Чарлзом и, разумеется, не будет больше противиться его женитьбе на Марии. От этой мысли я сойду с ума!

Джозеф Сэрфес. Гневом вы делу не поможете.

Леди Снируэл. Здесь ничто уже не поможет. О, какая я была дура, какая идиотка, что связалась с таким разиней!

Джозеф Сэрфес. Уверяю вас, леди Снируэл, что больше всех пострадал я сам. Однако же, как видите, я спокоен.

Леди Снируэл. Это потому, что разочарование не коснулось вашего сердца. Вас привязывали к Марии одни только соображения выгоды. Если бы у вас были к ней такие же чувства, как у меня к этому неблагодарному повесе, то ни хладнокровие, ни притворство не помогли бы вам скрыть всю остроту вашего отчаяния.

Джозеф Сэрфес. Но почему в этой неудаче вы обвиняете именно меня?

Леди Снируэл. А разве не вы причина всему? Втирать очки сэру Питеру, выживать брата — для вашей подлости это было слишком тесное поприще! Вам надо было еще соблазнять леди Тизл! Я ненавижу такую жадность к злодейству. Это бесчестное стяжательство, которое к добру не приводит.

Джозеф Сэрфес. Хорошо, я согласен допустить, что заслуживаю упреков. Я признаю, что я отклонился от прямой дороги зла. И все-таки я не считаю, что мы потерпели такое уж окончательное поражение.

Леди Снируэл. Как так?

Джозеф Сэрфес. Вы говорите, что еще раз беседовали со Снейком и что вы по-прежнему в нем уверены?

Леди Снируэл. Да, я в нем уверена.

Джозеф Сэрфес. И что он согласен, если потребуется, присягнуть и доказать, что Чарлз связан с вами клятвенным обещанием, чему служат подтверждением некоторые его письма к вам.

Леди Снируэл. Это действительно могло бы спасти положение.

Джозеф Сэрфес. Ну, вот видите, еще не поздно.

В дверь стучат.

Вы слышите? Это, должно быть, мой дядя, сэр Оливер. Подождите в той комнате. Как только он уйдет, мы продолжим наше совещание.

Леди Снируэл. А если и он все узнает?

Джозеф Сэрфес. О, этого я не боюсь. Сэр Питер уже из самолюбия будет держать язык за зубами, а слабую струнку сэра Оливера я и сам легко обнаружу, будьте покойны!

Леди Снируэл. Я еще не разуверилась в ваших способностях. Только, когда будете хитрить, держитесь чего-нибудь одного. (Уходит.)

Джозеф Сэрфес. Хорошо, хорошо! Да, чего уж хуже, когда после такого провала тебя травит твой же сообщник! Во всяком случае, репутация у меня настолько лучше, чем у Чарлза, что я, несомненно… Вот так-так!.. Это не сэр Оливер, а опять этот старикашка Стенли. И черт его принес как раз именно теперь… Придет сэр Оливер и застанет его тут… и…

Входит сэр Оливер Сэрфес.

Послушайте, мистер Стенли, с чего это вы вернулись терзать меня как раз сегодня? Я не могу вас принять, честное слово.

Сэр Оливер Сэрфес. Сэр, я слышал, что ваш дядя Оливер должен быть здесь, и, хотя с вами он показал себя таким скрягой, я хочу все-таки попытаться прибегнуть к его помощи.

Джозеф Сэрфес. Сэр, сегодня вам нельзя здесь быть, поэтому прошу вас… Заходите в другой раз, и я обещаю вам, что вы не останетесь без поддержки.

Сэр Оливер Сэрфес. Нет, мне необходимо познакомиться с сэром Оливером.

Джозеф Сэрфес. Черт побери, сэр! В таком случае, я требую, чтобы вы немедленно покинули эту комнату.

Сэр Оливер Сэрфес. Нет, сэр…

Джозеф Сэрфес. Сэр, я требую! Уильям, сюда! Проводи этого господина. Сэр, вы сами меня вынуждаете… Сию же минуту!.. Это такая наглость! (Собирается его вытолкнуть.)

Входит Чарлз Сэрфес.

Чарлз Сэрфес. Вот так-так! Что это значит? Что за дьявол, каким образом к вам попал мой маленький маклер? Послушай, братец, ты не ушиби мистера Примиэма… Что случилось, милый человек?

Джозеф Сэрфес. Как? Он и у тебя уже успел побывать?

Чарлз Сэрфес. А то как же! Это, знаешь, честнейший малый… Но скажи, Джозеф, неужели и ты занимал у него деньги?

Джозеф Сэрфес. Я? Занимал? Нет! Но только знаешь, брат, ведь мы ждем сэра Оливера каждую…

Чарлз Сэрфес. Правда, правда. Нельзя, чтобы Нолль застал тут нашего милого маклера, ни в коем случае.

Джозеф Сэрфес. А мистер Стенли настаивает…

Чарлз Сэрфес. Стенли? Да его же зовут Примиэм.

Джозеф Сэрфес. Нет, Стенли.

Чарлз Сэрфес. Нет, нет, Примиэм.

Джозеф Сэрфес. Э, не все ли равно, как его зовут, но только…

Чарлз Сэрфес. Да-да, Стенли или Примиэм, это безразлично, ты совершенно прав. У него, наверное, полсотни имен, не считая его прозвища в кофейне.

Стучат.

Джозеф Сэрфес. Черт! Вот и сэр Оливер пришел. Мистер Стенли, я вас прошу…

Чарлз Сэрфес. Да-да, и я вас тоже прошу, мистер Примиэм…

Сэр Оливер Сэрфес. Господа…

Джозеф Сэрфес. Сэр, клянусь вам, что вы уйдете!

Чарлз Сэрфес. Да, долой его, без разговоров!

Сэр Оливер Сэрфес. Такое насилие…

Джозеф Сэрфес. Сэр, вы сами виноваты.

Чарлз Сэрфес. Долой его, и никаких.

Выталкивают сэра Оливера.

Входит сэр Питер Тизл и леди Тизл, Мария и Раули.

Сэр Питер Тизл. Мой старый друг, сэр Оливер, что за чудеса? Почтительные племянники колотят своего дядюшку при первом же свидании?

Леди Тизл. Какое счастье, сэр Оливер, что мы подоспели вам на помощь!

Раули. Действительно, счастье. Потому что, как я вижу, сэр Оливер, под видом старого Стенли вы оказались довольно беззащитны.

Сэр Оливер Сэрфес. Под видом Примиэма точно так же. Бедствия старого родственника не исторгли ни шиллинга у этого сострадательного джентльмена. А сейчас мне чуть не пришлось еще хуже, чем моим предкам, и меня тоже собирались пристукнуть, но уже ни за грош.

Джозеф Сэрфес. Чарлз!

Чарлз Сэрфес. Джозеф!

Джозеф Сэрфес. Дело дрянь!

Чарлз Сэрфес. Действительно!

Сэр Оливер Сэрфес. Сэр Питер, друг мой, и вы, Раули, взгляните на этого моего старшего племянника. Вы знаете, как много я для него сделал, и вы также знаете, как я рад был думать, что половина моего состояния перейдет к нему. Судите же о моем разочаровании, когда я убедился, что в нем нет ни честности, ни доброты, ни благодарности.

Сэр Питер Тизл. Сэр Оливер, я бы удивился вашим словам, если бы сам не узнал на опыте, что это низкий, вероломный и лицемерный человек.

Леди Тизл. И если этот господин возражает против обвинения, то отзыв о нем могу дать и я.

Сэр Питер Тизл. В таком случае, мне кажется, добавлять нечего. Если он знает самого себя, наибольшей карой для него будет сознание, что его знает свет.

Чарлз Сэрфес (в сторону). Если так они разговаривают с воплощенной честностью, то что же они скажут мне сейчас?

Сэр Оливер Сэрфес. А что касается этого расточителя, вот этого его брата…

Чарлз Сэрфес (в сторону). Так, пришел и мой черед! Погубят меня проклятые портреты!

Джозеф Сэрфес. Сэр Оливер, дядя… Окажите мне честь меня выслушать.

Чарлз Сэрфес (в сторону). Ну, если Джозеф пойдет говорить, я еще успею собраться с мыслями.

Сэр Питер Тизл (Джозефу). Вы, по-видимому, надеетесь оправдать себя полностью?

Джозеф Сэрфес. Да, безусловно.

Сэр Оливер Сэрфес. Отлично, сэр… И вы тоже, я полагаю?

Чарлз Сэрфес. К сожалению, нет, сэр Оливер.

Сэр Оливер Сэрфес. Вот как? По-видимому, маленький Примиэм слишком хорошо знает ваши секреты?

Чарлз Сэрфес. Да, сэр. Но это секреты семейные, и их, знаете, лучше не касаться.

Раули. Полноте, сэр Оливер, вы же не можете относиться сурово к его проказам.

Сэр Оливер Сэрфес. Ни сурово, ни серьезно, по правде сказать. Знаете, сэр Питер, этот плут сплавил мне всех своих предков: судей и генералов продавал аршинами, а старых теток дешевле битой посуды.