Верховная: по тропе из еловых веток (СИ) - Рейхарт Лина

— А вы?

Я обернулась к королю всем своим телом:

— Что на счет вас?

— Я должен объясняться?

Этот вопрос прозвучал иронично. Конечно, было рискованно говорить ему что бы то ни было. Даже малейшее слово поперек могло запустить необратимый процесс, и все же…

— Вы меня напугали.

— Только сейчас? — едва слышно хмыкнул Лойд. — А проникновение в твою комнату вчера вечером, скажешь, не напугало?

Я нахмурилась, опуская взгляд на свои руки. Что ж, в чем-то он был прав, тогда я тоже была напугана, просто сейчас дело обстояло иначе. Так уж повелось — чужая смерть казалась мне куда более устрашающей, чем моя собственная. Если, конечно, не брать в расчет разные мучительные исходы — этого бы мне ощутить совсем не хотелось.

— Удивило, — честно призналась я. — Взбудоражило, чуть-чуть и правда напугало, но не так сильно, как сейчас. Поймите, Лойд.

Я без стеснения заглянула в его глаза:

— Отнять жизнь гораздо проще, чем ее сберечь.

Мы замолчали. Энергетика мужчины снова начала колебаться. Он хотел поговорить, отчаянно в этом нуждался, однако что-то ему мешало. Возможно, королевская гордость, возможно, другие тайны, которые они с Эджиллом хранили на двоих. Ведь рыцарь пресек мою попытку добиться от него объяснений. И по моим ощущениям ничего бы не сказал, сколько ни спрашивай.

— Иногда, — вдруг тихо произнес Лойд. — Я теряю контроль. У тебя такое бывает?

Я невольно нахмурилась, пытаясь понять, что он имел в виду. Смотреть на мужчину в упор постоянно казалось не самым приличным и правильным занятием с точки зрения личных границ, поэтому я позволяла себе поглядывать на него лишь изредка. На оливковой коже играли золотисто-алые блики костра. Созданный им свет оттенял некоторые участки без сомнения красивого лица. На портретах изображения выходили совершенно другими, они делали правителя старше своих лет, добавляли величия. Несомненно, от Лойда чувствовалось что-то могущественное, холодившее кожу каплями выступающего пота, но не только это. Было сложно объяснить, как, просто среди бескрайних льдов где-то в самой глубине теплилось маленькое пламя. Оно очень хотело вырваться — умоляло показаться миру и каждый раз подавлялось. Возможно, ошибочно, однако именно так я видела этого неоднозначного человека.

— Бывает, — слетел с губ глухой шепот.

Мужчина перевел на меня взгляд, наблюдая, как я неспешно потягиваю чай. Мы помолчали. В этот раз тишина, прерываемая лишь стрекотом поленьев и криками ночной птицы, была комфортной. Эджилл стоял на дежурстве, полностью слившись с лесом. В какой-то момент я даже забыла о его присутствии здесь. Энергетика сэра Стенсена читалась как скорбная и тихая.

— Должно быть, ваш арьергард полностью уничтожен.

Лойд нехотя кивнул:

— Я предполагал такую вероятность, — честно признался король. — Хотя до последнего надеялся на обратное. Главнокомандующий арьергарда — Равена недавно потеряла возлюбленного. Он пал от рук Верховной боевой ведьмы Оливии.

Мужчина сделал глоток чая, едва заметно поморщив нос — то ли от его терпкости, то ли от поднятой темы.

— Рыцарям не пристало ставить свои чувства выше безопасности монарха, но, как видишь, все подвержены власти эмоций.

Я качнула головой, выражая согласие. Верно, даже сам монарх.

— Значит, у вас часто стычки с Церковью?

— В последнее время, когда я пытаюсь что-то узнать, они нас теснят, а в случае кровопролития либо выставляют меня злодеем, либо умалчивают об инциденте.

— Как же это в их духе, — хмыкнула я. — Черное выгодно подчеркивает белое, видимо, именно этой тактикой они и пользуются.

Лойд одобрительно фыркнул, допивая чай. Атмосфера между нами стала чуть менее принужденной, и я даже смогла расслабиться. Несильно, совсем немного, ведь быть настороже необходимо всегда. Просто теперь дышалось как-то легче.

— Можно еще один вопрос?

— Я обещал тебе еще в прошлый раз, — напомнил король. — Но имей в виду, есть лимит.

— Хотите ввести налог на слова?

— Не ерничай, говори, пока не передумал.

Я хмыкнула. Тема, признаться, снова стала щепетильной. Было волнительно ее поднимать, но иного не оставалось. Стоило знать, с кем планируешь иметь дела дальше.

— Моя цель — уничтожение Церкви, а ваша?..

Лойд ответил без раздумий:

— Защитить Каису и мой народ. Думаю, несмотря на интерпретацию, наши цели схожи.

Он был прав. Безопасность ведьм больше не будет лишь слепой мечтой, если Церковь с ее устоями перестанет существовать. Если мы вернем прежнюю веру, в Этразии воцарится мир. Ведь во времена первых ведьм никого не преследовали за иные вероисповедания, если они не вредили окружающим.

— Святой угрожает благополучию принцессы?

— Он угрожает благополучию всего магического народа.

— Каиса владеет магией? Но я не ощутила ничего подобного.

Губы короля тронула едва заметная, печальная улыбка:

— Когда Каиса родилась, моя сестра сделала ей мощный оберег. Он защищает ее.

Я едва не подпрыгнула, затараторив на одном дыхании:

— Оберег с осколком души созидателя?.. Серьезно? Они действительно существуют? Это большая редкость, такой можно сделать только из чистой и сильной…

—… Любви, — закончил за меня мужчина. — Это так. Сестра безумно любила свою дочь.

— Что с ней случилось?

Я прикусила язык, осознав, что затронула очень опасную тему. Энергетика Лойда изменилась, но, к счастью для моей буйной головушки, это была не злость, это была скорбь. Все в королевстве знали, как нынешний монарх пришел к власти. Вот только сейчас для меня приоткрылась одна маленькая деталь в его биографии — бастард не вырезал всю королевскую семью, он любил свою сестру, иначе не стал бы воспитывать племянницу. Значит, с мамой Каисы случилось что-то воистину ужасное.

— Простите, я не должна была…

— Все в порядке, — перебил Лойд. — Возможно, когда-нибудь ты услышишь эту историю.

Он поднялся, чтобы сменить Эджилла в карауле. После нашего диалога осталось какое-то странное послевкусие на языке. Этот человек производил неизгладимое впечатление. Мужчина пытался быть холоден, держаться особняком и доверять только себе, но он очень хотел кому-то открыться. Кому-то, кто бы его понял. Мы были разными. Однако сейчас, когда грань между нашими мирами стерлась, возник вполне резонный вопрос — а может, у нас гораздо больше общего, чем кажется?

Я качнула головой. Успокойся, Регинлейв, нельзя так легко впускать кого-то в свое сердце. Даже если по какой-то неведомой даже сущностям причине чувствуешь к этому мужчине сильную тягу.

— Ложитесь, мисс, путь предстоит неблизкий, выдвигаемся на рассвете.

Эджилл расстелил на земле походный плед, уступая его мне. Сам рыцарь сел под одну из елей и прикрыл глаза. Действительно ли он спит — оставалось загадкой. Мне доводилось коротать ночи в самых разных условиях, но я никогда не могла крепко уснуть там, где не чувствовала себя в безопасности. Устроившись на своей жесткой лежанке, я устремила взгляд в небо. Ночь сегодня была звездной. Казалось, протяни руку и сможешь поймать одно из далеких небесных тел пальцами. С губ сорвался усталый вздох. Не о том сейчас стоит думать.

Пошарив рукой в сумке, я достала оттуда маленькую грелку. Она представляла собой небольшой продолговатый предмет из искусственной кожи. Работала, как маленькое сердечко, качая и нагревая находящуюся внутри воду. Подложив ее себе под голову вместо подушки, я повернулась на бок и закрыла глаза. Сон подолгу не шел, было все равно слишком холодно. Но в какой-то момент сознание все-таки провалилось в долгожданную тьму — кто-то извне накрыл меня мундиром. Благодарность было последним чувством, которое я ощутила. Однако проспать до самого рассвета оказалось лишь несбыточной мечтой.

Меня разбудил зов.

11. Реликвия

Джерте, Чарый лес, ночь

«Я никогда ничего искренне не желал для себя, пока не встретил тебя».