Дети Вечности (Часть вторая) - Лора Андерсен

- Давай телеоператора сюда. Хватит ему томиться в коридоре, скомандовал Строггорн начальнику охраны. - Запишем кое-что. Нужно отбить охоту со мной шутить.

Строггорн приказал оператору снимать экран. Себя и свою руку, подключенную к компьютеру, он снимать запретил. Оператор сам был телепатом и не стремился спорить. Строггорн уточнил, какое количество кадров в секунду записывает телекамера. Он собирался как можно быстрее менять изображение на экране, но при этом хотел, чтобы при замедленном воспроизведении все было бы хорошо видно.

- Ну что, Президент? Кого будем взрывать? - спросил Строггорн, позволив Президенту подойти, и тот с удивлением увидел на терминале сообщение компьютера о готовности к запуску ракет.

- Как вы успели за несколько минут снять всю защиту? - Президент спросил мысленно, наконец поняв, что для Строггорна нет никакой разницы говорит он вслух или просто думает.

- Успел. Примитивная система, - ответил Строггорн, отсоединив руку, и Стил быстро убрал прибор. - Вы сможете посмотреть все подробно в записи, после того, как мы закончим. У вас нет больше сомнений, что мы могли сейчас спокойно расправиться с Землей?

- У нас их и не было. Мы рассматривали эту возможность после первого случая, но решили, что радиоактивная планета не подходит для заселения.

- Для нелюдей подходит значительно больше, чем вам кажется, как раз радиоактивная планета. Сейчас для них здесь слишком холодно. Но у нас нет цели уничтожить цивилизацию. Мы подошли к сути нашего разговора. По всем нашим расчетам, выходит, что цивилизация людей погибнет через пять земных лет и почти не осталось времени, чтобы можно было что-нибудь предпринять. Поэтому нам нужна ваша помощь, Президент. У нас нет времени проводить своих людей в Правительства стран Земли, и единственное, что остается в таких условиях, перевербовка.

- Почему вы так уверены, что я соглашусь сотрудничать с вами?

- Потому что я не собираюсь оставлять вам выбора. - Строггорн невозмутимо смотрел на Президента.

- Вы можете мне не верить, но смерть не очень пугает меня.

- Такая наивность, Президент. Вы думаете, раз у меня мало времени, то речь будет идти только о смерти. Жаль, что не удалось по-хорошему договориться с вами. Честное слово, я не любитель жестоких мер.

- Что-то слабо в это верится, - Президент уже успокоился. Ему казалось, что он все предусмотрел и главное - понял, как нужен этому человеку, а значит, тот не станет его убивать. Президент уже прикидывал, что будет делать после того, как Советник уйдет. Строггорн прочитал его мысли и только грустно посмотрел.

- Пожалуй, все. Не договорились. Начальник охраны, отведите его в ванную. Нужно подготовить Президента для того, что я собираюсь с ним делать дальше, - распоряжался Строггорн. В ванную Президента пришлось тащить силой - он отчаянно сопротивлялся, но на полдороге ощутил чудовищный приступ тошноты и сам рванулся в туалет. Его безжалостно рвало, а затем резко начался понос. Через двадцать минут, окатив в душе холодной водой, Президента почти внесли в гостиную и усадили в кресло.

- Если вы думаете, Советник, что испугали меня, то ошибаетесь, мысленно сказал Президент, говорить вслух он не мог.

- Какая глупость. Никто и не хотел пугать вас. Это просто небольшая подготовка. Вы же не хотите, чтобы пострадал ваш шикарный ковер и это весьма экзотическое кресло. Все равно, подложите что-нибудь под Президента. Не дам гарантии, что у нас с ним не будет неприятностей, несмотря на подготовку. Строггорн дождался, когда будет выполнен его приказ, и теперь пристально посмотрел в глаза Президенту, сидевшему напротив. Тому показалось, словно спираль вошла в мозг, тошнота подступила к горлу, и все исчезло.

Президент очнулся в камере, лежа на холодной каменной скамье, лицом вниз, совершенно обнаженный. Было зябко. Он сел, удивленно осматриваясь. Тяжелая дверь была заперта, помещение - крохотное и почти неосвещенное. Каменные темные стены давили, кое-где их покрывал мох и слизь. Только у самого потолка пропускало слабый свет маленькое окошко. Президенту показалось, как где-то далеко, капает вода. "Что со мной?" - подумал он. Совершенно отчетливо вспомнилось, что всего несколько секунд назад была его резиденция и разговор с Советником Строггорном. Его поразила реальность происходящего, но в то же время в это невозможно было поверить. Президент прислушался и уловил тихий разговор за дверью.

- Привезли вчера этого, ненормального, - говорил мужской незнакомый голос. - Кричал, что Президент какой-то страны. Добро бы еще король или князь, а то черте кто. Угрозами все сыпал.

- Странный человек. Привезли как колдуна, только мне сдается, он просто сумасшедший. Да наше дело маленькое - знай себе охраняй.

Президент похолодел. "Значит, я сумасшедший?" Он никак не мог в это поверить, но потом вспомнил, что ненормальные никогда себя не считали такими. "И где я?"

Он услышал, как повернулись ключи в замке и дверь открылась. На пороге стоял монах. Его лицо было закрыто капюшоном, и Президент не смог бы узнать его.

- Пойдемте со мной, - сказал монах. Его голос был совершенно незнакомым.

- Где я? - Президент встал, не торопясь выходить. Пол был скользкий и холодный, дрожь сразу прошла по его телу. Монах сверкнул глазами и неожиданно расхохотался.

- Здесь ты не можешь задавать вопросы. Для тебя теперь все кончено. Он пропустил стражников, и они поволокли Президента по мрачному узкому коридору. Его втащили в помещение, он огляделся и сразу понял, что это была камера пыток. В камине ярко горел огонь, отбрасывая причудливые тени на странные механизмы. От одного вида инструментов, некоторые из которых были погружены в огонь, Президенту сразу стало плохо.

- В чем меня обвиняют? - закричал он.

- Разве для того, чтобы попасть сюда, нужно еще и обвинять? - Монах смотрел на него. - Вспомни ту девочку, которую вы изнасиловали с друзьями. Ей было всего четырнадцать лет, она до сих пор в сумасшедшем доме. А каких денег стоило твоим родителям замазать все это! На мой взгляд, вполне достаточно и этого.

- Как вы узнали? - хрипло спросил Президент.

- Начинайте. - Кивнул монах палачу, так и не ответив на вопрос.

Президента растянули на пыточном столе, и следующие несколько часов была только боль и образ той девочки, просящей пощады. Когда он очнулся в той же камере, холодный камень скамьи проникал в тело, казалось, отнимая жизнь. Тело безумно болело, суставы распухли, и даже просто пошевелить рукой или ногой было трудно. Страшно хотелось пить и есть, но никто не собирался его кормить. Президент вспомнил пытки и невинную девочку, жизнь которой они так глупо и бессмысленно загубили. Это случилось перед самым окончанием колледжа. Они собрались на вечеринке и вскоре, изрядно напившись, решили прогуляться. Бог его знает, что она делала так поздно и одна на улице - он так никогда и не узнал об этом.