Немой 2: охота на нежить (СИ) - Рудин Алекс

— В целом, это соответствует действительности, — неохотно признал он. — Но денег у меня нет. Ты ведь мне жалованье не платишь.

Бля!

— А как я заплачу тебе жалованье, если у меня денег нет? А денег нет потому, что ты налог не платишь.

Ипать! Замкнутый круг.

— И золота у меня уже нет, — продолжил Мыш. — Я его Соловью отдал.

— Точно! Соловей, ты же получил золото?

— Ну, — ухмыльнулся Соловей.

— Значит, должен заплатить налог. И за Мыша заплати тоже. Я ему этими деньгами жалованье выдам, а он тебе долг отдаст.

— И на хрена это всё? — поинтересовался Соловей. — Если мои деньги всё равно ко мне вернутся.

Я озадаченно почесал в затылке. Бля, как тяжело княжить-то!

— Короче! На хер всю эту дурь с налогами. Муть какая-то. Но нам надо срочно раздобыть денег и разбогатеть! Иначе княжество погибнет!

— Хорошая идея! — поддержал Мыш.

— А я уже, — негромко заметил Соловей.

— Что «уже»? — поинтересовался я.

— Уже денег раздобываю. Вот только с вами промашка вышла. Наскочил на нищего князя.

— Разбой — это не выход! — строго сказал Мыш.

— Почему? — удивился Соловей.

— А в старости на что ты жить будешь? Состаришься, выпадут у тебя зубы, свистеть не сможешь. Придёшь к князю за пенсией, а он тебя и повесит, как разбойника.

— Да ну на хер! — неуверенно сказал Соловей и задумался.

Думал он с минуту, не меньше. А потом поглядел на меня.

— Слушай, князь! А что ты там говорил про уроки художественного свиста? Учителям музыки ведь пенсия полагается?

— А то! — уверенно ответил я. — Так что, идёшь к нам в команду?

— А куда деваться? — вздохнул Соловей. — Эх! Немного на мечту своей жизни не накопил!

— А что у тебя за мечта? — спросил я.

— Хочу филармонию в Старгороде открыть. А ещё музыкальное училище и городской оркестр. Чтобы приобщать горожан к музыке.

— Ни хрена себе, у тебя планы! И ты на всё это думал грабежом денег добыть?

— Чего не сделаешь ради мечты? — вздохнул Соловей.

— Ладно, не кисни, свободный художник! Заработаешь на филармонию! Обучишь мне нескольких бойцов художественному свисту. А мы с князем Всеволодом тебе из казны денег дадим на хорошее дело. Только сперва надо казну пополнить. А сейчас — в Лопухинку! Вон, дело к вечеру уже, а нам ещё ночлег искать.

Мы упаковали в мешки остатки еды и оседлали лошадей. Соловей уселся позади Джанибека. Джанибек вполголоса затянул унылую восточную песню, а Соловей негромко подсвистывал ему, украшая тягучую мелодию переливами.

Охереть, бля! Никакой магнитолы не надо!

Мы подъехали к мосту через ручей. Тёмная болотная вода медленно, как песня Джанибека, текла в зарослях высокой осоки. На поверхности покачивались яркие жёлтые кувшинки с широкими листьями.

Конь осторожно ступил на узкий деревянный мост. Серые от дождей доски жалобно заскрипели.

Со стороны Лопухинки послышался яростный собачий лай. Прошка привстал на стременах и вгляделся вперёд.

— Бежит кто-то! — сказал он.

Я прикрыл ладонью глаза от солнца и вгляделся.

— Кажись, болотник!

— Он самый! — прищурившись, подтвердил Джанибек. Он прервал песню и потянул из чехла свой лук.

Болотник, хромая, пересёк мост и подбежал к нам. За ним по пятам, рыча и взлаивая, неслась свора деревенских собак.

— Давай сюда! — крикнул болотнику Прошка. Ухватил его за шиворот и ловко закинул на лошадь перед собой. Собаки с лаем запрыгали вокруг.

Одну из них я вытянул плашмя мечом. Собака жалобно завизжала и бросилась прочь.

Соловей коротко и оглушительно свистнул. Ещё несколько собак покатились по траве. Остальные отбежали подальше, но лаять не перестали.

— Что тут у вас за херня творится? — спросил я болотника.

— Так староста! — шмыгнул носом болотник. — Узнал, что я ходил жаловаться к князю, и велел спустить на меня собак.

Болотник шумно и прерывисто дышал и держался за ногу.

— Что там у тебя? — спросил я.

— Покусали. Еле отбился.

— Прошка, перевяжи его!

Прошка хотел спрыгнуть на землю, но собаки тут же подскочили, клацая зубами в воздухе.

— Вот суки злобные! — я потянул из ножен меч.

— Погоди, князь! — остановил меня Соловей.

Он вытянул губы трубочкой и принялся насвистывать странную мелодию. Долгие звуки лесенкой поднимались вверх, потом, словно по горке, скользили вниз.

Фьють!

И опять поднимались неторопливо, как уставший человек.

Собаки бегали кругами, прислушиваясь к странному свисту. Вот особо наглая пятнистая сука плюхнулась толстой жопой на землю и насторожила висячие уши. А затем принялась негромко подвывать щемящему свисту.

Остальные собаки тоже плюхнулись на траву. Через несколько минут над округой разносился заливистый свист в сопровождении собачьего хора.

Хоть уши затыкай, бля!

Но на нас собаки уже не обращали внимания. И то хорошо!

Прошка соскочил с седла:

— Стягивай штаны! — сказал он болотнику.

Качая головой, осмотрел глубокие кровоточащие следы зубов.

— Как только ногу тебе не отгрызли, падлы!

— Ничего, заживёт! — скривился болотник. Голубыми глазами он изумлённо поглядывал на Соловья, занятого дрессировкой собак.

— Конечно, заживёт! Сейчас подлечим!

Прошка полез в мешок и достал оттуда небольшую деревянную банку в плотной крышкой.

— Потапыч дал! Сказал — можно любые раны мазать.

Он открыл банку, подцепил на палец немного прозрачно-жёлтой мази и намазал ногу болотника. Затем принялся бинтовать её чистой тряпкой.

— Не жжёт?

— Холодит, — ответил болотник и принюхался.

— Мёд, мята, жир какой-то... Больше не могу разобрать.

— Потапыч — знатный колдун! — прищёлкнул языком Джанибек. — Всё заживёт!

Он презрительно посмотрел на воющих собак и наклонился ко мне.

— Может, перещёлкать их, пока не соображают? Достали выть!

Я покачал головой.

— Не надо. Вон, хозяева их спешат. Сейчас с ними разбираться придётся.

Со стороны деревни торопливо шагали человек двадцать лохматых мужиков, вооружённых вилами, баграми и топорами. За ними кучкой спешили бабы. По сторонам дороги бежали любопытные пацаны.

Бля! Только неипической битвы с селянами нам не хватало! И людей жалко, и с князем Всеволодом потом заипусь объясняться.

Я натянул поводья и призадумался.

Глава 15: Разведка

— Херня! — тряхнул головой Джанибек. — Соловей их свистом придержит, а мы с Прошкой щёлкнем парочку самых голосистых. Остальные разбегутся.

— Ипанулся? Это уважаемые граждане — они налоги платят, в отличие от некоторых. Но на прицеле их держите, на всякий случай. Соловей!

— Аюшки? — отозвался композитор.

— Можешь не свистеть пока? Не хер все козыри сразу светить.

Я вздохнул, слез с коня, сделал суровый хлебальник и отправился общаться с уважаемыми гражданами.

Неторопливо шагая по узкому мосту, я взглядом выбирал в толпе мужиков заводилу.

Кузнец? Важная птица. Лошадь подковать, плуг починить, гвоздей купить — к нему идут. Высокий, в прожжённом брызгами металла фартуке. Русые волосы перехвачены кожаным ремешком. В крепкой руке — кувалда. Такой въипёт — мало не покажется. Взгляд прямой, честный.

Блядь, когда мне уже кузнецы перестанут попадаться?

Мельник? Тоже не последний человек в деревне. С урожаем к нему со всей округи едут — мука всем нужна. Коренастый, лицо круглое, серьёзное. На рукавах и щеке — белая мучная пыль.

Кстати! На кой хер деревенским строить мельницу, если одна уже есть? Интересный вопрос!

Я перешёл ручей и шагнул с последней гнилой доски на утоптанную землю.

— Какого хера мост шатается? Починить некому?

— Дык это... — начал было говорить ближайший мужик, державший в левой руке вилы.

Но я отодвинул его с дороги и шагнул к тому, на кого после моего неожиданного вопроса взглянули и кузнец, и мельник.

— Я — князь Добрыня Немой, соправитель князя Всеволода. А вы куда собрались? Разбойников гонять?