НЕ наша Russia. Как вернуть Россию? - Юрий Мухин

Как видите, Ленин даже в такой длинной мысли, даже случайно не оговаривался и не называл марксизм наукой; это только учение, вариант религии. Ну а учение – оно и есть учение. Христиане верят в христианство, марксисты в марксизм, а какие-то шричинмойцы в писания своего учителя Шри Чинмоя.

Однако на защиту марксизма судьба отвела Ленину немного времени, основная морока с этим «чемоданом» досталась Сталину.

Без теории

Разумеется, Сталин марксизмом не пользовался: этот бред для строительства чего-либо в практической жизни использовать невозможно, марксизм предназначен только для разрушения. И когда обсуждался учебник политэкономии, он бросил реплику: «…Вот, например (стр. 369), о соответствии производительных сил производственным отношениям. Это школьная болтовня. Маркс и Энгельс были вынуждены говорить все это абстрактно, отвлеченно, только теоретически. Мы же стоим у руля, в нашем хозяйстве все ясно, нам все видно, надо говорить проще, доступнее, понятнее, конкретнее…».

Но если смотреть шире, и для цели революции марксизм был нужен, поскольку еще не все страны встали на путь строительства коммунизма, в ряде стран власть коммунистам надо было захватывать революционным путем. Кроме этого, повторюсь, у коммунистов не было ничего лучшего для объяснения правоты своего пребывания у власти. И Сталину приходилось всеми силами держаться за этот «чемодан». Я пытаюсь найти доводы для подтверждения версии, что Сталин искренне верил в действие Марксовых «объективных» законов, но не нахожу их. Но марксизм был ему крайне нужен!

И когда он начинает защищать марксизм, то начисто теряет логику. Вот работа Сталина 1938 г. «О диалектическом и историческом материализме»:

«Падение утопистов, в том числе народников, анархистов, эсеров, объясняется, между прочим, тем, что они не признавали первенствующей роли условий матермальной жизни общества в развитии общества и, впадая в идеализм, строили свою практическую деятельность не на основе потребностей развития материальной жизни общества, а независимо от них и вопреки им – строили на основе “идеальных планов ” и “всеобъемлющих проектов”, оторванных от реальной жизни общества.

Сила и жизненность марксизма-ленинизма состоит в том, что он опирается в своей практической деятельности именно на потребности развития материальной жизни общества, никогда не отрываясь от реальной жизни общества».

Это марксизм-то связан с жизнью? Утверждать такое после того, как коммунисты, вопреки основному закону Маркса, победили в индустриально отсталой России, а не в Англии и Германии? Утверждать такое после того, как попытка отказаться, по Марксу, от товарооборота и денег, заменив их простым распределением продуктов, потерпела полный крах? Утверждать такое после того, как Марксово «освобождение женщины от семьи» явило свой маразм? Это бред Маркса связан с жизнью? Где логика?

В последней теоретической работе «Экономические проблемы социализма» Сталин опять, с одной стороны, пытается как-то оправдать измышления Маркса и его «теорию», но с другой стороны, уже решительно отказывается от его экономического бреда и фактически запрещает обращаться к марксизму в целом ряде практических вопросов. «Некоторые товарищи утверждают, что партия поступила неправильно, сохранив товарное производство после того, как она взяла власть и национализировала средства производства в нашей стране. Они считают, что партия должна была тогда же устранить товарное производство. Они ссылаются при этом на Энгельса, который говорит: “Раз общество возьмет во владение средства производства, то будет устранено товарное производство, а вместе с тем и господство продуктов над производителями” (см. “Анти-Дюринг”). Эти товарищи глубоко ошибаются ». И далее Сталин поясняет, что «товарное производство и товарооборот являются у нас в настоящее время такой же необходимостью, какой они были, скажем, лет тридцать тому назад, когда Ленин провозгласил необходимость всемерного разворота товарооборота».

И начинает Сталин эту свою работу с попыток теоретически пояснить «ошибающимся товарищам», почему Маркса надо послать подальше, но при этом так, чтобы авторитет Маркса не пострадал.

И делает это, несмотря на то что для совмещения этих двух взаимоисключающих позиций даже ему, человеку железной логики, опять пришлось от логики отказаться; пришлось отказаться от того способа мышления, при котором при правильных исходных данных для мышления получается правильный результат мышления.

Подробнее о логике Сталина в этой работе. Вот он вводит совершенно правильные исходные данные: «Марксизм понимает законы науки – все равно идет ли речь о законах естествознания или о законах политической экономии – как отражение объективных процессов, происходящих независимо от воли людей. Люди могут открыть эти законы, познать их, изучить их, учитывать их в своих действиях, использовать их в интересах общества, но они не могут изменить или отменить их. Тем более они не могут сформировать или создавать новые законы науки».

Поклон в сторону Маркса объясняется вышесказанной потребностью не компрометировать марксизм в глазах мира, хотя Маркс к этой банальной мысли не имеет никакого отношения. Все сказанное Сталиным о законах природы и так понятно, исходя из того, что это такое – закон природы. Но далее: «Значит ли это, что, например, результаты действий законов природы, результаты действий сил природы вообще неотвратимы, что разрушительные действия сил природы везде и всегда происходят со стихийно-неумолимой силой, не поддающейся воздействию людей? Нет, не значит. Если исключить астрономические, геологические и некоторые другие аналогичные процессы, где люди, если они даже познали законы их развития, действительно бессильны действовать на них, то во многих других случаях люди далеко не бессильны в смысле возможности их воздействия на процессы природы. Во всех таких случаях люди, познав законы природы, учитывая их и опираясь на них, умело применяя и используя их, могут ограничить сферу их действия, дать разрушительным силам природы другое направление, обратить разрушительные силы природы на пользу общества».

Здесь Сталин уже подменил понятие «закон» понятием «результат действия закона» и говорит не собственно о законах, а о результатах действия законов. И далее приводя натужный пример о том, что результаты действия законов можно предотвратить, молчит, что для предотвращения результатов действия закона природы используются результаты действия иных законов – их противодействие. Скажем, самолет летает не потому, что потерял силу закон всемирного тяготения, а потому, что результат действия закона всемирного тяготения (падение самолета, притяжение его к земле) компенсирует подъемная сила крыла – результат действия законов аэродинамики.

Подменив эти понятия, а может, и сам заблуждаясь, Сталин приводит читателя к выводам. «Одна из особенностей политической экономии состоит в том, что ее законы, в отличие от законов естествознания, недолговечны, что они, по крайней мере большинство из них, действуют в течение определенного исторического периода, после чего они уступают место новым законам. Но они, эти законы, не уничтожаются, а теряют силу в силу новых экономических условий и сходят со сцены, чтобы уступить место новым законам, которые не создаются волею людей, а возникают на базе новых экономических условий».

Это как понять – «закон природы теряет силу?» Как закон природы может потерять силу, если он закон природы? Результат действия закона может быть не виден, если он компенсирован противодействием, но сила закона никуда не девается. И потом, новые экономические условия (новые производственные отношения) создают люди, следовательно, это люди отменяют силу закона. Не так ли?

Да, это так, и Сталин пишет: «В отличие от законов естествознания, где открытие и применение нового закона проходит более или менее гладко, в экономической области открытие и применение нового закона, задевающие интересы отживающих сил общества, встречают сильнейшее сопротивление со стороны этих сил. Нужна, следовательно, сила, общественная сила, способная преодолеть это сопротивление. Такая сила нашлась в нашей стране в виде союза рабочего класса и крестьянства, представляющих подавляющее большинство общества. Такой силы не нашлось еще в других, капиталистических странах».

Но «общественная сила» это люди, тогда чего стоит исходное утверждение Сталина, что люди «не могут изменить или отменить» законы? Где логика? Тем более что, согласно закону «обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил» имени товарища Маркса, эта общественная сила должна была найтись именно «в других, капиталистических странах», а не в России. Но, надо же, она там не нашлась и производственные отношения там не изменились. Тогда при чем тут «характер производительных сил», если не имеет значения, развились они или нет, а главное в этом деле – наличие общественных сил?