Перси Джексон и похититель молний - Рик Риордан

Когда мы отошли на несколько футов, Аннабет заметила:

— Мог бы держаться и получше, Джексон.

— А в чем дело?

Она вытаращилась на меня и, почти задыхаясь, пробормотала:

— Просто поверить не могу, что я решила, что ты — тот самый.

— Может, это твоя проблема? — Я потихоньку начинал сердиться. — Я знаю только, что убил какого-то парня с бычьей головой…

— Не говори так! — воскликнула Аннабет. — Знаешь, сколько ребят в этом лагере мечтают, чтобы им представился такой шанс?

— Быть убитым?

— Сразиться с Минотавром! Для чего, по-твоему, мы тренируемся?

Я покачал головой.

— Слушай, если это существо, с которым я дрался, действительно Минотавр из всех этих мифов…

— Да.

— Тогда он всего один.

— Да.

— И он был убит пару тыщ лет назад. Тесей убил его в лабиринте. Значит…

— Чудовища не умирают, Перси. Их можно убить, но они не умирают.

— Большое спасибо. Теперь все ясно.

— У них нет души, как у тебя или у меня. Ты можешь рассеять их на какое-то время, может быть, даже на целую жизнь, если тебе повезет. Но это первобытные силы. Хирон называет их архетипами. В конечном счете они преображаются.

Я вспомнил о миссис Доддз.

— Ты хочешь сказать, что если я случайно бил мечом одну такую…

— …фурию… я хочу сказать, твою математичку. Верно. Она все еще здесь. Ты просто очень здорово разозлил ее.

— Как ты узнала про миссис Доддз?

— Ты говорил во сне.

— Как ты назвала ее? Фурия? Так это они мучают людей в Аиде?

Аннабет нервно посмотрела на землю, словно та сейчас разверзнется и поглотит ее.

— Ты не должен называть их по имени, даже здесь. Если нам и приходится говорить о них, то мы называем их дальними родственниками.

— Послушай, тут можно хоть слово сказать спокойно, чтобы не прогремел гром? — Я даже самому себе казался сейчас нытиком, но меня это не волновало. — И вообще, почему я должен жить в одиннадцатом домике? Почему все вечно мечтают сбиться в кучу? Повсюду полно свободных коек.

Я указал на несколько первых домиков, и Аннабет побледнела.

— Ты не просто так выбираешь домик, Перси. Это зависит от того, кто твои родители. Или… родитель. — Она посмотрела мне прямо в глаза, ожидая, пока до меня дойдет.

— Мою маму зовут Салли Джексон, — ответил я. — Она работает в кондитерской. По крайней мере, работала там.

— Мне жаль твою маму, Перси. Но я не о ней. Я говорю о другом твоем родителе. Об отце.

— Он умер. Я его никогда не видел.

Аннабет вздохнула. Она явно вела такие беседы раньше с другими ребятами.

— Твой отец не умер, Перси.

— Как ты можешь так говорить? Ты его знаешь?

— Нет, конечно нет.

— Тогда как ты можешь говорить…

— Потому что я знаю тебя. Тебя не было бы здесь, не будь ты одним из нас.

— Ты ничего обо мне не знаешь.

— Разве? — Она вздернула бровь. — Спорим, что ты переходил из школы в школу? Спорим, что тебя не раз выгоняли?

— Как…

— С диагнозом дислексия. Возможно, и умственная отсталость.

Я постарался скрыть свое замешательство.

— А какое это имеет отношение?..

— Эти факты, взятые вместе, — верный признак. Буквы плавают у тебя перед глазами, когда ты читаешь. А все потому, что твой мозг настроен на Древнюю Грецию. А твоя гиперактивность, неспособность спокойно сидеть в классе? Это рефлексы воина. В настоящем бою ты наверняка остался бы в живых. А что касается проблем с вниманием, то они оттого, что ты слишком много видишь, Перси, а не слишком мало. Твои чувства более обострены, чем у простых смертных. Конечно, учителя хотели, чтобы тебя лечили с помощью медикаментов. Большинство из них — чудовища. Они не хотят, чтобы ты видел, кто они на самом деле.

— Звучит так… тебе тоже пришлось пройти через это?

— И большинству ребят здесь тоже. Если бы ты не был таким, как мы, ты не справился бы с Минотавром, не говоря уж про нектар и амброзию.

— Нектар и амброзию?

— Еда и питье, которые мы давали тебе, чтобы ты поправился. Для обычного мальчишки такие вещи оказались бы смертельными. Они превратили бы твою кровь в огонь, а кости — в песок, и ты умер бы. Взгляни правде в лицо. Ты — полукровка.

Полукровка.

Меня обуревало столько вопросов, что я не знал, с чего начать.

— Эй, ты там? Новичок! — неожиданно проорал чей-то хриплый голос.

Я обернулся. К нам не спеша приближалась дылда из уродливого красного домика. За ней следовали еще три уродины — такие же крупные, оборванные и тоже в камуфляжных куртках.

— Кларисса, — вздохнула Аннабет, — почему бы тебе не пойти и не почистить свое копье?

— Конечно, мисс Принцесса, — откликнулась верзила. — Чтобы лучше было насадить на него тебя в пятницу вечером.

— Erre es korakas! — отозвалась Аннабет, что я перевел с греческого примерно как: «Пошла к черту!», хотя у меня и было чувство, что это выражение покрепче. — И не мечтай.

— Мы превратим тебя в пыль, — заявила Кларисса, но глаз у нее задергался. Похоже, она не была уверена, стоит ли продолжать свои угрозы. Потом она повернулась ко мне. — А это что еще за хмырь?

— Перси Джексон, познакомься с Клариссой, дочерью Ареса, — сказала Аннабет.

— Бога… войны? — заморгал я.

— У тебя что — с этим проблемы? — ухмыльнулась Кларисса.

— Нет, — ответил я, судорожно напрягая мозги. — Так вот откуда эта вонь.

— У нас церемония инициации новичков, Присси, — ворчливо сказала Кларисса.

— Перси.

— Не имеет значения. Пошли, я покажу.

— Кларисса… — постаралась остановить ее Аннабет.

— А ты стой где стоишь, воображала.

Аннабет это больно задело, но она не пошла за нами, да мне и не хотелось принимать от нее помощь. Я был новенький. Значит, придется самому зарабатывать себе репутацию.

Я отдал Аннабет рог Минотавра и приготовился драться, но не успел и опомниться, как Кларисса схватила меня за шею и потащила к зданию из шлакобетона, в котором я немедленно узнал совмещенный санузел.

Я отбивался руками и ногами. Не упомню, сколько раз в жизни мне приходилось драться, но у этой дылды Клариссы хватка была мертвая. Она затащила меня в отделение для девчонок. По одну руку рядком протянулись туалетные кабинки, вдоль другой стены — душевые. Запах стоял как во всяком общественном туалете, и я подумал — насколько я мог думать, когда Кларисса волочила меня за волосы, — что если это место и принадлежит богам, то они могли бы раскошелиться на уборную пошикарнее.

Подружки Клариссы дружно хохотали, а я пытался собраться с силами, как тогда, в драке с Минотавром, но у меня ничего не выходило.