Развод. Уходи навсегда (СИ) - Полякова Лана

Это чувство я невольно переносила и на свекровь.

В один из февральских вечеров она позвонила с просьбой привести ей внука. Сказала, что соскучилась.

Я отказала. Сказала, что не доверяю ей и её сыновьей любви, и боюсь, что она поспособствует общению Данилки с Владиславом. А я этого позволить сейчас не могу в связи с желанием её сыночка отобрать у меня Даничку.

Может быть, потом, когда муть развода устоится и жизнь наладится… И то не факт.

Пусть готовится нянчить своих чистокровных внуков!

На работе Игнатьев сегодня предупредил меня, что во второй половине дня я поеду на встречу с нашими смежниками – представителями по части разработчиков. Вместе с Ярославом, как производственником.

Мне необходимо внести окончательную ясность, ответить на возможные вопросы по нашему продукту. Рассказать про его принципиальные отличия от других. Объяснить детали.

В общем, мы с Ярославом едем после обеда на деловую встречу.

Я немного волнуюсь, потому что в таком качестве выступаю впервые. И в то же время, мне интересно. Ответственно.

Встреча состоится в основном здании Университета.

Мы молча ехали с Ярославом на его машине. Мне было комфортно и спокойно на заднем сидении. Я просматривала материалы наших исследований в телефоне, да и дорога не располагала к разговору.

На днях подморозило и, хотя коммунальщики усердно поливали реагентом и потом чистили дорожное покрытие, но всё одно лёгких аварий встречалось немало.

Что ни говори, а всё-таки настоящий университет – это тот, который Московский. Невозможно высокий летящий шпиль светлого высоченного здания, цепляющий небо. Широкие, вольготные корпуса на необъятной территории. Свой сад и парк. Именные газоны, свой стадион и невероятный вид на город с Воробьёвых гор.

Всякий раз, когда я попадаю на его территорию, меня охватывает сложное чувство. Немного сожаления, что мне не удалось учиться здесь, когда выбирала между химическим факультетом и медом. И очень ярко горит, поднимается в душе гордость. И чуть-чуть перчит благоговением.

Особенно остро это чувствуется, если идти от центральных ворот мимо памятника Ломоносову.

Когда с каждым шагом здание Университета становится всё выше и выше. И вот уже скрывается за центральным фасадом, прячется от взгляда далёкий шпиль со звездой.

Мой спутник пару раз придержал меня под руку, пока мы добирались до входа. Было скользко. Зима решительно возвращалась в Москву.

Встреча прошла конструктивно. Люди были заинтересованы в наших разработках. Они явно разбирались в теме и с интересом расспрашивали меня. Я вначале немного смущалась, но затем, почувствовав поддержку Ярослава, заговорила уверенней. В доброжелательной атмосфере понимающих специалистов и рассказывать интереснее.

Вместо запланированного получаса мы провели вместе больше двух и расстались очень довольными друг другом.

Я вышла после этой встречи взъерошенная. Мне хотелось пройтись пешком, чтобы утрясти впечатления.

От Университета до моей съёмной квартиры в Раменках вполне возможно дойти. Всего–то пара-тройка кварталов. Правда, больших и широких.

Ярослав вызвался проводить меня, мотивируя тем, что хочет по горячим следам обсудить итоги встречи и подписанное нами предварительное соглашение. Сам договор будет подписывать его отец, и он потребует деталей.

К вечеру выпал снежок, лёгкий и нежный, укрывая мир пуховым ажурным теплом, скрывая черноту и грязь города.

Мы шли не торопясь, с жаром обсуждая встречу, и Ярослав придерживал меня под руку.

Постепенно возбуждение от удачно проведённой встречи улеглось, и я замолчала, замкнулась в себе. Ярослав не навязывался и не приставал с расспросами. Просто шёл рядом, поддерживая, придерживая меня в скользких местах.

Рядом с одним из домов, из–за поворота вышла девочка, ведя на поводке весёлого ушастого рыжего спаниеля. Он смешно тянул вперёд, уткнувшись носом в землю и вспахивая свежевыпавший снег.

– Похож на моего Ричарда как брат-близнец. – усмехнулся Владислав.

– У вас есть собака? Кто же с ней гуляет? Она же охотник? А вы так много работаете, – спросила я.

– Да, я привёз собаку с собой. Это интересная история. С удовольствием расскажу, но у меня одна просьба! Давайте перейдём на «ты»? – сверкнул Ярослав на меня улыбкой.

Я невольно улыбнулась в ответ и кивнула, соглашаясь.

– Я учился в Англии. И жил одно время в английской семье. У них в доме были щенки тогда. Вот один кобелёк так привязался ко мне, что я не смог с ним расстаться. Так мы на чужбине и жили с ним вдвоём, – ответил Ярослав.

– Недавно вернулись? – глянула я на него мельком.

– Полгода назад. Я строил свою карьеру там, но так сложилось, что пришлось возвращаться. И, честно сказать, я очень доволен этому. Мне сложно жить на чужбине. И одиноко было вдвоём с Ричардом. Да и общение с отцом для меня сейчас, когда я повзрослел и готов воспринимать его, оборачивается удовольствием. Так что я ни минуты не жалею, что вернулся! – рассказал Ярослав.

– А жена? – спросила я.

– Я не женат. И никогда не был. В Англии не срослось. Я хочу семью. Я хочу тепла и понимания в семье. И женщину, которая меня понимает. Одного воспитания, одного мировоззрения, миропонимания. Слишком уж мы разные с ними, – задумчиво произнёс Ярослав.

Когда мы расставались у подъезда, уже стемнело, и свежий снежочек искрился новизной.

Я сняла перчатку и протянула Ярославу руку для прощания. А когда он прикоснулся к моим пальцам, удерживая их чуть дольше, чем принято, странное чувство затопило меня волной.

Мне стало тепло рядом с ним.

Уже засыпая после разговоров с Данилкой и обсуждения с ним его дел, после ужина и душа, я с удивлением поймала себя на том, что воспоминания о Ярославе откликаются во мне тёплом и чувством поддержки, несмотря на всю мою зацикленность вокруг развода.

Я не одна!

Двадцать восьмая глава

Наутро, поскольку моя машина осталась на стоянке около работы, мы с Даней добирались до школы на такси. Мне не понравился водитель. Он очень резко вёл машину и слишком экспрессивно кричал на участников движения. Не стала ехать с ним дальше, а вышла с сыном у школы. Не к чему мне лишние нервы и риски.

И очень удачно получилось. Поскольку у центральных ворот нас поджидала Ираида Александровна.

Данилка торопился на занятия и коротко поздоровавшись, скрылся в дверях школы. Нужно будет поговорить с ним. Не замечала раньше за ним такого охлаждения к бабушке.

– Напрасно ты, Вероника, считаешь меня своим врагом. – проговорила Ираида Александровна, поджав губы.

– Зачем врагом? Нет. Но не ждите между нами тепла после выходок вашего сына. Я не понимаю его ненависти ко мне. За десять лет нашей жизни я слова плохого не сказала в его сторону. И при мне он не был таким озверевшим, как сейчас. Так что кто кому враг, разбирайтесь там сами. Между собой. – ответила я спокойно.

– Может быть отойдём куда-нибудь, поговорим? – Ираида Александровна с недоумением оглядывалась вокруг, будто кофейни для её удобства должны вырастать прямо там, где она стоит.

– Не вижу смысла в нашем разговоре. Извините, но после того дебоша, что устроил ваш сын в аптеке, я вынуждена была искать себе новое место работы. И опоздания там не приветствуются, – пожимая плечами, проговорила я, заметив, как перекосило маму моего бывшего мужа при упоминании о скандале в аптеке.

– Он ненавидит, потому что любил. И считает, что ты его предала. Не дала того, что он жаждал. Не любила его достаточно, чтобы сделать для него всё, что он просит, – сказала она и добавила. – Ты откладывала деньги за время жизни с Владиславом?

– Зачем вы спрашиваете, и какое вам до этого дело? Считайте свои доходы, – я усмехнулась и, доставая телефон, стала вызывать такси.

– Погоди! Я не так спросила. Просто хотела сказать, что я откладывала для внука деньги. И готова с тобой ими делиться. Если ты будешь разрешать мне общаться с Данилом. Например, я куплю ему квартиру на совершеннолетие, – Ираида Александровна выпрямилась и глянула на меня со сложным чувством.