Велейская империя. 2. Враг, который не забудет (СИ) - Елисеева Валентина

«Ник прав – я начинаю путать черное и белое. И есть отчего путать – на меня явно самым наглым образом воздействуют магией, потому интуиция и сбоит».

Алеся разозлилась, но спохватилась и подавила злость – враг тоже может считывать чувства.

«Хватит верить в мистику и прислушиваться к интуиции, пора начинать работать мозгами. Первое: если бы Хальер прочитал в моей голове о наших планах, то не вальсировал бы так вальяжно, а как минимум отдал бы приказ о всеобщем сборе у управления Кресси и сорвал бы с моих плеч магический шарфик. Итак, он ничего в моей памяти не видит, следовательно – не может быть уверен, что я – беглая магиня. Во-вторых: если бы он знал, что Ник связан с подпольем, то арестовал бы его вместе с ребятами, а так – взяли только тех друзей Риса, с которыми тот общался в последнее время. В-третьих: какие у него могут быть основания для подозрений в том, что новая любовница рейта Дираса – это беглая магиня? Никаких! Меня смутило, что так легко удалось обратить на себя его внимание, отсюда и пошли все мои страхи, а на самом деле я надумала то, чего нет».

Танец подходил к концу. Не смея поднять глаза на своего партнера после последних неприличных реплик и чувствуя, как ее щеки полыхают всеми оттенками багрового цвета, Алеся украдкой посмотрела по сторонам.

Невдалеке вальсировала Карилина с наследником престола. Девушка трепетно улыбалась возлюбленному, а в глазах кронпринца отчетливо светились нежность и тоска. У Алеси сжалось сердце и она напомнила себе, что не является богиней судьбы и не способна помочь всем несчастным на свете. Эти двое знали, на что идут, и что старшему сыну императора огромной империи не позволят жениться на ком-то кроме принцессы.

Среди не танцующих гостей она рассмотрела Ника, который, как и договаривались, не сводил с нее глаз. Поймав ее взгляд, он еле заметно кивнул, давая понять, что заметил сигнал, но лицо его исказила мрачная гримаса и он с ненавистью глянул в спину Хальера. Алесе пришлось долго убеждать вчера товарища, что она преспокойно сбежит от главы тайной канцелярии, как ранее сбежала от его первого заместителя, но вариант, что ей не удастся вторично провернуть этот трюк всегда оставался, заставляя Ника считать себя мерзавцем, поставившим на кон честь девушки. Алеся уверенно толковала, что ничего непоправимого с ее честью не произойдет, и ей удалось внушить эту уверенность Нику, но про себя она просто решила, что в выборе между жизнью и честью предпочтение надо отдать жизни.

Рядом с Ником в окружении своей свиты стоял принц Леван, которого Алеся узнала по портретам в книгах и давней короткой встрече в Кресси, когда восторженно взирала на него с обочины дороги, прячась под видом древней нищей старухи. Открытое, доброе и невероятно прекрасное лицо младшего принца выглядело озадаченным: он тоже смотрел в сторону Алеси и Хальера, время от времени переводил взгляд на Ника и озадаченность его усиливалась. Не было сомнений, что принц, как и все гости императора, сейчас пребывал в уверенности: они наблюдают за тем, как глава тайной канцелярии наглым образом, у всех на виду, силком уводит любовницу у своего давнего врага.

«Ник переигрывает. Смотрит, словно готов ринуться в драку. Он же не собирается испортить весь наш тщательно продуманный план? – заволновалась Алеся. – Ему сорок лет, давно пора избавиться от юношеского максимализма! Чувствую себя так, словно руководительницей подполья Кресси являюсь я, а не рейт Дирас! Впрочем, сегодняшней аферой действительно командую я».

Послав еще один предупреждающий взгляд в сторону Ника, чтоб не смел творить глупостей и срывать ей весь спектакль, Алеся остановилась с последним звуком музыки, вежливо присела в книксене и поблагодарила партера за прекрасный танец. Итак, теперь ход за Хальером: пошутил он о намерении уединиться с ней или...

Сильная рука обвила ее талию, развернула в сторону императорского возвышения и потянула вперед.

– Мы куда? – пискнула Алеся.

– К императору, разумеется. Хочу представить тебя, как полагается, – невозмутимо ответил Хальер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он шел широким шагом, крепко прижимая к себе Алесю, а толпа народа расступалась перед ними, бурля перешептываниями, ахами и охами. Никакого родового проклятья могло не хватить, чтобы заставить людей забыть о ТАКИХ событиях. Алеся попробовала затормозить, вбив каблуки в паркет, и на нее глянули насмешливо, но остановились.

– Так не принято, – сдержанно напомнила Алеся.

Ее враг весело улыбнулся, открыто обнял ее обеими руками, наплевав на все сплетни и слухи, наклонился ближе:

– Что не принято? – явно забавляясь, спросил он.

Игнорируя густеющий румянец, Алеся тихонько буркнула:

– Представлять своих любовниц.

Хальер расхохотался:

– А ты успела стать моей любовницей? Как же я мог не заметить такого эпохального события!

Алеся не нашлась с ответом и ее потянули вверх на ступеньки, ведущие к трону, и провозгласили:

– Ваши императорские величества, позвольте представить: Алеся... Ритклифф.

Потрясающе острый магический слух у Хальера, он слышал все, что она говорила Карилине. Небольшая пауза перед фамилией наверняка была случайностью. Наверняка!

Седоватый император кивнул, смотря на Алесю настороженно, как на неразорвавшийся снаряд. Императрица улыбнулась вполне благосклонно, с интересом ее рассматривая. А потом подступил принц Леван и сказал с грозным намеком:

– Позвольте и мне познакомиться с дамой. Ир Хальер, может, вы уже отпустите от себя девушку?

Алеся замерла при звуках этого голоса. Потрясенно вгляделась в такие добрые и ясные серые глаза – и в такие знакомые... В голове у нее зашумело, она покачнулась, невольно опершись о плечо Хальера. Его руки тут же обвили ее, голос врага произнес ошеломленно:

– Ты испугалась Левана? Ни капли страха при встрече со мной – и такой ужас при встрече с прекрасным принцем?

– С чего это вам вздумалось бояться моего сына? – удивилась императрица и заметила весело: – Впервые вижу у девушек такую реакцию на моего сынка, обычно все преисполняются обожанием с первого взгляда.

– Я не хотел напугать вас, – растерянно пробормотал младший принц, – наоборот – желал спасти из загребущих рук дяди Коула. Вы ведь пришли на бал с Ником Дирасом, я готов проводить вас к нему немедленно.

«Какой актер! – восхитилась Алеся, боясь, что судорожно сжимающееся сердце сейчас выскочит из груди. – Великолепно сыгранная роль благородного рыцаря, спасителя девушки своего друга! Я могла бы поверить, если бы не узнала твой голос и твой взгляд, незнакомец в маске».

Принц Леван оказался менталистом высочайшего уровня, умело скрывающим свои способности ото всех и использующий их, чтобы выдернуть власть из рук отца и старшего брата – иначе зачем бы ему красть формулы межмирового портала и поддерживать подполье? Да-аа, добренький простодушный прекрасный принц – явление сказочное, в реальной жизни не встречающееся. В отличие от умных и жестоких врагов, окружающих ее сейчас с обеих сторон.

Она попала между Леваном и Хальером, как между Сциллой и Харибдой, двумя чудовищами древнегреческой мифологии.

– Предпочитаю остаться с тем, с кем стою сейчас, – хрипло ответила Алеся на предложение принца. Она отыграет свою роль до конца, ей, похоже, обратного хода нет.

– И мы вас покидаем, – подхватил Хальер, уводя свою пленницу прочь из зала, но не к выходу из дворца, а в обратном направлении, в анфиладу коридоров, ведущих вглубь, к лестнице на второй этаж, где, как всем было известно, располагались личные покои главы тайной канцелярии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Их проводили потрясенной тишиной.

«Никто ничего не вспомнит через три минуты!» – напомнила себе Алеся, но это больше походило на вопль отчаянной надежды, чем на уверенность.

«Меня не видели, меня не слышали, меня здесь не было и нет!», – мысленно кричала всем гостям и сыновьям императора Алеся, уволакиваемая главой тайной канцелярии все дальше и дальше в безлюдные ночные коридоры. Оставалось надеяться, что Ник не забудет дать сигнал ребятам о начале второго акта срежиссированной ею пьесы. Ей же предстояло пережить акт третий. Тот, где она остается наедине с врагом, любовницей которого пообещала стать.