Ассистент - Андрей Валерьевич Скоробогатов

Глава 13

— Вот, значит, как, — вздохнул я и поднялся с места.

Что ж, пришлось снова принять командование на себя. Я терпеть не мог втягивать девушек, тем более беременных моими детьми, в какие бы то ни было военные действия, но выбора не было. Очевидно, что при малом числе огнестрельных и клинковых оружий выбор падал на использование навыков. Поэтому я попросил Руслана припарковаться и сделал перекличку, выяснив, какой навык у кого.

А заодно пересчитал барышень — их оказалось двадцать шесть, не считая Самиры. Трое аборигенок оказались неразговорчивы, среди остальных определилось восьми разных навыков, в том числе и полезных мне — кинектики, которых было большинство, пирокинеза, гипноза и даже невиданной ранее мною левитации.

Поговорил и с самим Русланом — боевого опыта у него практически не было, минимальные тренировки по стрельбе и рукопашке, хотя задание было уже третьим. Не было у него и чёткого плана спасения.

— Меня взяли на работу в Великую Полусферу в Хоо, это на восточном береге, — рассказал он. — Я бывал в городе всего раз в году, в недельном отпуске. За шесть лет на меня трижды выходил связной, в последний раз я сообщил ему, что скоро начнётся новая операция «Династия», и он пообещал меня выдернуть сразу, как она состоится. Видимо, то секретное подразделение привёл он. Только почему они стреляли в меня? И какой был план дальше — я не знаю.

Как выяснилось, он знал, что берег Утопии где-то очень рядом с базой, хотя точное расположение от него скрывалось, и к секретным картам доступа он не имел. Идти же по северному и восточному краю моря, в обход — было форменным безумием. Во-первых, из-за расстояния, во-вторых — из-за рельефа и местности, в которых топи перемежались с горными кряжами. И в третьих — из-за диких воинственных племён и диких тварей, готовых растерзать на куски.

Таким образом, план идти на юг, на невольничий рынок был хоть и слегка безумным, но вполне логичным решением — только там был ближайший порт, откуда можно было перебраться на противоположный берег.

Наша банда свернула с грунтовки, проехала остаток пути по голой саванне. Не доезжая до места километров десяти, встали на привал — окончательно всё обдумать, обговорить и отдохнуть. В машине обнаружилось три сухпайка — кое-как разделили на всех, хотя чувство голода только прибавилось. Мы отделились от группы и поднялись вместе с Самирой на небольшую гряду холмов — там, за кряжем виднелось море, дул лёгкий бриз. Самира распустила волосы, раскинула руки в стороны. Я подошёл и обнял её сзади, она погладила руки и потёрлась затылком о мой лоб.

— Как же я себя хорошо чувствую в этих краях, — сказала она. — Похоже на северную Африку — а от генов мне никуда не уйти.

— Может, тебе хорошо, потому что ты голенькая, а у тебя к этому склонность?

Самира кивнула.

— Говорят, вся история мировой культуры и моды — это борьба климата и моральных устоев с желанием женщины ходить голой.

Она развернулась и поцеловала меня.

— Хочется прямо здесь, — прошептала она и перехватила мою ладонь. — Мы наконец-то свободны, но у меня нервы, прямо трясёт…

— Самира, я тоже очень хочу, но у нас мало времени. Очень мало времени. А заниматься любовью с тобой на бегу, быстро и в панике — не то, что мне хочется.

— Я понимаю, — кивнула она. — Надо скорее в город. Идём к нашим.

Мы напали на поселение работорговцев в полночь, с двух сторон — с севера и с запада. Северную группу вёл я, прикрывала Самира. Сперва девочки охмурили двух охранников-аборигенов на въезде. Оба из них молча отдали нам оружие — какие-то неимоверно-древние проржавевшие автоматы.

Эльвира, та самая бойкая цыганка, оказалась не робкого десятка — подхватила у одного из них здоровенное копьё-урак и перерезала горло.

А затем началась стрельба. По нам палили со стороны кафе и товарных рядов, на одном из которых я сидел.

Мы рассредоточились, спрятавшись перед постройками. В ход пошли автоматы — японских военных и свежеподобранные.

— Help! — услышал я голос нашей, индианки, стоявшей позади меня.

Оглянулся и понял. Против нас сражалась пара сенсов — я увидел, у неё перехватило дыхание, и она вцепилась в воротник пижамы, словно кто-то душил её за горло. Выцелил, нашёл мерзавца — и отправил на тот свет, а эффект тут же прекратился.

Одна из аборигенок также применила свою силу — туча, возникшая над головой вытащила язык, схватила пару стрелков и кинула их на скалы. Другая из наших во время перебежек включала что-то вроде силового поля, отражающего выстрелы.

Следующую группу мы перестреляли уже на подходе к рядам. И тут же на нас обрушилась песчаная буря — даже не знаю, был ли это кто-то из наших девочек, или же сенс обнаружился среди врагов. К этому мы были готовы, но не все — ткани просто не хватало на всех. Кто смог — тут же закрыл рот и нос, но кто-то зашёлся в кашле.

Однако это было и плюсом.

— Давайте, девочки! — услышал я голос Самиры, повторившей это же на японском.

Аборигенка, обладающая даром невидимости, снова быстро скинула с себя одежду, а вместе с ней — и малознакомая азиатка, с которой я не успел близко познакомиться. Они быстро растворились сумраке, и теперь лишь по завихрениям пыли около фонарей можно было разглядеть их силуэт. Они прошмыгнули вдоль забора в сторону зданий, похожих на казармы.

В этот миг начали стрелять с востока, с горы. Буря медленно стихала, ветер с песком уносило в сторону моря. Я только успел подумать, о том, что всё ещё никого не успело ранить, как раздалась короткая очередь и закричала одна из девушек за спиной — теперь к нам наступала группа хмырей сбоку, со стороны моря.

Но долгого сражения не случилось — подготовки к стрелковому бою у них не было, двоих снёс я, одного — боевая мулатка. Тайка, наш второй лекарь, бросилась к раненой. Я не успел разглядеть, насколько тяжело задела пуля, потому что вдруг стало сильно светлее — полыхнуло в стороне казарм.

Это сработал наш «диверсионный отряд» в лице разоблачившихся невидимок, точнее, одной невидимки и пирокинетчики.

Из казарм выбегали солдаты-работорговцы — некоторые горели, некоторые были застигнуты врасплох и толком не одеты, их встретили выстрелы нашего второго отряда.

Честно говоря, я думал, что людей с оружием в анархическом поселении будет больше. Не прошло двадцати минут, как мы быстро сомкнули круг из двух нападающих отрядов в сторону парковки рядом с кафе. Последние обороняющиеся либо были застрелены, либо сложили оружие.

Ещё несколько минут мы завершали зачистку — особо никто не прятался, и нам удалось найти и обезвредить всего пару человек. Наконец, мы направились к лежакам рабов, оборудованным в комнатках за теми самыми навесами.

— Сюда, сюда! — услышал я голос на русском. — Господа воюющие, освободите, будьте любезны.

— Самира, посмотри, пожалуйста, — попросил я, а сам направился к кафе, которое выглядело закрытым.

Но дойти до него я не успел. Дверь резко распахнулась, я успел прыгнуть в сторону — и там же застыл, как вкопанный.

Все мышцы тела, кроме мышц глаз и жизненно-необходимых органов, одеревенели. Я смотрел на окружающих — вся моя банда, весь мой внезапно сложившийся гарем замер на месте, обронив оружие.

Из двери вышел высокий статный темнокожий мужчина. С сединой, короткой бородой. Кожа с зеленоватым отливом, тем самым, что я видел на некоторых аборигенах, но черты лица — не местные, вполне европеоидные. На плечах лежала длинная цветастая мантия, развивающаяся на ветру.

Он охватил взглядом площадку, затем остановился на мне, быстро определив, кто главный. Его голос зазвучал в голове — вернее, голос был мой, словно кто-то тихо проговаривал моими голосовыми связками чужие слова.

— Зачем здесь?

— Нужно уйти, переплыть море, — едва слышно проговорил я.

— Зачем убили всех?

— Это соответствует моим убеждениям.

Он долго сверлил меня взглядом, затем немного изменился в лице.

— Теперь я знаю, кто ты. Ты дворянин, у тебя крепостные. Ты такой же рабовладелец, как и убитые тобой.

— Нет, я другой.

— Я вижу, — кивнул седовласый. — В глубине тебя сидит нечто, что сильнее нас всех. Тебе подвластны силы, которых мы ещё не видели. И если я тебя убью — это не прекратится.

— Кто ты?

— Мы уже общались с тобой. Мы позволили тебе подождать и сделать выбор. Твой выбор нам пока так и не ясен. Но мы позволим тебе уйти.

— Мы хотим освободить пленников.

— Берите трёх. Вас и так много, больше лодка не выдержит.

— Лодка?

Диалог завершился, мужчина молча