Ассистент - Андрей Валерьевич Скоробогатов

иных идей в голову не пришло. После чего мы рванули к проходу.

Первой шла аборигенка. Остановившись у самой двери, она уверенно начала разоблачаться и оказалась полностью голой, одновременно напевая странный мотив.

— Отвернитесь все, пожалуйста, — попросила Самира. — А лучше — отойдите.

Я подавил желание не подглядывать и закрыл внутреннюю дверь в тамбур.

Тихая песня стихла. Я посчитал ещё секунд двадцать и осторожно открыл дверь. В дыры в стены не было видно никого, лишь две кучки снятых пижам.

— Мы идём, — послышался едва слышный голос Самиры.

Ещё десять секунд. Я снова закрыл внутреннюю дверь приподнялся и рявкнул в толпу:

— Заткнуть у!…

Но последний слог потонул в крике Самиры, который ударил по ушам даже сквозь стальную дверь и десять метров коридора.

Подавив желание вжаться в пол, я подхватил автомат, распахнул дверь, помчался к дыре в стене. Адреналин ударил в голову. То ли из-за знакомого ощущения рукояти в ладони, то ли ещё откуда-то всплыла память о подобных рывках в мою бытность офицером спецназа в прошлой жизни.

Выбежав наружу, едва привыкнул к свету и выстрелил одиночными сначала в переднюю вышку. Вражеский солдат только-только поднялся, но ещё держался руками за голову, и его было видно из-за бронелиста пулемёта. Затем обернулся — солдат на вышке позади уже взялся за гашетку, пытаясь меня выцелить.

Побежал влево, мимо забора вертолётной площадки, где была лестница наверх. Оттуда был виден самый край турели, и пулемёт начал разворот вслед за мной, упёршись в ограничитель.

— Сзади! — послышался окрик Витольда.

Пули изрешетили стену прямо в метре от меня, но затем кто-то выстрелил в ответ со стороны выхода — как позже я понял, это был сам Витольд. Третий солдат сидел где-то в кустах, и там и остался.

Тем временем стрелок наверху, в турели, вжал по гашетке. Разворот был чуть медленнее моей скорости, и скоро турель упёрлась в ограничитель — на триста шестьдесят градусов не разворачивалась. Но одно стрелок сделать успел. Пули изрешетили вертолёт. Я прыгнул вверх по лестнице, боком, вдоль стены, чтобы не быть задетым, но вскоре раздался выстрел — из чего-то короткоствольного, на самом верху.

Секунду спустя я увидел, кто стрелял. Стрелок с простреленной головой стекал по сиденью турели, роняя табельный пистолет. Секунду я размышлял над нелёгкой судьбой этого молодого японского парня, но затем моё внимание привлёк объект, находящийся за турелью.

Там простиралось Оранжевое море — яркое под утренними лучами, с лёгкой рябью. Но любоваться красотами долгожданной свободы долго не получилось. По водной глади двигалась короткая острая стрелка, в которой угадывались очертания корвета «Аки Харадо».

— Чисто! Выводи, быстро! — заорал я вниз.

Подумалось — дальность была в районе километра, должен достать. Я столкнул тело вниз, прыгнул на сиденье, навёл прицел. Очередь прошла ровно посередине корпуса корабля, но секунду спустя я заметил следы пороховых газов на надстройке корабля.

А ещё секунду спустя, осознав, что это такое, я разбежался и прыгнул вниз, с башенной турели. Взрыв ракеты раздался прямо перед турелью, что-то шваркнуло по спине и ногам, мне придало ускорение, и я пролетел ещё пару метров. Меня спас край брезента, укрывавшего вертолёт, меня впечатало в него, оцарапав морду, но это же и смягчило удар. Уже пару секунд спустя я справился со звоном в ушах.

Компания уже почти полностью выбралась через отверстие в стене во двор, и теперь все испуганно жались к стенке выходной надстройки.

— Вперёд! К воротам! — скомандовал я. — Они идут!

Следом жахнула ещё одна ракета — где-то ниже и сбоку, дым и гарь раздались уже за забором. Ноги болели и после беготни по этажам, но через боль я побежал к воротам.

— Заперты! — крикнула Самира, добежавшая первой.

Сначала я не заметил, откуда она появилась. Она уже не стеснялась своей наготы — было не до стеснения. Рядом с ней медленно из воздуха материализовалась аборигенка — действие навыка невидимости закончилось и для неё.

— Ох… дамочка… позвольте, — Витольд смущённо прикрывался рукой, подошёл к воротам, снова напрягся — так, что, казалось, сейчас лопнет…

И треснули не ворота, а секция забора рядом с ними. Крепкая мулатка — так и не запомнил её имени — разбежалась и с криком вынесла пошедшие трещинами известняковые блоки. Тем временем выходили последние, вытаскивали через отверстие носилки с Русланом.

— Скорей! — рявкнул я. — Они уже встали в ангар.

Снова вылезали наружу — впереди простиралась голая, как стол, саванна, но что-то меня в этой картине расстроило.

Уж больно много моря было и слева, и справа, и сзади.

Неужели остров?

Я понимал, что баррикады долго не продержатся. Размышлять было некогда. От ворот шли следы колёсных шин, уходя куда-то вниз и вбок. Значит, с чем-то сухопутно база всё-таки сообщалась.

Наш табор успел отбежать от базы на пару сотен метров, когда послышались крики и сирена. А затем раздались выстрелы — одиночные, из короткствола. Я не сразу понял, откуда стреляют. А стреляли с берега, из еле заметных блиндажей.

— Ложись! — крикнул я.

И тут за спиной запели. Я оглянулся — это пели стоявшие в полный рост две девушки-аборигенки, подняв руки к небу. Прямо над нашими головами сгущалось странного вида облако из переплетённых тёмных нитей, затем их рукава быстро дёрнулись в сторону стрелявших, буквально выдернув их из кустов, скомкавших, как лист бумаги и бросивших в океан.

Я не заметил, как встал и сам.

— Факел живой по арене метнулся, бурая кровь пузырится в огне… — пел я.

Сила облака надо мной питала меня, наполняя невиданной доселе силой. Собрав её, как воздух в глотку при нырянии, я швырнул её в ненавистную базу. Стены дёрнулись, как от взрыва, их тут же объяло пламя — незнакомое, серо-зелёное, так не мог гореть известный мне материал. Следом земля под ногами заходила ходуном. Стены тюрьмы принялись складываться, как карточный домик, обваливаясь в гигантскую воронку, подминавшие под собой все этажи и корвет, вставший на стоянку.

А следом я отрубился.

* * *

Приятнее всего проснуться после тяжёлой работы и понять, что остаток её сделали за тебя, не поломав никаких планов и даже сделав лучше, чем я бы сам придумал.

Я проснулся от поцелуя. Моя голова лежала на коленях у Самиры. Сверху она была всё ещё голая, виртуозно прикрывшись волосами, а внизу — в штанах, то ли своих, то ли позаимствованных у кого-то из девиц.

Следующей мыслью было осознание того, что мы едем на машине. Причём едем очень медленно.

— Машина! — я резко поднялся.

— Ага. Военный джип.

— Где взяли?

— Помнишь, по нам стреляли? Он бросили джип на окраине острова.

— Острова? И куда мы едем?

— Сау-Кса нарисовала карту… Мы всё это время были на острове, который в период отлива становится полуостровом. И тогда можно проехать на большую землю. Мы едем в Утопию.

— В Утопию⁈ К тем самым работорговцам?

— Ага. Тут всего пара часов пути на машине, оказывается.

Я встрепенулся.

— Так, на машине, а где Руслан? И где все остальные?

— Я тут! — послышался голос с водительского сиденья. — Гляди, что сзади?

Я обернулся и приподнялся, взглянув в узкое заднее бронеокно. За бортом, на тросе, привязанном к машине, над землей левитировало два здоровенных куска металла, в которых я угадал ворота от базы. А на них, тесно прижавшись друг другу, сидели мои освобождённые пленницы.

— Как тебе такое, товарищ Сухов, — пробормотал я.

— Кто такой товарищ Сухов? — спросила Самира?

— Так. Один приятель из прошлой жизни. Так какой у нас план после прибытия в Утопию?

— Это мы позволили решить тебе, — сказала Самира и снова меня поцеловала.

Часть II

Существо в клетке. Глава 13

Часть II. Существо в клетке