Мастер - Дмитрий Билик

правило, так оно и получалось. Третий Инквизитор долго мирилась с поражениями, но теперь начала думать, что это именно то обстоятельство, способное все перевернуть.

– Что с постами? – Санна взглянула на Ворона. В ее глазах было столько силы и решимости, что голос Хавильдара на мгновение дрогнул.

– Этот и соседние районы оцеплены. Вместе с гвардейцами патрулируют все имеющиеся в нашем распоряжении Вороны и егери.

– И, конечно же, ничего.

– Пока нет, – ответил Лиан Девятихвостый уже не так бодро.

– Ее способность проваливаться сквозь землю начинает меня раздражать, – медленно проговорила Санна.

И тут же ухмыльнулась. Потому что за словами о беглецах не нечто абстрактное, а вполне четкий образ – девочки-подростка. Не тающий в миражах неуловимый убийца, а пропавшая дочь Наместника Шестого Предела. Третий Инквизитор даже поднялась на ноги, не в силах больше сидеть.

– Фарух, бери людей и отправляйся за Оливерио. Он сбежал в Фаарин, как только услышал про смерть Проповедника. Нагоните его до Верхнего Горла. Оставайтесь там и ждите нас. С головы этого недотепы не должен упасть ни один волос.

Санна покопалась в столе и вытащила уже написанное, наверное, пару лет назад письмо, время которого пришло. Она скрепила его собственной печатью и отдала Лиану.

– Это разрешение от моего имени на посещение архива Дома Правды. Мне нужны все сведения относительно прошлого Наместника Шестого Предела, его родственников и убийц. Давай, Девятихвостый, не подведи меня.

Это стареющая, полноватая женщина даже хлопнула Ворона по наплечнику. С виду подобное могло показаться забавным, но сам Лиан не улыбнулся. Потому что понял, Санна что-то нащупала. И в данный момент даже явная неприязнь Девятихвостого к своей начальнице ушла на второй план.

Сама же Третий Инквизитор спешно переоделась и, выскочив на улицу, приказала экипажу ехать прямиком к Твердыне-на-семи-холмах. Сейчас она была готова на все, чтобы добиться поставленной цели – выбить у Императора еще людей. Тогда заготовленная ловушка захлопнется окончательно и у дочери Наместника Шестого Предела попросту не останется шансов.

Глава 7

Юти невероятно раздражали люди, которые всегда все знали наперед. Более того, в итоге постоянно оказывались еще и правы.

Справедливости ради, за всю свою недолгую, но довольно богатую на события жизнь, такого человека Одаренная встретила лишь однажды. При одном лишь взгляде на него закипала кровь, при звуке скрипучего голоса ее словно саму резали на части, а от его ужасных привычек девочку передергивало.

Однако именно он и стал ее наставником. Хотя как в первый месяц, так и сейчас, продолжал заниматься тем, что у Ерикана лучше всего получилось – бесить Юти.

К примеру, сказал, что плечо скоро пройдет – так и вышло. Одаренная даже почти забыла о неприятном приземлении на мостовую.

Или вот предупредил, что Агор подставит их, так не прошло и нескольких часов, как его опасения оправдались.

Захотел оказаться у Бойцовских арен, именно там они теперь и находились. Ну, или совсем рядом. Перемазанные в саже, одбуваемые вовсе не теплым весенним ветерком, медленно пробирались к конечной цели. Которую, само собой, знал только Ерикан, а никак не Юти.

И ведь подобное происходило каждый день. Старик со своими неизменными насмешками предрекал разную несуразицу, которая после сбывалась. Будто Аншара на пару с наставником только и занимались тем, что придумывала разные штуки для выведения Юти из себя. Хорошо, что Одаренная научилась контролировать свой гнев или в крайних случаях давать ему выход, не направляя на учителя.

Вот и сейчас тонкая рябь прошла по мостовой, заставляя камни дрожать, а песок и грязь, скопившуюся между них, мелко подпрыгивать. Вроде мелочь, но на душе стало чуть полегче.

– Не шуми, – буркнул учитель с закрытыми глазами, устроившись за телегой с углем.

Так он сидел уже минуты две. Раньше бы Юти подумала, что старика попросту сморило. Кто знает, сколько он опять выпил за ужином? Однако теперь Одаренная понимала – Ерикан либо слушает, либо концентрируется на чем-то ей еще неведомом.

– Что будет с Амрини? – задала девочка вопрос, который беспокоил ее, как только они в очередной раз спаслись бегством.

– Не волнуйся за ростовщика. Думаю, он перестраховался и продал нас анонимно, через кого-либо чужого. Если бы все выгорело, то Агор явился бы в секретариат Императора и заявил, что имеет прямое отношение к поимке преступников. В нынешней ситуации, думаю, на него не выйдут. Старик хитрый и умный, он умеет играть в эту игру, зная несколько ходов вперед.

Юти чуть не ляпнула: «Как и ты?». Однако вовремя прикусила острый длинный язычок. Ерикан бы точно не обиделся, а она бы показала свою несдержанность. Если поступок не производит никакого положительного эффекта, то зачем вообще его совершать?

– Я имела в виду Фламель, – негромко произнесла Одаренная.

– Не переживай, пока жив отец, с ней ничего не случится. Думаю, у нее было бы большое будущее в Империи, если бы она могла вовремя закрыть рот. Хотя, для многих женщин это непосильная ноша.

Ерикан говорил медленно, не открывая глаз, а на лице его скользила блуждающая, словно случайно забредшая сюда улыбка. Юти не понимала, издевается ли он над Фламель, над ней лично или над всеми женщинами мира. Одинаково хорошо подходил любой из этих вариантов.

– Долго мы здесь будем сидеть? – спросила она.

– Пока один молодой и красивый лейтенант не захочет перейти через мост.

Разгадка туманной фразы Ерикана Юти пришла лишь спустя четверть часа. Когда костяшки пальцев на руках побелели от холода, нижняя губа примерзла к зубам, а щеки стало ощутимо покалывать. Одаренная кляла Конструкт, с его влажным и мерзким климатом, Ерикана (что делала вообще при каждом удобном случае) и свою несостоятельность. Какой она воин, если не может выносить все тяготы жизни?

Гулкие шаги заставили на мгновение забыть ее все невзгоды. А стоило выглянуть из своего укрытия, как Юти вновь осознала, насколько сильно ее раздражает, когда Ерикан все предрекает наперед.

По мостовой, во главе довольно немногочисленного патруля, действительно широко вышагивал молодой лейтенант стражи с торчащими, будто паруса на пузатых джонках, ушами. Хотя, справедливости ради, было в этом военном нечто неуловимо притягательное, что, наверное, и можно назвать красотой. Пусть нестандартной, не прилизанной, к которой привыкло большинство.

Одаренная заметила, что офицер, впрочем, как и его люди, куда-то торопятся. Они чуть ли не бегом пересекли каменный арочный мост через канал и растворились во тьме. Ночь поглотила их без остатка, вместе