Последнее представление - Властимир Невзоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так вроде рановато пока, – Фауст подошёл к нему и присел рядом. – Слушай, я тут первый раз. Расскажешь про вашу деревню?
Дед подпёр ладонью морщинистую щёку.
– Дак я уеду отсюда к ночи, погулять вдоволь не успею, – подмигнул он, – вот и принялся пораньше. С молодыми всё по договорённости-с. А про Пестовку… да чего про неё говорить? – он задумался. – Живём торговлей да скотиной. Видал сушняки за оградой? Ничего не растёт, уж и бросили это дело. У головы, господина Вивьена, четверо дочерей, и сынишка маленький подрастает ещё. Розу-то, старшую, он давно спровадил замуж в столицу, а Лианна вон себе здешнего нашла, – он похлопал себя по сытому животу. – Богатей знатный, хоть и, честно признаюсь тебе, не сильно его Всесветный умом одарил. У самого двое сыновей, оба в соседнем княжестве, – старик задумался, – вот как раз к ним собрался. А сам-то, сам?
– А я в столицу, – Фауст улыбнулся. Информация от дедка была весьма ценной. Лианна, значит. Надобно будет запомнить, чтоб в грязь лицом не ударить. – Катаюсь по городам, выступаю на ярмарках. Я обычно с огнём волшебство показываю, но здесь, право, не стоит: столы очень уж тесно поставили, места совсем нет. Зато игры знаю! Вы, верно, и не знакомы с такими.
– О, – загорелся дедок, – это дело я люблю. Ну-ка, ну-ка, – он отодвинул тарелку. – С чего начнём, пока другие гости не подошли? На деньги али так?
– Давай пока так, – решил парень, – а если кто ещё подтянется, то там уже для азарту надобно будет награду ставить.
Вспомнить игры от Марка было нелегко: Фауст слишком уж часто их пропускал за подготовкой к выступлениям. Но в детстве они иногда играли в простые дворовые загадки, и юноша решился начать именно с них. Он подобрал с земли несколько камешков разного цвета и вручил половину старику. Камнем поострее он еле заметно нацарапал на деревянном столе круг с крестами внутри.
– Смотри, – учил он, – можно класть вот так и так. Чужие сдвигать нельзя. Кто первый из своих составит линию – победил.
Деду игра в колесо зашла. Особенно, конечно, его порадовала первая победа. Едва он начал обыгрывать Фауста, как сразу заявил, что сейчас найдёт ещё игроков, а потом снова подмигнул и вынул один медяк. Парень вздохнул и тоже положил монетку. Раз уж пообещал, что на деньги игры будут, нужно слово держать.
Игроков дед действительно нашёл. К столу начали подходить все незанятые подвыпившие мужики и даже пара девок из тех, кто до того таскал еду. Они доставали по одной соломинке из кучи, стараясь не задеть соседние; ловили найденными во дворе тонкими палочками браслеты и кольца, которые ради игры сняла одна из девиц; мужикам пришлось по душе стоять на время с тяжёлой (но, к счастью, пустой) чугунной сковородой в вытянутых руках. Глядя на них, девки только посмеивались ехидно: они-то со сковородами и чугунками носились уже целый день. Горки медяков росли, перемешивались, ползали по столу, меняя хозяев. К моменту, когда толпа была готова уже перейти к хороводам, столы уже заполнились гостями.
– Ну всё, хорош, – довольно велел старик. Он себе отхапал почти половину всех монет, которые положили остальные. – Вон уже и молодые идут.
Гости, недовольные прервавшимся развлечением, но всё же порядком повеселевшие, разошлись по своим местам. Фауст решил остаться рядом с весёлым дедом. За это время они стали уже едва не друзьями. К меньшему столу подошла сразу несколько человек: богато одетый мужчина в парчовой жилетке, с окладистой бородой и хмурыми бровями; пожилая женщина в белом глухом платье, подвязанном широким поясом; и сами молодые – высокая, чуть смущённая девушка в яркой расшитой юбке с венком на голове, и недобрый, но самодовольный мужчина лет тридцати на вид, в такой же жилетке, что и мужчина рядом. Бородач – это, похоже, голова; а женщина… в родном Мотасе Фауст бы сказал, что это адепт института Порядка, который должен подписать бумаги о браке и передать их в управу. Может быть, здесь обряды тоже проводятся в присутствии жрецов?
Молодые начали свой путь вдоль столов. Гости рядом с ними вставали, желали им доброй и счастливой жизни, вручали подарок и обнимались. Пара не смогла сдержать удивления, увидев незнакомого им человека в заморском платье; однако Фауст вспомнил все светлые пожелания, что он слышал на семейных праздниках, обнял и невесту, и жениха, и растрогал их неимоверно. Лианна осталась в полном восторге от содержимого коробочки, и сразу велела новоиспечённому супругу собрать брошь, чтоб она могла её надеть вот прямо сейчас на свадебный корсет.
«Фух, кажется, пронесло…» – молодые прошли к следующим гостям. Дед вручил им стопку полотенец и букет, которые он мастерски прятал под столом, а женщина за ним – увесистый мешочек с монетами. Те, кто поздоровался с молодыми, садились на место и приступали к трапезе.
– Вот не зря, не зря я заранее начал, – назидательно сообщил дедок, – пока они ходили, всё уже остыло. Ну вот попробуй сам, – он протянул Фаусту кусок запечённой свинины. Мясо, действительно, уже остыло и стало жёстким. Дед воровато оглянулся и, убедившись, что никто на него не смотрит, сунул под стол кусок пирога. Мастер поднял бровь. – Чай, не обеднеют, – шёпотом пояснил старик, – а мне ещё ехать и ехать до соседнего-то города.
– А ведь и правда, – пробормотал Фауст и, выждав момент, повторил действие деда. Тот одобрительно похлопал его по плечу.
– Вот сразу знал, что мы с тобой сладим. Слушай, может того… – он зазывающе ткнул его плечом, – продолжим, а? Вишь, скучает народ?
Люди вокруг и правда бездельничали. Поесть уже успели все, кроме молодых. И, видимо, пока они не освободятся, никаких развлечений устраивать не планировалось.
– Ай, ладно, – Фауст махнул рукой, – тащи всех обратно. Ещё кое-что вспомнил. Палка нужна.
Палку – хорошую, увесистую, – принесли парни, которых зазвал дед. Сначала компания прошла вторым кругом по уже известным им играм (кольца пришлось клянчить у соседней женщины; она сначала было возмутилась, а после заинтересовалась и велела уступить место). А после приступили и к палке раздора: показывали разное количество пальцев,
