Новый передел - В. Яблонский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Дуй под холодную воду! Весь сон как рукой снимет. Шевелись, Леха! Толик с минуты на минуту заедет. Ты что, хочешь, чтобы он нас ждал?
Это напоминание подействовало, и парень, ежась и тяжело вздыхая, вышел из комнаты. Кнут оделся в старенький спортивный костюм и достал из шкафа кроссовки. Интересно, о каких соревнованиях говорил вчера Толик? Было бы здорово, если бы по стрельбе. Особенно Ивану хотелось пострелять из пистолета. Почувствовать себя крутым рейнджером. Или гангстером. Какая разница кем, лишь бы стрелять!
За окном в утренней тишине послышался рокот подъезжающей машины. Кнут подскочил к подоконнику. Так и есть, во дворе прямо напротив их подъезда стоял громадный и черный как уголь джип «чероки». Неужели они опоздали? Кнут схватил будильник. Нет, еще целых семь минут. Просто Толик подъехал чуть раньше. Иван выскочил в коридор, распахнул дверь в ванную и заорал:
— Давай быстрее! Он уже здесь! Чтобы через тридцать секунд как штык возле двери стоял!
…Через пять минут братья уже выходили из подъезда. Кнут в душе посетовал, что еще слишком рано и никто, кроме дворника, не увидит, как они садятся в такую навороченную машину.
Толик-инструктор — высокий, подтянутый, коротко стриженный блондин лет тридцати пяти — был одет в черную футболку и светлые холщовые брюки. Едва братья сели в машину, его лицо расплылось в радушной улыбке:
— Молодцы! Ровно в шесть, как и договаривались.
— Здравствуй, Толик. — Кнут всегда испытывал неловкость, называя взрослого инструктора на «ты» и по имени. — А я смотрю, машина стоит, а на часах еще без десяти шесть…
— Без семи, — поправил его пунктуальный Толик, — всегда нужно иметь несколько минут в запасе. Ну что, рванули?
Джип сделал круг почета по двору и выехал на улицу. Толик вел машину очень аккуратно, всякий раз останавливаясь на красный свет, даже в отсутствие пешеходов или ментов. Кнут спросил:
— А что за соревнования будут?
— Должны подъехать люди, которые нас спонсируют. Ну, деньги дают. Хотят посмотреть своими глазами, на что вы способны. Так что нужно будет постараться, чтобы не ударить в грязь лицом. Не подведете?
— Постараемся. А это… стрелять мы будем?
Толик покосился на парня и усмехнулся:
— Хочешь пострелять?. Ну-ну, не смущайся. Ты уже взрослый мужчина, и это вполне естественное желание. Все мужчины делятся на две категории…
— Какие? — встрял сидевший на заднем сиденье еще не до конца проснувшийся Леха.
— На тех, кто имеет оружие, и на тех, кто хочет его заиметь. Остальные мужчинами не являются. Так, быдло бессловесное. Об этом еще древние мудрецы знали. Запоминайте и вы.
Пораженный этой простой мыслью, Кнут задумался. А ведь верно! Да, у Толика было чему поучиться.
Вскоре они выехали за город и понеслись по шоссе, а через полчаса свернули на проселочную дорогу и углубились в лес.
Школа подготовки располагалась на месте заброшенного пионерского лагеря. Без труда получив разрешение здесь обосноваться, Райский за несколько недель привел запущенные корпуса и спортплощадку в пригодное для проживания и тренировок состояние. Одновременно на базе могли разместиться до сотни человек, и надо заметить, что все места были заняты. В желающих стать курсантами недостатка не было, проводился даже конкурсный отбор.
— Пацаны здесь уже со вчерашнего утра, — пояснил Толик, заезжая на плац. — Ну что, будем трубить подъем!
Он нажал на клаксон и долго не отпускал его. Стали открываться двери, в окнах корпусов начали появляться заспанные физиономии. Толик бодро выскочил из машины и зычно скомандовал:
— Десять минут на сборы! Опоздавшие будут наказаны! Время пошло!
В лагере поднялась настоящая суматоха. Полусонные курсанты выбегали к находившемуся на улице умывальнику и, торопливо ополоснувшись, неслись одеваться, чтобы побыстрее встать в строй. Возраст курсантов колебался от пятнадцати до двадцати с лишним лет. Толик прогуливался по плацу, покрикивал И подбадривал юношей. С удовольствием заметил, что почти все уложились в отпущенное время.
Через десять минут одетые в камуфляжные брюки и майки ребята построились в две шеренги и, вполголоса переговариваясь между собой, с осуждением посматривали на опоздавших. Таких набралось около десятка. Они пытались встать в строй, но инструктор не позволил им сделать это.
— Все, время вышло! — Толик, нахмурившись, повернулся к нерасторопным курсантам. — Принять упор лежа! На кулаки! Ниже, ниже! Так стоять!
Потом он повернулся к строю и стал неторопливо прохаживаться вдоль него. Громко, отрывисто обратился к парням:
— Бойцы! Сегодня очень важный день. Вы должны показать, чему научились в нашей школе. Грядут великие времена! Скоро настанут перемены! И только от вас, защитников обновленной России, будет зависеть, станет ли жизнь в нашей многострадальной стране хуже или лучше. До прихода сюда вас зомбировали власть имущие, убеждая, что вы — дерьмо, родились в дерьме и дальше у вас в жизни будет лишь одно дерьмо. Вы согласны с этим утверждением? А? Не слышу! Согласны?!
Кто-то из строя выкрикнул «нет», но это прозвучало как-то неуверенно. Толик повторил:
— Я не слышу! Вы согласны с тем, что вы дерьмо?! А?!
На этот раз возглас «нет» звучал уже дружнее. Но инструктору и этого показалось мало. Он рявкнул уже во все горло:
— Отвечайте, как положено бойцам! Докажите, что вы мужчины! Вы согласны, что вы дерьмо?!
— Нет!!!
— Громче! Пусть эти сволочи в погрязшей в роскоши Москве услышат ваш ответ! Вы дерьмо?!
— Нет!!! Нет!!! Нет!!!
Парни постепенно входили в раж. Лица их исказились, на них появилась ненависть. Кнут, стоявший в первой шеренге, чувствовал, как его тело наливается необузданной силой, а в душе нарождается желание крушить все вокруг. Руки его сами собой сжимались в кулаки. Ему нужен был враг!
— Вот! — орал Толик. — Вот теперь я слышу настоящих мужиков! Направо! Бегом марш! Становись в строй!
Последняя фраза относилась к опоздавшим, которые продолжали все это время выполнять упор лежа.
С трудом поднимаясь и отряхивая онемевшие от напряжения руки, они влились в строй бежавших курсантов.
После получасового бега Толик заставил своих воспитанников отжиматься на счет. Потом повел на спортплощадку, распределив по группам: кого — на брусья, кого — на турник, кого — на полосу препятствий.
— Давай, давай! — подбадривал он. — У мужика должны быть железные мускулы! Только так! Рома, еще раз! Сделай это! Умри, но сделай!
Висевший на турнике долговязый парень лет семнадцати старался изо всех сил.
— Давай! — Толик подскочил к нему и заорал в самое ухо: — Ты воин, Рома, настоящий воин! Или хочешь остаться слабаком?!
…После силовой подготовки Толик стал учить курсантов рукопашному бою. Отобрав парней постарше и выстроив их в шеренгу, напутствовал:
— Запомните, ребята. Вы должны забыть, что такое бой по правилам. Главное в драке — как можно быстрее вывести противника из строя. Для этого существуют эффективные приемы воздействия на болевые точки человека. Филипп, иди-ка сюда!
Из шеренги вышел высокий накачанный парень и встал возле инструктора. Толик развернул его лицом к себе.
— Смотрите. Надежно поразить противника можно лишь двумя способами. Это удар в горло…
Вытянутые и сложенные копьем пальцы инструктора мгновенно взвились и остановились лишь в нескольких сантиметрах от кадыка Филиппа. Тот не успел и глазом моргнуть, тем более защититься.
— …И в пах, — Толик обозначил молниеносный удар подъемом столы в промежность здоровяка.
— …Только так. Есть еще глаза, но попасть в них трудно, поэтому сконцентрируйте все внимание на этих двух болевых точках. В горло можно бить кулаком, ребром ладони, локтем, пальцами, в общем, чем угодно, в том числе и любыми подручными предметами. Встала задача — перебить трахею. Смотрите…
Толик опять выбросил правую руку, но на этот раз ударил ребром ладони. Филипп согнулся и с хрипом упал на бок. Парня душил кашель, казалось, что его легкие вот-вот разорвутся.
Толик как ни в чем не бывало обошел поверженного и продолжал:
— Видите, даже слабый удар в область горла вызывает удушье и потерю возможности сопротивляться. А если я ударю вот так…
Не переставая говорить, Толик отскочил в сторону и ударил по висевшему на перекладине боксерскому мешку.
— Я сломаю гортань подонку, осмелившемуся оказаться у меня на пути. Пусть сдохнет… Никакой жалости в бою быть не должно.
Веревка, которой мешок крепился к турнику, лопнула. Мешок отлетел далеко в сторону и упал на траву.
Толик помог Филиппу подняться. Глаза парня застилали слезы, он все. еще держался за горло и не мог говорить.
Толик с улыбкой положил ему руку на плечо:
— Ну что, брат, теперь ты знаешь, куда нужно бить? Держи, это тебе поможет.