Это злая разумная опухоль - Питер Уоттс

и больше, слов. Научно-популярная пресса ухватилась за его статью[48] – а почему нет? Я не мог быть единственным, кто ждал такого открытия десятилетиями.

И теперь, когда это случилось, я верю не до конца.

Во-первых, это был неконтролируемый эксперимент. Никаких обученных дельфинов, реагирующих на сигналы, означающие «мяч», или «большой», или «зеленый». Рябов просто подслушивал пару необученных дельфинов – Яну и Яшу – болтавших в бетонном бассейне. Нам говорят, что дельфины прожили в этом бассейне двадцать лет и обладают «нормальным слухом». Нам не говорят, что значит «нормальный» и как это измеряется, однако бетон – акустический отражатель; нельзя не задаться вопросом, насколько в действительности «нормальны» условия, когда ты берешь существ, чья основная сенсорная модальность – это звук, и запираешь их в эхо-камере на два десятка лет.

Но оставим это; Рябов записал, как Яна и Яша обмениваются пятьюдесятью уникальными «некогерентными импульсами» в «пачках» до пяти импульсов каждая. Оба дельфина слушали друг друга не перебивая и не отвечали, пока другой не заканчивал говорить. Основываясь на этом, Рябов заключает, что «скорее всего, каждый импульс в пачках представляет собой слово разговорного языка дельфина, а пачка импульсов – это сентенция». Далее он сравнивает эти дельфиньи «слова» с их человеческими эквивалентами. (Прежде всего, слова дельфинов намного короче человеческих – примерно 0,25 мсек – поскольку более широкий диапазон воспринимаемых ими частот означает, что все фонемы «слова» могут быть навалены друг на друга и произнесены одновременно. Каждое слово, каким бы длинным оно ни было, может быть произнесено за время, уходящее у нас на один слог. Круто.)

Я нахожу это правдоподобным. Я совершенно не нахожу это убедительным. Во-первых, эти выводы не проходят тест «шифровика под пытками»: хотя импульсы и структурированы, невозможно узнать, какая информация на самом деле передается – и передается ли хоть какая-то. Если бы Яна стабильно совершала какое-то действие – скажем, опускалась на дно бассейна и тыкалась носом в сток – каждый раз, когда Яша издавал конкретную последовательность импульсов, было бы разумно предположить, что эта последовательность и спровоцировала действие, что это была своего рода просьба: «Чувиха, окажи-ка мне услугу и ткнись в эту решетку». Язык. Однако все, что у нас есть, – это два существа, поочередно обменивающиеся звуками, а дельфины далеко не единственные животные, которые на это способны. Если вы мне не верите – сгоняйте на YouTube и зацените беседующих кошек.

Никто не отрицает, что дельфины общаются друг с другом. На это способны многие виды. В природе полно животных, которые опознают друг друга по уникальному свисту, издают тревожные сигналы, особые для каждого вида хищников, используют специфические звуки, чтобы указать на источники пищи или предложить секс. У стад косаток есть собственные уникальные диалекты. Пчелы передают подробную информацию о том, как далеко и в каком направлении находится источник пищи, а также о ее качестве, виляя друг перед другом задами. Мир наполнен информационным обменом; однако это все не грамматика, не синтаксис. Это не язык. Из самого существования упорядоченных импульсов не следует того, что, по словам Рябова, из него следует.

Он подкрепляет свою точку зрения напоминаниями о всяческих крутых вещах, на которые способны дельфины: они могут изучить грамматику, если это будет нужно, они могут узнавать изображения на телеэкране (скажем, реагируя на трансляцию поданного дрессировщиком сигнала так же, как отреагировали бы, если бы дрессировщик был рядом во плоти). Но все его примеры позаимствованы из чужих исследований; в результатах Рябова нет ничего, что указывало бы на упорядоченный язык в том смысле, в каком мы понимаем этот термин, ничего, что «косвенно подтверждает предположение, что в естественном разговорном языке дельфина каждый НИ – это слово с определенным значением», как он это формулирует.

Признаю, трактовка манящая. Этот поочередный обмен звуками определенно походит на разговор. Можно даже предположить, что отсутствие связанного поведения – тот факт, что Яна так и не ткнулась носом в сток, что никто из них не нажимал на кнопки и не получал рыбу, – означает, что они говорили о чем-то, чего не было в их непосредственном окружении. Возможно, они обсуждали отвлеченные понятия. Нам не доказать, что это не так.

С другой стороны, о говорящих кошках с YouTube можно сказать то же самое.

Поэтому, по крайней мере пока, я вынужден отвернуться от заявления, что моя давняя подростковая мечта – вера, которая обусловила мою карьеру, – наконец-то подтверждена. Возможно, Рябов что-то и нащупал, но одной только возможности мало. Это печальное следствие принципа эмпиризма: чем больше ты хочешь, чтобы что-то оказалось правдой, тем меньше ты можешь себе позволить в это верить.

Но еще не все потеряно. Возьмем, к примеру, обыкновенных гринд. Они никогда не были в шорт-листе собратьев человека по уму – флот любил использовать их для разминирования, однако они никогда не получали того внимания, которое доставалось афалинам и косаткам, – тем не менее всего пару лет назад мы узнали, что у них в неокортексах почти в два раза больше нейронов, чем у нас.

Возможно, мы просто приглядывались не к тому виду.

Затаившийся полуколлективный разум

(Журнал Nowa Fantastyka, февраль 2018)

(Блог, 25 июля 2018)

Если вы следили за тем, что я пишу, хоть какое-то время, то знаете, какой интерес я проявляю к Кристе и Татьяне Хоган из Британской Колумбии. Я упоминал о них в примечаниях к «Эхопраксии», описывал их в интернетовских эссе; если вы видели мое выступление на «Пырконе» в прошлом году, то, возможно, помните, как я трындел о них, критикуя притязания Илона Маска на «нейронную пыль».

Разве можно меня винить? Пара сросшихся близнецов с объединенным мозгом? Уникальный нейронный канал – таламический мост – соединяющий их мозги точно так же, как мозолистое тело соединяет полушария в вашей собственной голове? Две девочки, способные видеть глазами друг друга, чувствовать прикосновения и вкус, которые чувствует другая, управлять конечностями друг друга – и, самое поразительное, общаться разум-к-разуму не разговаривая? Удивительно ли, что как минимум один нейробиолог назвал близняшек «новой формой жизни»?

Если сестры Хоган не захватывают ваше воображение, вы мертвы внутри. Я отслеживаю информацию о них почти со дня их рождения в 2006 году (год выхода «Ложной слепоты» – и, блин, как бы изменилась эта книга, родись они всего несколькими годами раньше!). Пытаюсь, по крайней мере.

Они не облегчают мне задачу.

Время от времени появляются кусочки информации. Биографические очерки в New York Times[49] и Macleans[50]. Позитивненькие документалки[51] от Канадской телерадиовещательной корпорации с