Фотография на память - Андрей Кокоулин

Нос наморщился, в зеленых глазах — радость.

— Пойдемте, пойдемте!

Она повлекла его в сторону от дома.

— Куда? — только и смог выговорить Вадим.

— Ну, мы же не в квартире машину храним!

Вика как ребенка повела его по дорожкам к асфальтовому "карману", в котором, окаймленные столбиками и пятнистыми тенями, стояли автомобили. "Хонда", "тойота", старенькая, баклажанного цвета "мазда".

— Пап, вот!

Дверца "мазды" открылась.

Викин отец оказался плотным мужчиной, чуть пониже Вадима. Прищурился. Подал руку.

— Александр.

— Вадим.

Глаза у Александра были как у дочери — зеленоватые.

Крепкие руки. Слегка одуловатое лицо — лицо человека за сорок. Короткий бобрик светлых волос. Джинсы. Теплая рубашка. Запах табака.

Сам Вадим пах, наверное, жутко, пропотел, спал в одежде, все мятое, но Александра его вид не смутил. Появилась-пропала складка на лбу, и все.

— Садитесь! — Забравшаяся на заднее сиденье Вика опустила стекло. — Садитесь же! У нас время!

— У нас время? — спросил Александр Вадима.

— Да. Надо только определиться с маршрутом.

— Давайте попробуем.

Забравшись в салон, они одновременно хлопнули дверцами. Александр выключил чуть слышно болботавшее радио, посерьезнел.

— Вичка сказала мне, что вам надо кого-то спасти. Что у вас какие-то фотографии…

Он посмотрел Вадиму в глаза, чуть сузив веки, словно пытаясь понять, можно ли будет доверять его словам.

— Я, Вадим, многое видел. И необъяснимое, и вполне объяснимое. Мне бы не хотелось…

— Пап! — привстала Вика.

Отец обернулся к дочери.

— Погоди. Я хочу понять, были ли у тебя серьезные причины два дня не ночевать дома. Я понимаю…

— Одну ночь я была у Катьки!

— Все равно, — сказал он и снова повернулся к Вадиму: — Вы можете мне показать?

Вадим кивнул.

— Вот, — он протянул фотографию с Вовкой и Егоркой.

— Спасибо.

Викин родитель изучал снимок долго, задумчиво всматривался в углы, в дату, в пожарище, несколько раз недверчиво поднимал глаза на Вадима и вновь приникал к снимку.

По лобовому стеклу, с той стороны, ползла оса, шевелила усами. Тень от близкого тополя елозила по "мазде", то затемняя салон, то открывая его солнцу.

Сзади тихо сидела Вика.

Вадим подумал, что ей надо сказать, чтобы восстановила челку. Иначе сходства не будет.

— М-да-а, — протянул Александр. — Не похоже… То есть, можно придраться… И что вы думаете об этом, Вадим?

— Будет пожар. Сегодня или завтра. Мальчишки могут сгореть.

Вика протиснулась между сиденьями.

— Мне дайте посмотреть.

Александр поднес фотографию к ее глазам.

— Смотри.

— Пап, ты видел число? — спросила Вика. — Двадцать пятое!

— Видел.

— В общем, мне надо найти эту деревню, — сказал Вадим. — Там щит, но название полностью в кадр не вошло. У меня тут атлас…

Он вынул недавнюю покупку.

— Это незачем, — сказал Александр, снова всматриваясь в фотографию. — Я эту деревню помню.

— Помните?

— Ну да, — кивнул Викин отец. — Прошлой осенью мы на Веденеевские болота за клюквой не через Пряхино, по северной дороге поехали, а через Утегру и Юколу, забирая восточнее. И как раз эту деревеньку просквозили. Километров сто будет. Клюквы с того краю было!.. А там, где пожарище, вообще-то дом стоит…

Он умолк, задумавшись.

— А деревня? — спросил Вадим.

— Что?

— Не тупи, пап, — глянув на Вадима, попросила Вика.

— Деревня? — Александр повернул ключ зажигания. — Лесково деревня называется.

"Мазда", подрагивая, мягко выкатила из "кармана".

Вот так, Алька, подумал Вадим. Представляешь? Ты все ближе ко мне. Или я ближе к тебе. Я буду…

Он протолкнул вязкий ком, возникший в горле. Я скоро буду.

Они вклинились в жидкий транспортный поток, пристроились за самосвалом, Гагарина потекла назад — школой, аллеей, зеленой крышей супермаркета.

— Ой, пап, притормози! — крикнула Вика.

— Зачем?

— А пить мы в дороге что будем? А есть?

— Резонно.

Александр выкрутил руль, они свернули на автостоянку супермаркета, встали ближе к обратному выезду.

— Что брать? — спросила, выпрыгивая из "мазды", Вика.

— Что хочешь, — отец подал ей деньги. — Только в темпе, Вичка, нам туда два с половиной и обратно столько же.

— Ясно.

Вика скрылась за разъехавшимися магазинными дверями. Сомкнувшееся стекло чуть искривило ее фигурку. Александр проводил дочь странной улыбкой, качнул головой.

— В кои-то веки нормально общаемся, — признался Вадиму он. — Как приеду, так дуется. Уеду — не звонит. Какая-то своя жизнь.

— Еще повзрослеет, — сказал Вадим.

— Ну да. Нет, она девчонка хорошая, только дурь в голове. Губы зачем-то черным…

Вадим промолчал.

Александр хмыкнул, постучал пальцами по рулевому колесу, произнес стесненно, словно через силу:

— Вообще, спасибо тебе, Вадим.

— За что?

— За Вику, — сказал Александр. — Я же понимаю, что вы не просто так познакомились. Видимо… — он вздохнул, лицо его дрогнуло, исказилось испугавшей его мыслью. — У тебя же была и ее фотография?

Вадим потеребил атлас, распушил страницы, уткнулся взглядом в вытертую полосу разметки перед капотом.

— Это уже не важно.

— Не покажешь?

— Нет.

— Ну да. Лучше не знать. Лучше даже…

Александр вдруг вздрогнул всем телом. Лицо его сотряслось, сделавшись на мгновение помертвелым, почти восковым.

Клацнули зубы.

— Она жива, — тихо сказал Вадим. — Это главное.

— Я знаю. Я просто представил…

— Не надо.

— Хэй, люди!

Промелькнув тенью, улыбающаяся Вика плюхнулась на заднее сиденье, зашелестела пакетами.

— Можем ехать? — спросил ее отец.

— Ага, — кивнула Вика. — Закупилась по самое не могу. Соки, минералка, чай холодный. Чай это, кстати, мне. Потом взяла один большой пирог, с фаршем и картофелем, сказали, что свежий, и три маленьких, с ягодами. Ну, там батончики еще… шпроты…

— Ясно. Все, не тараторь.

"Мазда" рванула вперед.

Покрутившись на развилках, они выехали из города. Строительный центр, пост ДПС, несколько придорожных кафешек мелькнули и пропали в шипении шин.

Александр молчал, зыркал в зеркала, обгоняя редкие попутки. Вика сунула в уши клипсы наушников, закачала головой в такт неслышной музыке.

Сентябрькое солнце светило в лобовое стекло, соскальзывая с него на поворотах.

Вадим смотрел в окно. Ему было спокойно. Он думал, что они успеют обязательно, что осталось совсем немного, три снимка — не пять, у четвертого есть адрес, а, значит, с ним можно разобраться уже на месте, собственно, только с последним фото не все ясно.