Киевские князья монгольской и литовской поры - В. Авдеенко

«Витовт имел в виду совершенно самостоятельный образ действия, не согласный ни с видами короля Ягайла, ни с направлением представителей русской партии. Если, с одной стороны, он стремился к обособлению Великого княжества Литовского от Польши и снисканию ему полной политической самостоятельности, то, с другой, он считал необходимым прекращение раздробления государства на уделы и замену их управлением старост и наместников, назначаемых великим князем и зависимых от него непосредственно», – пишет Антонович.

Вместе с тем он осознавал, что без поддержки или хотя бы нейтралитета русской части населения его власть в Великом княжестве Литовском не может быть достаточно прочной. Поэтому, победив Скиргайла, он заключил с ним договор, по условиям которого, в вознаграждение за уступку великого княжения, он передал ему в удел Киевскую область.

Все источники свидетельствуют о взаимной симпатии Скиргайла и подвластного ему русского населения. Польские хроникеры отмечают преданность ему русского населения как своему единоверцу и сетуют, что Скиргайло гораздо больше способствовал распространению православия, чем веры католической, которая была господствующей в польско-литовском государстве. Русская же летопись называет его «чюдный, добрый князь Скиргайло».

В 1395 году Скиргайло совершил удачную военную операцию против Золотой Орды. Целью этого похода стало возвращение в пределы Киевской земли Поросья, которое, как пишет вслед за Шабульдо Глеб Ивакин, практически подчинялось Золотой Орде. Скиргайло, очевидно, воспользовался тем, что ханов Золотой Орды теснил могущественный Тамерлан, и «възял Черкассы и Звенигород и възвратися пакы к Кыеву».

Этот военный успех лишь добавил популярности Скиргайлу среди русского населения, которое уже начинало понимать, что новые хозяева – литовцы – будут не лучше прежних – татар, а, может быть, даже хуже, так как они посягали на православную веру.

Вокруг Киева, в котором правил Скиргайло, стала сплачиваться вся Западная Русь, находившаяся под Литвой. Как отмечает Владимир Антонович, «области и города присылали ему грамоты с изъявлением преданности и верности. Киев сделался центром Руси, с которым великий князь литовский должен был считаться и принимать во внимание его интересы при установлении общего направления своей политики».

Такое положение вещей не могло нравиться Витовту. Именно его подозревают в организации отравления Скиргайла в 1396 году, которое, как предполагается, произошло во время пира у митрополичьего наместника на митрополичьем дворе Софии Киевской. В причастности к отравлению также подозревали митрополита Киприана, который к тому времени рассорился с Дмитрием Донским и всецело поддерживал Витовта.

Скиргайла с почестями и в большом горе похоронили в Киево-Печерской лавре.

После смерти Скиргайла Витовт решил управлять Киевом непосредственно через своих наместников. Первым таким наместником или воеводой киевским был один из самых приближенных и доверенных сподвижников Витовта – Иван Альгимунтович, князь Гольшанский («да ему держати Киев»).

Тем временем великий князь Литовский Витовт активно вмешивается в дела татарские. В княжестве в 1396 году нашел приют разгромленный соперниками некогда могущественный хан Тохтамыш. Его двор находился под Киевом – «…пребываше у Витофта въ Кіеве, питаяся и всю потребу свою исполняа, надеяся отъ него помощи, и тем хотяше паки пріобрести себе царство».

Витовт пообещал Тохтамышу помочь вернуться на ханство в Золотой Орде в обмен на поддержку своих притязаний на всю Русь, включая Московию, – «азъ тя посажу на царстве, а ты меня посади на великом княжении Московском и на всей Русскои земли». В то время, несмотря на успех, достигнутый во время Куликовской битвы, Московское княжество оставалось вассалом Золотой Орды.

Поначалу довольно успешная кампания Витовта против Орды закончилась полным разгромом. В августе 1399 года войска хана Тимур-Кутлука, который тогда правил в Золотой Орде, разгромили совместные силы Витовта и Тохтамыша в битве на реке Ворскле. В ней погибли Андрей Ольгердович Полоцкий, Дмитрий Ольгердович Брянский и Дмитрий Боброк Волынский, а также, как сообщает летопись, некий князь Иван Борисович Киевский. Последнего часто отождествляют с киевским наместником Иваном Альгимунтовичем Гольшанским, который, однако, упоминался в источниках и после 1399 года, в связи с чем ряд исследователей считают Ивана Борисовича фигурой вымышленной.

Сам Витовт был ранен в бою, но ему удалось спастись.

Одной из главных причин поражения, как считается, была неповоротливость сражавшихся на стороне Литвы польских и немецких конных рыцарей в условиях маневренного боя в широкой степи.

Татары преследовали противников и разорили Киевскую землю. Активное участие в кампании, которая должна была принести Тохтамышу власть в Золотой Орде, не прошло даром Киеву. Хан Тимур-Кутлук «пришедъ самъ сталъ подъ градомъ подъ Кіевомъ», взяв город в осаду. Киев заплатил откуп в 3000 рублей, но татары все же разорили город. Отдельно было взято 30 рублей «окупу» с Киево-Печерского монастыря.

Новое нашествие ордынцев произошло в 1416 году. Ивакин полагает, что ордынцы продолжали мстить Витовту за поддержку Тохтамыша и его наследников, которые продолжали жить возле Киева. Могущественный темник Эдигей, являвшийся фактическим правителем Золотой Орды, захватил и разграбил город и сжег Печерский монастырь.

В 1430 году умер Витовт. Как пишет Антонович, «исторические источники молчат о Киеве до самой кончины Витовта…после которой вместе с преобладанием русской партии в Великом княжестве Литовском возвращается и политическая роль старейшего из русских городов».

Русская партия связана с младшим братом Ягайла и Скиргайла – Свидригайлом. Несмотря на то что он был католиком (сначала принял православие под именем Лев, но позже перешел в католицизм и взял имя Болеслав), он, как и Скиргайло, пользовался популярностью среди православных Великого княжества Литовского.

В 1408 году он ушел на службу в Москву к Василию I и получил в кормление несколько городов, в том числе Владимир-на-Клязьме – бывший главный город Северной Руси, но его владения были разорены все тем же Эдигеем, и Свидригайло вернулся в Литву. На родине он захватил Чернигов и еще несколько городов, а после смерти Витовта стал великим князем Литовским.

Поляки решили, что новый великий князь будет сговорчивее опасного Витовта, и заняли Подолье и Волынь. «Но оказалось, что, ведя многолетний спор с Витовтом, Свидригайло не имел в виду потери самостоятельности своего отечества и уступок в пользу Польши. Он еще резче, чем его предшественник, стал стремиться к разрыву с Польшей: посылал посольства и вступал в сношения с иностранными государствами от имени Великого княжества Литовского, заключал договоры от своего имени, исключая от участия в них Ягайла, и решительно воспротивился уступке областей, требуемых поляками», – сообщает Антонович.