Фрейд, нежные лапки - Нинель Языкова

— Миной.

— Что? — Не понял Герман.

— Не снарядом, а миной. Я, получается, подложила и тебе и себе мину.

— Ну, хорошо. Пусть будет мина, — согласился с ней Герман. — Я думал, что мне, как аналитику, равных нет. Даже твоё имя при нашем знакомстве не навело меня на мысль, что мы с тобой где-то пересекались. Просто какое-то индийское кино, — хохотнул Герман.

— Это реалии жизни. А они говорят о том, что за всё надо платить. И нечего смеяться. — У Киры голова шла кругом. Как только она познакомилась с Германом, кирпичи стали падать на её бедную голову с регулярной постоянностью. И в данный момент это уже был не кирпич, а целая кирпичная стена. Уж пригвоздила, так пригвоздила.

— А мне, почему-то, плакать не хочется. Я даже рад, что так произошло. Не нужно тратиться на роспись и на дурацкие банкеты. Мы с тобой муж и жена. Всё чики-пуки.

— Ты что, сдурел? Какие чики? Какие пуки? Совсем с ума сошел? — Кирка не находила слов от возмущения. Или это в атмосфере творится что-то непонятное, или это её жизнь выкидывает такие фортели. Она не знала. Но, в голове были метелики, и Кирка ничего уже не соображала. — Чего ты ржешь?

— Это от радости. И отходняк, — Германа смех распирал не на шутку.

— Господи, за что мне это? Ну, какая радость, скажи на милость? Мы же друг друга совсем не знаем.

— Ну и что? Вот будем вместе жить и постепенно узнавать. И для начала я хочу узнать, для чего тебе понадобился фиктивный брак?

— Вот как раз для меня в этом ничего удивительного нет. Я из другой страны. Из России. Думаешь, легко устроиться на работу в официальное учреждение без вида на жительство, не говоря уже о гражданстве? Вот моя тётя всё это и проделала. Интересовался бы моей личной жизнью, так давно бы знал, кто я и откуда. А так, ничего не спрашиваешь, ни чем не интересуешься. Даже ко мне на работу не заходил. А там на двери написано кто я. Все мои инициалы. Вот и получил мину под капот своей жизни.

— У тебя же собственный кабинет. Какое официальное учреждение?

— Я кабинет психолога открыла три года назад. А до этого преподавала психологию в университете. Поэтому, мне и пришлось пойти на такой решительный шаг, как фиктивный брак. А вот что тебя, такого бравого удальца толкнуло на это? Что, знакомой девчонки не нашлось, чтобы всё это провернуть? Нуждался в иностранке? И вообще, как это тебе, такой знаменитой личности, с которой все хотят иметь дело, понадобился фиктивный брак? И как это ты из Нестора, превратился вдруг в Германа? Что это за такое хитрое превращение? Скрываешься от кого-то? Может быть, ты шпион? Джейм Бондс? Ну, быстро колись!

— Честно?

— Сам говорил, что не любишь лжи.

— Хорошо, хотя мой рассказ мне не добавит положительных плюсов. Ты очень хочешь об этом знать? Тебе точно это нужно?

— Нужно. Раз ты собираешься со мной жить, я должна, наконец, знать: ху из ху.

— Наверное, это не правильно, что я сейчас делаю. Нормальный человек никогда не покажет свой скелет, спрятанный глубоко в шкафу. Но, поскольку ты психолог, реставратор человеческих душ, я думаю, что мой скелет покажется тебе не таким уж страшным.

— Господи, ты так говоришь, вроде ты прибил кого-то.

— Да никого я не прибил, а наоборот. Я очень любил одну женщину. Она была старше меня на пять лет. Я от неё сходил с ума и готов был ради неё на всё. А она мной как хотела, так и вертела. Все мои друзья мне об этом говорили. Но я был туп и глуп. А когда я ей надоел, она меня бросила и ушла к другому. Официально вышла за него замуж.

Для меня это была такая подстава, такой удар под дых, что я не мог ни есть, ни спать, ни дышать. Да, вообще, жить. Друзья мне говорят, клин клином вышибают. Найди себе девчонку и женись. А как её найдешь так сразу? Это же не перчатку надеть.

А тут мама моя рассказывает, что у её хорошей приятельницы проблема. Нужен фиктивный брак. Вот я и подумал: убью двух зайцев сразу. Пусть, думаю, узнает, что и я кому-то нужен. Вот так этот брак и появился в моей жизни.

Герман замолчал. Молчала и Кира. Только Фрейд, лёжа рядом с Киркой на диване, громко мурчал и щурил свои зелёные глаза. Он как бы говорил: «Не дрейфь, самец, я с тобой!»

— Ну что? Теперь я в твоих глазах упал до плинтуса? — Нарушил затянувшуюся паузу Герман. — Теперь я тебе не кажусь уже таким мужественным мужчиной?

— С чего ты решил, что казался мужественным?

— Мне этого хотелось бы.

— Нет, не кажешься, — сказала Кира. — И это, кстати, хорошо.

— Что хорошо? — Опешил Герман. — Всё, что я тебе рассказал, тебя это не оттолкнуло от меня?

— Успокойся. Не оттолкнуло. Это хорошо, что ты не оказался рыцарем на белом коне. Что ты настоящий, земной, и ничто человеческое тебе не чуждо. Ты думаешь, только тебя одного так унизили и посмеялись над твоими чувствами? Можешь мне не верить, но почти каждый второй думает, что его в жизни хоть один раз да использовали или насмеялись над ним. И вообще, отношения двух людей, мужчины и женщины — это такое неизведанное поле, что по нему идти и идти. И жизни не хватит, чтобы понять: почему один любит, а другой пользуется этой любовью.

— И я тебе кажусь нормальным парнем? Ты на меня теперь не смотришь, как на тютю?

— Герман, какая же ты тютя? Ты тють в своей жизни не видел. И вообще: если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло. Народная мудрость.

— Ты это серьёзно?

— Вполне. А как ты имя сменил?

— Да на раз. Жизнь свою поменял одним махом, и имя так же. Меня теперь знают только, как Германа. Не хочу, чтобы хоть что-то напоминало мне о прошлом. Подводной охотой занялся. Тони стал моим инструктором. Охота меня закалила. Сделала из меня мужчину. Раньше был кто? Нестор — мямля, А теперь Герман — подвох. Вот! И мне это нравится.

Когда я ныряю в тёмные воды, я как бы заново рождаюсь. Вода, словно живое существо, вливает в меня свою мощь, и из неё я выхожу совсем другим человеком. У меня появляются такие силы, что я готов изменить весь мир. Но весь мир, как ты понимаешь, мне не подвластен. Зато свою жизнь я изменил круто. На все сто восемьдесят градусов.

— Ну ладно, крутой подводный охотник. Ты мне лучше скажи, только серьёзно, как настоящий мужчина. Если ты себя, конечно, таким считаешь. Что мы всё-таки с тобой будем делать?

— А ничего не будем делать. Как есть, так и есть. Представь на минутку, что мы не встретились. Всё осталось бы на своих местах? Вот пусть и остаётся. Я не хочу тебя терять, правда. После той неудавшейся моей любви, казалось, что все чувства умерли во мне. А они, оказывается, просто спали. И вот теперь проснулись. Мне с тобой так хорошо, как давно уже ни с кем не было. Я дышу полной грудью. Мне постоянно хочется петь. Вот: «Сердце, тебе не хочется покоя. Сердце, как хорошо на свете жить.»- Запел Герман во весь голос.