Клептоманка. Звезда пленительного несчастья - Станислава Бер

с появлением Архипова в своей жизни, как будто с цепи сорвалась – умудрялась готовить на уровне ресторана с Мишленовской звездой. Ей доставляло удовольствие кормить любимого деликатесами. Радовалась, как ребёнок чупа чупсу, когда он съедал всё, до последней крошки, и норовил облизать тарелку.

Руслан чмокнул её в щечку, открыл дверь, усадил на переднее сидение авто, и они поехали на киностудию. В их захолустье появилась фабрика звёзд. Куда катится этот мир?

– Значит так. Докладываю. Берёзкин нашёл в телефоне убитого интересное сообщение, – сказал Архипов, выкручивая руль на крутом повороте. – Вот, посмотри.

"Ты эту роль никогда не получишь", – прочитала Ростоцкая.

– Автор – некая Олеся Волощук, – пояснил Руслан.

– Выяснили, кто это? – спросила Регина, хватаясь за дверную ручку. Манера вождения следователя оставляла желать лучшего, а она, между прочим, в положении.

– Берёзкин выясняет. Я отправил его к сотовому оператору. Проверяет геометки сообщения. "Потрясёт" друзей и знакомых, узнает, что за Олеся такая.

Временная резиденция московской кинокомпании располагалась в пригороде Старграда. Регина раньше здесь не бывала. Огромный заброшенный склад-ангар с кирпичными нештукатуреными стенами и пыльными окнами под гулким потолком впустил на ржавые этажи вдоль стен осветителей, звукооператоров, костюмеров и гримёров. Высоченные амбарные ворота были открыты настежь, и солнечный свет освещал переднюю часть ангара. Регина перешагнула порог. Звуки хлопушки, скрежет колёс перевозимой техники, смешки административного персонала, запах кофе и булочек – съёмочная группа явно оживила умирающее от невостребованности помещение.

– Как нам найти режиссёра? – спросил Архипов у тщедушного патлатого паренька.

– Там, – указал он направление и ушёл в тёмную часть склада, не удостоив их внимания.

Регина окинула взглядом людей и остановилась на седом мужчине в очках и бейсболке. Он стоял, вальяжно опираясь на складное кресло. Они с Архиповым подошли вплотную к группке людей во главе с седым очкариком.

– Где наш исторический консультант? – требовательно спросила моложавая женщина в полосатой рубашке не по размеру.

– А я таки откуда знаю?! – ответил режиссёр с возмущением. – Это я тебя должен спрашивать. Где наш консультант? Где актёры? Где мой кофе, наконец? Ты – директор картины или кто?

Женщина фыркнула, крутанулась так, что рубашка, как парус раздулась, и ушла.

– Безобразие, – уже спокойнее сказал режиссёр. – А вы кто?

– Мы из следственного комитета, – ответил Архипов, вытаскивая удостоверение из нагрудного кармана рубашки.

– Прекрасно, – прокомментировал режиссёр, близоруко косясь в красную "корочку".

– Вы ждёте Льва Амурского. Правильно?

– Да. Взял отгул, и до сих пор его нет. А что собственно…

Мужчина не договорил, вздохнул, зная по опыту, что ничего хорошего люди из органов принести не могут априори, и обречённо снял бейсболку.

– Его убили.

– Как?! Боже мой! Этого не может быть! – послышалось со всех сторон.

Пожилая женщина с бородавкой на подбородке, стоящая за спиной режиссёра, схватилась за грудь, осела, готовая упасть.

– Вам плохо, Елена Егоровна? – режиссёр подхватил её с одной стороны, оператор с другой. – Воды! Скорее! Скорее!

Женщина приоткрыла глаза, сделала глоток из предложенного стакана.

– Спасибо, уже лучше.

Её усадили на стул, она ещё раз отпила воды, перевела дыхание, поправила элегантный голубой костюм.

– Не пугайте нас так. Мама Ваша в больницу угодила. Не хватало нам ещё и Вас потерять, – сказал режиссёр.

– Какая судьба у мальчика! Какая судьба! Он должен был играть моего отца, и, главное, похож на него как две капли воды. Был, – сказала женщина, обращаясь к Архипову.

– Где теперь найти другого актёра? – это уже было направлено режиссёру.

– Лев Амурский пробовался на роль партизана Егора Болотова, по чьей книге мы снимаем кино, – сказал режиссёр, надевая бейсболку обратно на голову. – Сейчас, знаете, в моде фильмы про войну.

– А кто ещё пробовался на главную роль? – спросила Регина.

– Клим Ларин, – ответил режиссёр. – Видимо, теперь настала его очередь. Хорошо, что он уже приехал.

– А Вы знаете некую Олесю Волощук? В съёмочной группе есть такая?

– Нет, – замотал головой мужчина.

– Подумайте хорошо. Тот, кто написал такое сообщение, явно связан с Вашим фильмом, – сказал Архипов, демонстрируя текст угрозы.

– Ой, я Вас умоляю, молодой человек, не смешите меня. Пожалейте мои седые волосы. Это совершенно не обязательно, – ухмыльнулся режиссёр-постановщик.

– Точно! – вклинилась прибежавшая на шум и суматоху моложавая директор картины. – У него последний роман был вообще с бывшей одноклассницей.

– Даже так? – удивился следователь.

Сестра погибшего ничего не сообщила о романе с одноклассницей. Они распрощались и вышли из ангара. Руслан достал мобильный телефон, поискал нужный номер, набрал его.

– Лиза, здравствуйте! Архипов беспокоит. Да, тот самый. Нам нужны сведения об одноклассниках Вашего брата, – сказал следователь и после паузы, добавил. – Можно сейчас? Отлично! Мы скоро подъедем.

Регина с Русланом вернулись в квартиру жертвы, там их уже ждала Лиза. Она впустила их с таким скорбным лицом, что могло показаться, что они попали на похороны. Однако в доме было пусто и чисто.

– Проходите. Я сейчас.

У дверей стояло ведро с чернильно пенной водой. Лиза устроила уборку, квартира блестела, пахло хлоркой. Лиза с закатанными рукавами невзрачного халатика отжала половую тряпку, встряхнула её и пошла в ванную. Руслан направился в гостиную, спустил со стола стулья, усадил Регину и сам уселся в ожидании Амурской.

– Не люблю грязь, – сообщила сестра актёра по возвращению.

Лиза открыла дверь шкафа, вытащила пару фотоальбомов и положила их на стол. Пролистала детские годы чудесные, где голопопый малыш большими удивлённо распахнутыми глазами уставился в объектив фотоаппарата – снимал отец. Наконец, она нашла школьный период.

– Вот их класс, – подвинула она альбом следователю.

На фотоснимке-виньетке красовались овалы мальчишеских и девчоночьих лиц, и, конечно, лиц преподавательского состава. Витиеватые буквы указывали фамилии и инициалы школьников и учителей.

– Волощук О. Кто это? – спросил Архипов.

– Это Олеся. Хорошая девочка. Первая Лёнечкина любовь. Потом у них что-то разладилось. Лёня уехал, а она замуж вышла.

Выяснилось, что Олеся теперь носит фамилию Травникова, но в телефоне Амурский записал её девичью фамилию – Волощук.

– Первая любовь, значит, – задумчиво сказала Регина, когда они вышли из дома Амурского.

– И последняя тоже, как я понял со слов директора картины, – добавил Руслан.

– Но почему она ему угрожала? – задумалась Ростоцкая.

– Давай выяснять.

– Давай. Ты выясняй, а я к Ларисе поеду. Давно у них не была, – сказала Регина, усаживаясь на переднее сиденье автомобиля. – Подбросишь меня?

– Соскучилась по племянникам? – вопросом на вопрос ответил Архипов.

– Безумно.

Семья покойного брата – невестка Лариса и племянники, жила в двухкомнатной квартире, которую Регина и Илья получили от государства. На самом деле тётка Матильда помогла им получить жильё в новом доме, а так бы выдали сиротам дом-завалюху, и дело с концом.

Ростоцкая нажала