Хроники Корума (Сборник) - Майкл Муркок

Однако размышления на эту тему неизменно в итоге пробуждали в его душе горькую печаль; он становился замкнутым, подавленным, сторонился всех, и в течение нескольких дней даже Ралина ничем не могла его утешить.

Как-то раз внимание Корума привлек гобелен с очень интересной вышивкой. В этом зале он оказался впервые, и обнаруженная картина поглотила его целиком. Особенно потряс его воображение вытканный на гобелене текст.

То был полный текст легенды о приключениях некоего Маг-ан-Мага, популярного героя местных преданий. Когда Маг-ан-Маг возвращался из одной волшебной страны, на его судно напали пираты. Они отрубили Маг-ан-Магу руки и ноги и выбросили его за борт. Потом они отрубили голову его другу Джакор-Нилусу, безголовое тело которого последовало за Маг-ан-Магом, а голову пираты сохранили — очевидно, для того, чтобы полакомиться мозгом. Однако тело Маг-ан-Мага было выброшено волнами на берег какого-то загадочного острова; туда же чуть позже принесло и безголовое тело Джакор-Нилуса. Тела эти были найдены слугами жившего на острове волшебника, который, рассчитывая на помощь Маг-ан-Мага в борьбе против своих врагов, вернул ему руки и ноги и полностью возродил его к жизни. Маг-ан-Маг согласился с поставленными условиями, потребовав, однако, чтобы колдун подыскал и Джакор-Нилусу новую голову. Волшебник согласился, и Джакор-Нилус получил голову журавля, что, видимо, всех удовлетворило. Затем оба героя отправились воевать с врагами волшебника и вскоре завалили остров добытым в боях добром.

Корум так и не смог отыскать источник данной легенды в истории вадхагов. Она явно выбивалась из общего ряда преданий.

Принц тщетно старался прогнать надежды, разбуженные легендой, будучи уверенным, что надежды эти вызваны его неотступным желанием вернуть утраченные руку и глаз. Однако странное предание буквально приковало к себе все его помыслы. Растерянный, не понимающий, что с ним происходит, Корум, тем не менее, в течение нескольких недель ни слова не говорил Галине о том, что его мучило.

В замок на острове Мойдель пришла осень. Пока еще теплые, ветры успели сорвать с деревьев листву и заставляли волны с особой силой биться о прибрежные утесы. Большая часть птиц улетела в теплые края.

Корум все больше и больше времени проводил в зале, где висел гобелен с легендой о Маг-ан-Маге и чудесном волшебнике. Он начинал догадываться, почему именно этот текст заинтересовал его больше остальных: в нем чувствовалась уверенность в полной достоверности описанных событий, чего не было в других подобных преданиях.

Но задать Ралине мучившие его вопросы Корум все еще не решался.

Как-то в один из первых дней зимы Ралина долго искала Корума по всему замку и наконец обнаружила его возле гобелена с историей Маг-ан-Мага. Она, похоже, совсем не удивилась, однако выразила по этому поводу некоторую озабоченность и, пожалуй, даже страх.

— По-моему, ты слишком увлекся приключениями этого Маг-ан-Мага, — заметила она. — Это ведь всего лишь занятная сказка.

— Нет, она не похожа на другие, — возразил Корум и, повернувшись, увидел, что она в отчаянии закусила губу. — Так значит, я прав? — прошептал он. — И ты что-то знаешь?

Ралина медленно покачала головой, но потом, будто передумав, промолвила:

— Я знаю только то, о чем говорится в старых сказках. Но ведь сказки — ложь, не так ли? Хотя, быть может, ложь и приятная.

— Нет, я чувствую: где-то здесь таится зерно истины! И ты должна сказать мне правду, Ралина.

— Да, наверное. Я действительно кое-что знаю об этом. Совсем недавно я перечитала одну книгу… Она имеет к этой истории самое непосредственное отношение. Я вспомнила, что читала ее несколько лет назад, стала специально разыскивать и наконец нашла. В ней есть относительно недавние сведения о том острове, что описывается в сказке. На этом острове стоит один очень старый замок… Последним остров и замок видел со своего корабля эмиссар Ливм-ан-Эш, который затем прибыл к нам с грузом продовольствия и разных подарков. И он был последним представителем нашего государства на острове Мойдель…

— Как давно это было, Ралина?

— Тридцать лет назад.

И Ралина заплакала, горестно качая головой, задыхаясь, однако не в силах унять лившиеся ручьем слезы.

Корум обнял ее.

— Отчего ты плачешь, Ралина?

— Я плачу оттого, что вскоре ты меня покинешь. Зимой ты оставишь замок на острове Мойдель и отправишься на поиски того острова. Скорее всего, ты тоже погибнешь в море… Как я могу не плакать, если любимые люди всегда меня покидают…

Корум чуть отступил назад и заглянул ей в глаза.

— И давно эта мысль не дает тебе покоя?

— Давно.

— И ты ничего мне не говорила!

— Потому что я слишком люблю тебя, Корум.

— Тебе нельзя так сильно любить меня, Ралина. А мне не следовало позволять себе влюбляться в тебя. Пойми, раз остров дает мне хоть какую-то, пусть самую слабую надежду, я непременно должен попытаться найти его.

— Я понимаю.

— А если я найду того колдуна, и он вернет мне мою руку и глаз…

— Но это безумие, Корум! А колдун — просто выдумка!

— Но если он все-таки существует и если сможет выполнить мою просьбу, то я обязательно отправлюсь на поиски Гландита-а-Крэ и убью его. А потом, если останусь жив, вернусь сюда. Но Гландит должен умереть, иначе душа моя никогда не будет до конца спокойна!

— У нас нет ни одного судна, способного держаться на плаву, — тихо сказала Ралина.

— Я видел, что в пещерах на берегу залива хранятся лодки — их можно починить, и они будут вполне пригодны для морского путешествия.

— Это займет несколько месяцев…

— Ты дашь мне в помощь своих слуг?

— Конечно.

— Тогда я прямо сейчас с ними и поговорю.

И Корум быстро вышел из комнаты. На сердце у него было тяжело: ему было больно видеть Ралину столь опечаленной, и он проклинал себя за то, что позволил себе полюбить эту женщину.

Собрав тех обитателей замка, которые имели о судах хоть какое-то представление, Корум переговорил с ними, а потом спустился по лестнице, что вела от нижнего этажа замка к пещерам, расположенным у самой воды. Там хранились старые лодки. Корум выбрал ялик, показавшийся ему наиболее пригодным для задуманного путешествия, втащил его наверх и тщательно обследовал.

Ралина была права: потребуется немало труда, чтобы иметь возможность без опаски спустить это суденышко на воду.

Ничего, он с нетерпением станет ждать этого дня! Теперь, когда перед ним возникла конкретная цель, — пусть даже порожденная всего лишь игрой воображения! — он впервые почувствовал, что бремя, тяжким грузом давившее на душу все последние дни, немного уменьшилось.