Обречённый побеждать, или Исповедь благословенного грешника - Олег Skyline

А я никак не мог. Лежал и думал. Что же мне делать? Либо пытаться принять ситуацию, либо… Мне хотелось искренне понять, чего же я хочу на самом деле. Я понимал, что передо мной встал выбор. И этот выбор повлияет на всю мою жизнь. Остаться в отношениях с Верой и ее сыном и отказаться от собаки, которая была семь лет со мной? Или попробовать все сначала с Катей, завести своих детей и оставить собаку? Однако с Катей мы часто ругались (из-за чего и расстались), а Вера меня во многом поддерживала. Помогала моим родственникам, налаживала наше с ними общение. Осталась ухаживать за прикованной к кровати бабушкой, папиной мамой, пока мы с дедом навещали родственников в Питере. Это был подвиг с ее стороны. И вообще ее любила вся моя родня (моя мама относилась немного ревностно, но это мелочи). Так ничего и не придумав, я уснул.

      Утром, когда Катя ушла на работу, меня накрыло. Включив телефон, я увидел кучу сообщений от Веры. Она писала, что я абсолютно не синонимичный человек (если честно, я до сих пор так и не понял, что она имела ввиду, а она не раскрывает мне значение этого слова). Уникальный в ее жизни. Что она не понимает меня: как можно всю предыдущую ночь обниматься, а потом так резко уйти. Она просила меня позвонить, хотела, чтобы мы поговорили. От этих сообщений меня накрыла тяжесть. Мне стало невыносимо стыдно, ведь мы жили с Верой целый год, а я поступил как инфантил. А еще мне было больно. Как будто от меня отрезали часть. Каждый вздох давался мне с трудом: в груди ощущалась боль и словно не хватало воздуха…

Катя отпросилась пораньше с работы. Мы с ней весь день гуляли на ВДНХ. Я никак не мог расслабиться, и чтобы снять напряжение – пил. Одна бутылка пива. Вторая. Третья. И вот уже шестая. Но опьянеть и выключить голову мне никак не удавалось.

Катя быстро уснула. А я лежал. И в эту ночь снова не мог заснуть. Нужно решить! Нужно решить прямо сейчас! Сейчас! Потом будет поздно! И вдруг внезапно понял, что все это – не мое. Не мой дом. Не моя женщина. Не хочу так. Я понял, как мне не хватает Веры. И ее маленького Влада.

– Катя, проснись.

– Да, что ты хочешь?

– Кать, я не могу так. Не мое все. Я поехал. Прости.

– Куда поехал? Как это?

– Я поехал к Вере.

– Да пошел ты к черту!

– Спасибо, Кать, прости!

Я написал Вере: «Нужно поговорить, еду. Не засыпай».

Я гнал машину, словно участник ралли. В динамиках звучал тяжелый рок, каждый децибел отдавался у меня в голове, сердце бешено колотилось. Не став дожидаться лифта, который где-то завис на последнем этаже, я забежал на восьмой этаж почти бегом.

Хорошо, что Вера еще не успела съехать, и я застал ее в квартире бабушки. Когда я зашел, она молча обняла меня.

Взяв маленького Влада, который спал на нашей кровати, на руки я понес в другую комнату. Он был такой беззащитный и теплый, что все мое тело окутало какое-то трепетное чувство: вот она моя настоящая семья. И он – ее часть. Я теперь за него отвечаю. Я понял, что нигде и ни с кем больше я не чувствовал себя по-настоящему дома, только, когда они рядом – я счастлив. И именно в этот момент я принял решение. Осознанное. И единственно верное.

Уложив сына, я подошел к Вере, встал на колено и попросил быть моей женой. На следующий день мы подали заявление в загс.

Сейчас я понимаю, что должен был пройти ту историю возвращения к бывшей жене. Необходимо было закрыть гештальт и сделать осознанный выбор. Принять ребенка и не сомневаться в правильности своего решения.

Иногда мужики со мной советуются: нужно ли принимать чужого ребенка? Я могу ответить – нужно. Могу ответить – не нужно. Есть разные мнения, но каждый для себя находит ответ сам. И любой ответ верный. И имеет право на жизнь. Если кому-то такой вариант не подходит, то он может просто пройти мимо. Если вы в сомнениях, то лучше выйдите из ситуации. И тогда увидите, как лучше. Сможете принять решение. Все очень индивидуально. Принять Веру с ребенком я смог. Смог бы принять другую женщину с ребенком, я не знаю.

Каждая ситуация индивидуальна. Нужно стараться услышать себя и не быть заложником стереотипов. Одно могу сказать: если мужчина вступает в серьезные отношения с девушкой, у которой ребенок. Если выбор сделан в пользу таких отношений, ответственность за семью должна лежать на мужчине: он должен быть готов взять ответственность и за ребенка. Я так считаю.

Когда мы с Верой и Владом стали одной семьей, обеспечение сына я взял целиком на себя. Помню, я тогда даже уговорил жену не судиться с его отцом за алименты: теперь это моя территория, я за нее отвечаю. Не хотел, чтобы она что-то просила у него, тем более через суд. У него своя жизнь. У нас – своя.

12. Выход из зоны комфорта, или Бой в ММА на спор

В мировом рейтинге Sherdog боев ММА есть мой рекорд (4:3). Хотя на свой первый бой я попал уже во взрослом возрасте и, можно сказать, случайно. Выступать в профессиональных соревнованиях по ММА я не планировал. Решение пришло внезапно. Летом 2013 года я был зрителем одного крутого боя. Турнир по ММА в Украине проходил в ночном клубе Оплот, куда я приехал поддержать своего друга и тренера российского спортсмена Алексея Олейника, который дрался с американцем Джеффом Монсоном – одним из лучших мировых борцов, имеющим профессиональный рейтинг больше 80 боев. И мой Учитель его победил, финишировав его удушающим приемом! За всю карьеру никто не мог победить Монсона удушающим. Олейник стал первым и единственным, кто сделал это!

Отмечая этот знаменательный триумф и вместе с другими болельщиками поднимая бокалы вина за победителя, я от переполнявших меня эмоций, напился. В кураже, под впечатлением от боя, я подошел к Мастеру и заплетающимся языком объявил, что теперь тоже буду драться. Алексей предложил мне проспаться и поговорить на свежую голову.

Утром мой лучший друг и партнер Даня-рокер напомнил мне о моем «героизме». Я понимал, что вчера перебрал и сболтнул лишнего, но сам виноват: за язык никто не