В паутине под лестницей - Анна Чайка

– Бред бредовый.

А вот и Гвидо – гигантским пауковороном висит на лампе. От человека одна голова, и та неприятная.

– Ты старше каждого из нас, – настаивала Гортензия. – Ты знал, что так бывает, и все равно натравливал на избранницу привратника своих прихвостней!

– Это он выпустил Эхо, – подхватили другие призраки.

– Да, да!

– Самовольно, а ведь его так трудно усмирить!

– Теперь этот ненормальный будет ночами напролет шуметь, мешая остальным.

Кора догадалась, что они говорят про стучащее существо. Значит ли это, что оно не исчезло навсегда?

Рыжий шутник брезгливо кривил губы:

– Вы и сами хотели, чтобы она исчезла. Что-то никто из вас не пытался меня остановить. Сами знаете – живым здесь не место! А ей тем более – видели, как она все углы солью засыпала?

– Так мне объяснят, что это за место и почему я одна его вижу? – напомнила о себе Кора. Кошка с бездонными зрачками потерлась о ее ноги, отчего волосы на голове наэлектризовались и встали торчком.

– Я ведь уже говорила, милая, – Гортензия зависла перед ней. – Это пристанище мертвых. Здесь неупокоенные души проводят время перед уходом в мир иной. И, кажется, высшие силы выбрали тебя на роль местной смотрительницы.

– То есть я должна сохранять порядок и защищать вас?

– Совершенно верно.

– Но я не соглашалась на такую работу! – возмутилась Кора. – Я просто пришла по объявлению, мне никто не говорил, что это навеки свяжет меня с этой паранормальной дырой! Без обид, – быстро добавила она.

– Да кого это волнует? Тебя призвали, вот и все. Смирись, договор не разорвать, пока не скопытишься, – Гвидо обернулся человеком. Прошелся по шкафам, нарушив все законы гравитации, и оказался рядом.

– Что ж, добро пожаловать в семью, девчонка, – кланяясь, едко проронил он. – Раз нельзя от тебя избавиться, то будем друзьями. Только запомни: на моей памяти ни один живой не смог продержатся тут дольше двух месяцев. А я самый старый житель тридцать седьмого.

Часть 4

23

Жизнь постепенно возвращалась в прежнее русло. Кора вернулась на работу в кафе. Пришлось извиняться перед владелицей за прогулы, но, к счастью, Марья Федоровна была отходчивой. Все же эпатажное представление добавляло изюминку ее заведению.

Несколько раз заходил Тим. Он был расстроен тем, что Кора забросила кружок рисования.

– Ты пропустила лекции про этюд и пейзаж. Сколько еще будешь от нас бегать?

Кора не ответила – сбоку раздался звон подносов. Настя сонно встрепенулась, точно не соображая, где находится, затем машинально стала собирать рассыпавшиеся предметы. В последнее время она вела себя как-то странно. Страннее обычного.

Кора проследила, как она бредет к своему рабочему месту, и пожала плечами. Что тут ответить?

– Это из-за Златы? Вы с ней поссорились? – продолжал настаивать Тим.

– Тебе не надо к отцу в автосервис?

– Не, не сегодня. Так ты придешь на выходных в ДМ? Нельзя симулять, иначе ты никогда не станешь великой художницей.

– Я и не собиралась, но ладно, – пробормотала Кора. – Что-нибудь придумаю.

Он улыбнулся:

– Буду ждать.

На кухне что-то взорвалось. Настя крикнула, что все в порядке и она жива, а Коре подумалось, что не ей одной срочно нужно выпить кофе. Бессонные ночи могли подкосить кого угодно.

Приготовив две порции лунго, крепкого напитка с высоким содержанием кофеина, она задумалась о случившемся. В нынешней ситуации были, конечно, свои плюсы. Кора часто их перечисляла: бесплатное жилье (хоть и с пугающими соседями, способными тебя довести до ручки), вода и электричество, берущиеся из неоткуда, гарантированная занятость по жизни…

Но кому это нужно, если из тебя делают заложника?

С того дня, как Кора узнала правду, прошло больше пяти дней. И каждый из них она проводила, допрашивая призраков и изучая призрачное общежитие. И то и другое давалось с трудом.

Большая часть жильцов попросту скрывались от нее. Даже статус смотрительницы не подкреплял ее авторитет. Само же здание жило по каким-то личным метафизическим законам – иногда оно становилось бесконечно огромным и запутанным, как лабиринт Минотавра, а уже в следующую секунду Кора оказывалась в тупике, зажатая в четырех стенах на пятачке в пару квадратных метров.

Гортензия, единственная из призраков, кто верил в нее, тогда сказала:

– Это потому что ты борешься со своим предназначением. Напрасно. Все было предрешено заранее.

– Вот это меня и злит, – Кора бессильно стиснула зубы. – Мое мнение вообще никто не учитывал – и так всегда! Но я не сдамся. Кто-то здесь обязан знать, как расторгнуть контракт.

– Жаль.

– А? Кого жаль?

– Жаль, ведь я считаю, что из тебя получилась бы прекрасная смотрительница, – вздохнула старушка. – Но мешать другим не в моем духе. Спроси об этом Гвидо, он видел многое на своем веку. И удачи, милое дитя.

Она растворилась в воздухе. Вероятно, вернулась в свою комнату, загадочное место, создающееся персонально под каждого призрака. Кора не была там, но некоторые знания приходили в голову сами собой.

В какой-то момент девушка поняла – надо действовать хитрее. Стоило убедить окружающих в своей искренности. Сделав вид, что она хочет переписать обитателей призрачного общежития, узнать, кто и как давно здесь живет. В ходе разговора точно всплывет что-нибудь полезное.

А паучьего ворона можно оставить напоследок. Как крайний вариант.

С наступлением заката Кора принялась стучать во все двери по очереди.

– Открывайте! Это дело наивысшей важности! – кричала она в замочную скважину. Мертвые люди отзывались неохотно, но ее это не волновало. – У вас уйма времени в запасе, – обрывала Кора дальнейшие споры. – Причина и время гибели? Как не помните?! А сколько вы уже здесь? Нет, примерная дата не подходит… Зачем спрашиваю? Я новая смотрительница, таковы порядки. Конечно, чтобы вы могли скорее отправиться дальше… Нет, нет, я тоже не знаю, куда это «Дальше». Но уверена, там вам будет ничуть не хуже, чем здесь.

Под конец духи настолько терялись, что без пререканий выдавали любую информацию. Статистика выглядела неутешительно. Почти каждый опрошенный был новичком, умершим самое большее лет пять назад. Никто из них не знал прежнего смотрителя и с трудом представлял, что нужно сделать для перехода в мир иной.

Но Кора не унывала. Ее список пополнился уже тремя десятками фамилий, и это было лишь начало. По самым скромным подсчетам тридцать седьмое общежитие содержало около ста пятидесяти призраков. Кто-нибудь, да ответит.

Вернувшись с очередной смены, она заняла место в зоне отдыха на первом этаже, распечатала шоколадный батончик и стала дожидаться «прилива» – так про себя она назвала время активизации потусторонних сил. Рядом, на боковушке потрепанного