Адмирал - Андрей Алексеевич Панченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Похоже наши взяли всё же этот гребанный склад! Не слышно в том районе стрельбы — неуверенно докладывает «дед» — весь кипеж глубже сместился.
— Молодец Гришин, трофейное оружие и боеприпасы нам не помешают. Чего там со связью? Есть новости о подкреплении или как с авиадесантом, нае… обманули нас? — хоть голова у меня и целая, но видимо последствия контузии таковы, что у меня круги перед глазами и звёздочки летают, я никак не могу сфокусировать взгляд. А с десантом нас действительно поимели, его так и не было, а может его и высадили, но только не на эту базу.
— Нету связи! Вообще никакой, маркони наш там что-то мудрит, но я сомневаюсь, что скоро связь появится, от радиорубки только головешки остались! — буркнул «дед». Везёт мне с главными механиками, этот уже который по счёту, а такой же ворчливый. Он не доволен, что я до сих пор в рубке, а не в лазарете. Подсиживает командира гад такой! Из радистов у меня только главный остался, в момент попадания бомбы по радиорубке он был рядом со мной. Есть ещё несколько корректировщиков с рациями на берегу, но их сейчас я дёргать запретил. Нашему малочисленному десанту нужна поддержка артиллерии.
Радиорубку нам снесли бразильцы. Дружественный огонь, так это в умных книгах называется кажется. Но вот нам он дружественным не показался! Повторный налёт на базу аргентинского флота был пару часов назад и прошёл по тому же сценарию, что и первый. Ковровая бомбардировка, не выбирая целей! В этой жизни меня много кто бомбил, и немцы, и японцы, аргентинцы вот недавно отличились, но никто так меня не бесил сейчас как бразильские пилоты! Во время бомбёжки, ни одна бомба не попала в аргентинские корабли, а по нам сразу две! Минус боевая и радиорубки! То, что не смогли сделать враги, едва не доделали союзники! И теперь я сижу на этих обломках, нашпигованный осколками и не имея связи!
— Похоже додавливают наши аргентинцев — это снова «дед» — корректировщик Гришина просит перенести огонь на окраину порта, чтобы не попали по своим. Быстро идёт пехотинец водоплавающий! Как только мы разделались с «Альмиранте Браун» и перенесли весь огонь на берег, у него как будто второе дыхание открылось!
— Ну так если тебе всё время прилетают подарки четырёхсотого калибра, которые эти домики на берегу складывают как картонные коробки, хочешь, не хочешь на месте сидеть не будешь — хмыкнул артиллерист.
— Передай ему через корректировщика, пусть докладывает обстановку и о потерях! Совсем расслабился на берегу без папиного пригляда! И наладьте наконец уже мне тут нормальную связь с берегом! — говорю я, стараясь делать это по тише, чтобы не вызвать новую вспышку боли в поврежденных ребрах. Во время взрыва меня знатно приложило о штурманский столик, дышу через раз, скорее всего несколько штук сломано.
Через час наступило долгожданное затишье. Стрельба на берегу смолкла, нас тоже никто не бомбил и не обстреливал. Гришин доложил, что база полностью под контролем моих моряков. Аргентинцы, прекратив сопротивление отошли. Краткую передышку мы постарались использовать по полной программе, как писал когда-то Лермонтов: «Тогда считать мы стали раны, товарищей считать.». Вести с берега и из отсеков линкора были не утешительными. Потери огромны! От роты Гришина на ногах остался едва ли не взвод! Сто сорок семь человек убитыми и почти четыреста ранеными мы потеряли в этом бою! Героически погибли оба тральщика, «Шторм» не способен к передвижению и не затонул только по тому, что он и так уже на дне! Конечно, с потерями аргентинцев это даже не сравнить, потеря двух линкоров и крейсера уже для них грандиозный удар, потеряна военно-морская база со складами оружия и материальных ценностей, погибло масса солдат, в воздушных боях они потеряли несколько десятков самолётов, но у нас больше нет резервов кроме тех немногих моряков, которые жизненно необходимы на линкоре.
— Товарищ командир! К порту приближаются четыре неизвестных надводных корабля. Опознать не могу, они только появились на радаре — хорошо хоть радар цел и сейчас его оператор сообщил мне радостную новость. Союзники на подходе! Плохо только то, что их так мало, но и то хорошо, сколько бы не было, а это подкрепления!
— Ну наконец-то! — с облегчением выдохнул я. Стоящий рядом доктор заулыбался и вытащил из своего загашника шприц с морфием. Он давно уже предлагал мне сделать укол обезболивающего, только я не соглашался, боясь потерять сознание и ясность мыслей. Доктору я обещал, что как только первые корабли союзников войдут в порт, то он может делать со мной всё что хочет, а пока пусть не трогает. Ну не совсем что хочет, всё же я натурал и к разным там распространённым на западе игрищам отношусь крайне плохо! Боль от ран была пока терпимая. Подумаешь, к первым двум ранам прибавилась всего то два осколка в бедро и бок, да переломанные рёбра! Да и бок в скользь задело, иначе бы я уже давно ласты склеил — пока затишье, пусть с ними свяжется или пост управления, или кто-то из корректировщиков на берегу! Откуда они идут кстати?
— Со стороны залива Сан-Матиас! — сообщил радостный оператор. Я тут же отдёрнул руку от шприца, который уже было собирался мне вколоть врач. Сука, да когда же это уже кончится!
— От куда?! — на всякий случай переспросил я, верить в то что я услышал мне совсем не хотелось.
— Залив Сан-Матиас — повторил оператор радара.
— Всем готовится к бою! Отмените мой приказ о запросе кораблей! Это аргентинцы! — этот грёбанный залив находится южнее базы, а оттуда можно помощи не ждать. Только разве что подкрепления союзников вокруг Южной Америки прошли, со стороны Чили, побив все рекорды скорости!
— В смысле аргентинцы?! — не понял меня главный механик, который только что от радости обнимался с командиром кормовой башни — а разве у них остались корабли?
— Мы ждём в гости брата близнеца вон того пылающего корыта! А с ним или три эсминца, или два эсминца и легкий крейсер! — прохрипел я, показывая на обломки «Альмиранте Браун» рукой — нашлась пропажа!
