Цена двуличности. Часть 3 - Алаис

объяснять. Когда-нибудь, возможно, я расскажу тебе более обстоятельно об этом… — Суртаз на пару секунд замолкает. — Но сейчас тебе достаточно знать, что моя магическая природа отличается от твоей. Ты черпаешь силы извне, пользуясь энергией, которую дает тебе окружающий мир. Я в этом не нуждаюсь.

Я чувствую, как отвисает моя челюсть, и с щелчком сцепляю зубы обратно. А еще — теряю контроль над созданием связок для тазовых костей, из-за чего они частично осыпаются, и их приходится собирать заново.

— Получается… Благодаря этому вы смогли выжить в Среднемирье, так? — осторожно интересуюсь я.

— Да, — Первый Некромант легонько кивает. — В Срединном Мире нет свободно разлитой магической энергии, к которой привыкла ты и тебе подобные. Поэтому, без подпитки от тех же артефактов, вы быстро истощаетесь. Я же — сам себе источник энергии, и это — причина испытываемых тобой неудобств.

— Но… Что изменилось сейчас? — мысль о том, что ответ очевиден, крутилась на границе моего разума. Но усталость и сосредоточение на восстановлении собственного таза не давали мне ее поймать.

— То, что ты теперь… Хм… Можно сказать, перестала быть врагом. А в ситуации, когда я сочту это целесообразным, вообще сможешь черпать мою энергию.

Хорошо, что к этому моменту я окончила сбор собственных костей, а к восстановлению ног еще не приступила.

— Это… для чего? — осторожно интересуюсь я, мысленно перебирая варианты, с чего это вдруг меня удостоили такой чести.

— Для великих свершений, конечно же, — в голосе Суртаза я слышу усмешку. — Ты неплохо перенесла подпитку, и мне теперь интересно, что из этого выйдет.

Что ж, если это какой-то его опыт, то я совершенно этим не удивлена. Альд упоминал, что любопытство — ярко выраженная черта характера Первого Некроманта. Сам же Суртаз тем временем выпрямляется в кресле и чуть склоняет голову к плечу, будто бы к чему-то прислушиваясь.

— Так, бессмертные жрецы в сборе. Одевайся и будь готова выполнять мои указания.

— Но ноги…

— На данный момент чужие кости тебе без надобности.

— То есть, вы не будете дожидаться заката?

— Нет. Не вижу смысла оттягивать неизбежное.

Интересно, что именно подразумевается под неизбежным? Но этот вопрос я оставляю при себе и молча подчиняюсь. Восстановленное тело слушается неохотно, но это все равно лучше, чем одна лишь черепушка в моем распоряжении. Стянув с кресла мантию, я накидываю ее на плечи и осторожно опускаюсь на мягкое сидение. Все-таки, сидеть без ног не очень удобно, приходится постоянно балансировать.

Капюшон, прижатый костяной короной и закрывающий голову Суртаза, чуть колышется, будто Первый Некромант слегка покачивает головой из стороны в сторону.

А мой взгляд тем временем цепляется за кости Килира на полу. Может, затолкать их под кресло? Ну, некрасиво же как-то…

Но от этих размышлений меня отвлекает потрескивание портала — не такое громкое, как во время моего появления здесь.

Все-таки, видимо, звук действительно зависит от настроек телепорта. Понятия не имею, зачем мне это знание, но пусть будет.

А личи тем временем степенно влетали в Зал Совета один за другим.

Я выпрямляю спину, стараясь казаться внушительнее. Вместо этого меня клонит в сторону, и приходится сосредоточиться не на внушительности, а на удерживании равновесия.

Теперь стала понятнее причина моей неловкости. Полученная от Суртаза энергия вела себя чуть иначе, чем обычная: она охотнее удерживалась в теле, не стремясь тут же его покинуть, но и направлять ее было куда сложнее. Впрочем, по мере расходования, она замещалась привычной энергией окружающего пространства, и странное ощущение тяжести в костях постепенно сходило на нет.

Отвлекшись от внутренних ощущений, я переключаюсь на происходящее вокруг. Судя по размеру толпы в другом конце зала, все личи уже прошли через портал. То ли почтительно, то ли настороженно замерев, они парят в воздухе и смотрят на Суртаза.

А Суртаз — на них.

В этой игре в гляделки проходит одна минута. Другая. Третья… Пятая уже кажется вечностью

Краем взгляда я наблюдаю за Первым Некромантом — он абсолютно неподвижен. Наверное, мне тоже надо бы изображать из себя статую, но именно сейчас почему-то отчаянно хочется пошевелиться. Хотя, казалось бы, моему телу этого и не нужно, но во мне то ли проснулся ли дух противоречия, то ли просто возникло желание как-то разрядить обстановку…

Но жрецы не выдерживают первыми. Примерно на пятнадцатой минуте по моим прикидкам.

Из замершей вдоль ровной стены толпы вперед выдвигается одинокая фигура. Это снова та самая жрица, которую я видела на свадьбе Мэба и Линс — единственная из своих сородичей, видевшая Суртаза повторно. Возможно, это и стало решающим фактором, мол не так страшно, что ли.

Женщина-лич медленно подлетает к пустому постаменту, где не так давно стояло окруженное магической клеткой кресло. Я замечаю, что ее темно-серая мантия удивительно похожа на мою, только расшита серебром. Впрочем, неожиданно скромно — лишь у ворота и по краям рукавов. Молитвенно сложив ладони у груди, жрица поднимается на высоту трех ступеней и, молитвенно сложив ладони у груди, неподвижно замирает — лишь мягко мерцают светло-зеленые огоньки в глазницах. А в моей голове всплывают слова Альда о нелюбви Суртаза к жрецам, а затем ощущаю, как дурное предчувствие сворачивает в узел мои отсутствующие внутренности.

Начинается.

— Ну наконец-то кто-то решился ко мне приблизиться, — зловеще произносит Первый Некромант. — Как тебя зовут… дитя мое?..

Или мне показалось, или последние два слова наставник произнес с нескрываемой издевкой. И прозвучало это настолько угрожающе, что я малодушно обрадовалась его обращению не ко мне.

Жрица что-то отвечает, но мое внимание привлекает шорох за ее спиной: остальные личи зашевелились, видимо, осознав упущенную возможность проявить себя. Глупцы… Бегите, пока можете. Ваш бог ненавидит жрецов.

— Скажи мне, почему ты решила стать жрицей?

В голосе Суртаза я слышу задумчивость. Но не тот отголосок любопытства, который проскальзывал в словах наставника при разговоре со мной. А куда более опасные, хищные нотки. Будто Первый Некромант прямо сейчас размышляет, что именно сделать со своей последовательницей.

— Я рано осиротела, жрецы взяли меня на воспитание. А когда выросла — решила, что буду нести людям надежду на ваше возвращение.

— И как, получалось?

— Не мне судить об этом, мой лорд. Я всего лишь делаю то, что велит мне долг служения вам, — скромно отвечает жрица.

Осторожная. Интересно, а она заметила, что вопрос Суртаза прозвучал в прошедшем времени? Этот не слишком заметный факт лишь укрепил мою мрачную уверенность в том, что вот-вот произойдет.

— Велит долг служения, значит… — учитель произносит эти слова с явным сарказмом. — И вера в меня наверняка придала тебе сил во время становления личем, не так ли?

— Истинно так, владыка.

— И ты готова на все, что только может потребоваться для служения мне?

С этими словами Суртаз опирается на подлокотники кресла и величественно поднимается в воздух. Жрица вскидывает голову, глядя на него. Похоже, начала подозревать неладное.

— Да, мой лорд.

Судя по восхищенной страсти, с которой прозвучал этот ответ — не начала. Мда. С другой стороны, разве у нее есть выбор?

— Что ж… — Первый Некромант медленно пересекает расстояние, отделяющее его от жрицы. — Я предлагаю тебе продемонстрировать высшую степень… служения мне…

Я запоздало понимаю, что изо всех сил вцепилась в подлокотники своего кресла. Усилием воли заставляю себя ослабить хватку. Нужно оставаться холодной и равнодушной, ведь ничего поделать в этой ситуации не могу. Не могу и не должна. Это его дело и его право. Суртаза не волнует, что личи за сотни лет успели забыть о его запрете.

Да и что скрывать, у меня была возможность убедиться: хуже живых фанатиков могут быть только могущественные и высокомерные бессмертные жрецы.

— Все, что пожелаете, владыка, — с шелестящим вздохом отвечает женщина-лич.

Первый Некромант зависает в воздухе на расстоянии вытянутой руки от жрицы, возвышаясь над ней примерно на полторы головы из-за короны. Темный плащ Суртаза частично закрывает мне обзор, поэтому я вижу лишь то, как наставник, кажется, протягивает ей руку.

А в следующую секунду раздается резкий женский вскрик, а из-за черной мантии Первого Некроманта на пару мгновений показывается край трепещущего темно-серого полотна.

Показывается — и плавно опускается вниз, устилая ступени постамента.

Вот и все. Похоже, он ее упокоил, хотя никакого магического отголоска я не ощутила. Видимо, какое-то неизвестное мне заклинание.

— Досадно, что вы, — холодно говорит Суртаз, и начавшие было волноваться личи