Пари на любовь - Оливия Стрейндж

В голосе Джонатана звучала такая боль, что Маргарет чуть не расплакалась. Она в волнении закусила губу и ждала, когда же Джонатан закончит свой страшный рассказ.

– Памятуя о моих заслугах, меня просто уволили. Никто не хотел скандала, да и настоящих доказательств ни у кого не было. Просто я никогда не говорил, что у меня есть деньги. Все банально: умер дядюшка, который вдруг решил меня сделать своим наследником, как самого достойного из семьи. – Джонатан хмуро усмехнулся. – Вот так я оказался на улице. А работать в клуб пошел только потому, что не мог сидеть дома и смотреть в потолок.

– Боже мой, Джонатан, это ужасно… – с трудом выговорила Маргарет. – Ужасно! Как же они могли…

Она видела, какое страдание приносит ему рассказ. Что же испытал Джонатан, когда его, оклеветав, выставили с работы, являвшейся смыслом его жизни?

– Ты же веришь в то, что я не имею с этими мерзавцами ничего общего? – вдруг схватив ее за плечи, спросил Джонатан.

Маргарет даже вздрогнула от испуга, но не отстранилась, а лишь погладила Джонатана по щеке и, глядя ему в глаза, сказала:

– Ты не мог сделать этого. Я не просто верю, я знаю!

– Спасибо тебе! – дрогнувшим голосом сказал Джонатан.

Он закрыл глаза, и Маргарет увидела, как по его щеке катится слезинка.

– Ты первая, кто поверил мне.

– Этого не может быть, Джонатан! У тебя же были друзья? Неужели они тебе не поверили и не помогли?

– Не хочу впутывать их в это. Все они полицейские и, если бы начали пытаться как-то оправдать меня, могли бы пострадать.

– Но это же не значит, что они не верят тебе!

– Я не знаю, что они думают, Маргарет. Я оборвал с ними все связи и поэтому никогда не спрашивал, верят они мне или нет. Эрик, Мартин, Джек, – с болью назвал Джонатан имена друзей, – отличные ребята, хорошие полицейские, я не хочу портить им жизнь своими проблемами.

– И зря! – сердито сказала Маргарет. – Кто-то оболгал тебя, а ты ничего не делаешь, чтобы восстановить свое честное имя! Если они настоящие друзья, они должны были прийти тебе на помощь, как бы ты ни сопротивлялся!

– Не надо, Маргарет, прошу тебя. Мне тяжело думать об этом… я не смогу ничего сделать… слишком свежо…

Губы Маргарет дрогнули, и она осторожно обняла Джонатана и прижалась щекой к его щеке.

– Не говори ничего, милый, – попросила она. – Ты же знаешь, что слова ничего не значат. Что бы кто ни говорил, ты должен слушать только то, что говорит твое сердце, твоя совесть. Плевать на всех, кто слеп, главное, ты знаешь, что твоя совесть чиста. И я знаю это…

– Ты необыкновенная женщина, Маргарет, – неожиданно сказал Джонатан.

– Что же во мне необыкновенного? – улыбаясь ему, словно ребенку, спросила она.

– Ты сразу же поверила мне.

– А как же тебе можно было не поверить? Ты словно ребенок, Джонатан. Все твои мысли теперь видны мне, как будто я читаю книгу. Ты не умеешь лгать.

– Она предала меня, понимаешь? Я пришел к ней, надеясь получить поддержку, и застал другого! – В голосе Джонатана теперь была не только боль, но и злость.

Маргарет с каждой минутой все лучше понимала Джонатана, понимала, что им движет, что он чувствует. И эти открытия пугали ее своей стремительностью. Она поняла, что Джонатан говорит о бывшей жене. И еще Маргарет поняла, что он до сих пор не смог ни простить, ни забыть. И, наверное, не сможет никогда.

– Не надо думать о ней, Джонатан, – попросила она. – Теперь я с тобой, и я верю тебе.

– Может быть, я потому и потянулся к тебе, что надеялся на понимание и веру?

– Ты потянулся ко мне потому, что мы созданы друг для друга! Я поняла это сразу же, как только увидела тебя. – Маргарет ласково улыбнулась ему. – Знаешь, мне кажется, тебе стоит запереть эту дверь. Теперь у тебя другая жизнь. Попробуй найти в ней радость и смысл!

– Пока не появилась ты, в моей жизни не было ни радости, ни смысла, – признался он.

– Все-все-все. – Маргарет пыталась улыбнуться, но после этого разговора ей хотелось только плакать. – Мы покидаем эту комнату славы. Пора завтракать.

Она взяла Джонатана за руку и чуть ли не силой вывела его из комнаты. Они спустились в кухню, и Маргарет, что-то увлеченно рассказывая, принялась греметь посудой, всеми силами стараясь как-то создать видимость нормальной жизни.

Но на ее рассказ Джонатан откликался исключительно междометиями, а на вопросы отвечал невпопад. Маргарет понимала, что задела в его душе какие-то очень тонкие и чувствительные струны. Понимала, что теперь их отношения изменятся, и она страшно боялась этих изменений.

– Маргарет! – вдруг окликнул ее Джонатан.

– Что?

В голосе Джонатана Маргарет услышала некие нотки, которые взволновали ее. Воздух словно наэлектризовался, как перед грозой. Каждой клеточкой своего тела Маргарет ощутила, что сейчас случится что-то, что изменит всю ее жизнь.

Джонатан помолчал несколько секунд, словно собирался с силами. Наконец он глубоко вздохнул и, словно в омут с головой, спросил:

– Маргарет, ты выйдешь за меня замуж?

От удивления она открыла рот и замерла, держа в руках горячую сковороду, на которой жарила блинчики. Джонатан улыбнулся, уж слишком комично выглядела она, и осторожно взял из руки Маргарет сковороду.

– Так ты выйдешь за меня замуж?

– Господи, Джонатан, что это на тебя нашло? – Ее удивлению не было предела.

Джонатан смотрел ей в глаза и улыбался, ожидая единственно возможного ответа.

Маргарет поняла, что ждала этих слов с самой первой минуты их встречи. Она так надеялась услышать «стань моей женой!», что не могла поверить в то, что это правда.

Но тут же сомнения омрачили ее радость. Что, если Джонатан говорит это только под действием своей старой душевной раны? Что, если, когда она зарубцуется, он передумает и возьмет свои слова обратно? Да если он просто успокоится, придет в себя и поймет, что на самом деле не должен был ничего такого говорить ей?

Нет, нет! – отчаянно молила Маргарет, сама не зная, к кому обращает свои молитвы. Она была готова принять помощь от кого угодно, только бы ее мечты сбылись, только бы его слова были истиной!

Пусть это окажется правдой! – словно заклинание повторяла она. Он не должен говорить мне это только из благодарности за понимание и поддержку. Мне мало его благодарности! Я не хочу, чтобы он чувствовал себя обязанным мне! Я хочу, чтобы он любил меня, ведь я люблю его!

Маргарет впервые произнесла эти слова, пусть и мысленно, и испугалась их искренности. Да, она не хотела ни жалости, ни доброты, ни благодарности от этого мужчины, она хотела его любви. Хотела, чтобы он отдал ей всего себя, все свои мысли, все свои чувства, все свои радости и горести.