Привычка ненавидеть (СИ) - Саммер Катя

Блять, она же девственница.

И что, это меня остановит?

Нет.

Я толкаю ее к мокрой плитке и отдираю от себя руки, которые тянут мою футболку вверх. Это слишком. Если она меня облапает, я трахну ее прямо здесь. Стиснув запястья Ланской в кулаках, я удерживаю их над ее головой, пока та волнами врезается в мое тело, будто пытается впитать больше кожи. Сосу ее язык, а она следом повторяет за мной, чтобы порвать все фантазии в клочья. Я хочу содрать с нее полотенце и не делаю это. В чем логика? Да ее попросту нет. Мозг закипает, из ушей пар идет. Я освобождаю одну руку, по-прежнему не отпуская запястья другой, и, поглаживая шею, толкаю ее подбородок выше. Кто бы мог подумать, что милые соседские девочки сосутся так, что позавидовала бы любая клубная шлюха! Знал бы, еще в четырнадцать дал ей шанс. Глядишь, сейчас бы обслуживала весь район.

Сука.

Сам мысленно наступаю себе на горло, сам себя злю. Потому что снова перед глазами Савва, который запихивает свой язык ей в рот. И теперь то, что гложет, одной ненавистью не обзовешь. Себя не обманешь. Потому что я ее пиздец как ревную. Необъяснимо, тупо, нелогично, но факт. Она связана со мной одной большой ложью, и только мой язык может таранить ей рот.

Со злостью сжимаю ее шею так, что девчонка пропускает вдох, а затем роняю руку вниз и без церемоний лезу к ней между ног. Охренеть, там влажно. Не от воды. Мокро, как во время потопа. Ланская течет, трется об меня, целует, забывая дышать. Какого хуя происходит? Я должен взять от этого все, потому что больше это не повторится.

Пройдясь по влажным складкам, намеренно цепляя клитор, отчего она шипит мне в рот, кусается почти отчаянно, я собираю пальцем смазку и растираю у самого входа. Поцелуи уже больше напоминают какую-то драку губами. Ланская подмахивает бедрами, пытается сама насадиться на мою руку, а я намеренно не спешу. Открываю глаза и охреневаю от вида: щеки бордовые, веки и ресницы дрожат, а ее губы… вот теперь они точно искусаны в хлам.

Ланская закидывает голову назад и высовывает кончик языка. Уверен, не специально, но выглядит так порочно, что я вгрызаюсь в ее шею и толкаю палец внутрь. Вместе с оглушающим стоном на меня обрушивается поток воды. Ледяной. Сука. Воды. Промокнув насквозь за какие-то пару секунд, которые я пытаюсь сообразить, что случилось, я отшатываюсь назад. Вода по-прежнему херячит из лейки сверху и мочит мои штаны ниже колена. Ланская тяжело дышит, намертво цепляясь одной рукой за полотенце, которое грозилось слететь на хуй, а другой — за кран.

Нас разделяет только струя воды. Разделяет и остужает пыл. По моим ощущениям, каждая ледяная капля разбивается о кожу с шипением — там, наверное, все четыреста пятьдесят градусов по Фаренгейту. А девчонка реально дрожит.

— Проверил? — наотмашь лепит пощечину мне вопросом.

— Ага, — киваю я и понимаю, что пора уносить ноги.

Что я и делаю.

Коридор. По лестнице вниз. Плевать на все. Дверь настежь. С хлопком. По улице в мокрой одежде, поймав порыв холодного ветра. Запереть дом. Запереть на хер чердак. И больше никогда не повторять смертельный номер, иначе кони двину. Потому что в следующий раз, которого не будет, меня попросту разорвет.

Глава 14

Мика