Французская Мессалина - Оливия Клеймор

– Мы непременно зайдём к тебе, Блез. А сейчас нам надо идти, уже очень поздно.

– Я найму кучера, и он отвезёт вас на пролётке. В такое время не пристало двум приличным девушкам ходить по улицам пешком.

Прошло ровно две недели с тех пор, как Мари-Жанна побывала на Фий дю Кавальер. Всё это время она, глядя на свою новую причёску в зеркало, которую не составило труда освоить, вспоминала Блеза Ламэ. Он был приятен, обходителен и, по всему видно, – не беден. Квартира, хотя бы и скромная, всё же лучше душной мансарды. Мари-Жанну одолевали меркантильные мысли: она заметила, что понравилась Блезу, впрочем – он ей тоже. Парикмахер разительно отличался от Дюваля, с которым, увы, они расстались не лучшим образом. Мари-Жанна была уверена, что Блез – скромный человек и вряд ли так любвеобилен, как её предыдущий любовник. Но на данном этапе девушке были безразличны физические возможности Ламэ. Ей хотелось навсегда уйти из магазина Лябиля, ей надоели привередливые покупательницы, порой сами не знавшие чего именно они бы хотели. Модистке иногда приходилось составлять по пять, а то и десять эскизов предполагаемого наряда, и даже дорабатывать их поздно вечером у себя в комнате.

Мари-Жанна расшнуровала корсет и, оставшись в одной батистовой рубашке, легла в постель. Она сильно устала: ноги гудели, последняя пожилая дама окончательно вывела её из равновесия своими придирками.

Девушка с удовольствием вытянула ноги, пошевелила пальчиками, она немного затекли от дешёвых неудобных туфель и, не распуская волосы на ночь, она аккуратно легла набок, дабы не испортить причёску. Её взгляд невольно упал на комод, на портрет короля Людовика Великолепного.

Мари-Жанна никогда не задумывалась, отчего вся Франция называет короля Великолепным или Возлюбленным. Теперь же, обретя первый горький опыт любви, она постигла смысл этих слов: несомненно, король – красивый мужчина и, видимо, страстный ненасытный любовник.

Девушка смотрела на портрет, ей казалось, что Людовик внимательно рассматривает её, усмехаясь.

– Ничего смешного, Ваше Величество. Вы во дворце купаетесь в роскоши, а мне не хватает денег на приличные туфли, все ноги стёрла… Интересно, а как выглядят ваши любовницы? Наверное, на них богатые наряды, расшитые золотом, серебром и драгоценностями… Их головы украшают высокие напудренные причёски… И сколько же их у вас? – Мари-Жанна зевнула, накрылась одеялом и пробормотала, засыпая: – Уж я бы наряжалась лучше всех, если …

Сон навалился на девушку моментально, унося в страну грёз. Мари-Жанне снился король, облачённый в парадные доспехи и горностаевую мантию, как на портрете. Он сидел на белом коне, а Мари-Жанна, почему-то, окружённая толпой придворных дам, одетых весьма безвкусно, пыталась сделать глубокий реверанс, как того требовал дворцовый этикет.

Людовик с высоты взирал на всю эту пёструю толпу женщин, жаждущих упасть в его объятия, оставаясь совершенно равнодушным. Неожиданно его взгляд упал на Мари-Жанну. Он поманил её рукой, девушка растерялась, её сердце неистово забилось: неужели ей выпала такая великая честь и король заметил её?

Она пыталась протиснуться через плотное кольцо придворных дам, окружавших Его Величество, но безуспешно. Они стояли, словно каменные изваяния, плотно прижавшись друг к другу локтями.

Мари-Жанна попыталась возмутиться:

– Сударыни, позвольте мне пройти.

Вдруг одна из придворных дам, в ярком платье с мушкой на груди, резко повернулась к дебютантке:

– Вы слишком молоды и неопытны, чтобы король обратил на вас своё драгоценное внимание. Вы будите всего лишь игрушкой на одну ночь.

– Пусть так, – дерзко ответила Мари-Жанна, – но я познаю любовь короля…

Глава 12

На следующий день, ближе к вечеру, Эжени и Мари-Жанна договорились после закрытия магазина направиться на Фий дю Кавальер, в парикмахерскую месье Ламэ. Эжени написала записку, предупредив кузена о своём предстоящем визите, отправив её с посыльным мальчишкой.

Ламэ, получив короткое послание кузины, пребывал в прекрасном настроении – ведь он снова увидит красавицу Мари-Жанну. Он, решив позаботиться о девушках, направив свою пролётку к Лябилю, чтобы они как можно быстрее добрались до Фий дю Кавальер.

Модистки, выйдя на улицу после закрытия магазина, сразу же увидели пролётку Ламэ, чему очень обрадовались и оценили его внимание и предприимчивость. Мари-Жанна отметила про себя это качество, надеясь, что откроет ещё много достоинств парикмахера.

Вскоре девушки вошли в парикмахерскую, к своему изумлению увидев, что их ожидает не только Блез, но и его мастера. Увидев девушек, хозяин галантно поклонился, стараясь произвести благоприятное впечатление на Мари-Жанну. Девушка сразу же поняла его намерения, и это весьма польстило её самолюбию: Ламэ – достойный человек, не чета проходимцу Дювалю.

– Сударыни, я счастлив вновь видеть вас. Изволите и сегодня изменить причёску? – обратился он к Мари-Жанне. – Поверьте мне, я придумал нечто необычное и оригинальное, надеюсь, вам понравится.

– С удовольствием, месье, – любезно ответила модистка и, скинув мантеле, погрузилась в кресло.

– Антуан, – обратился хозяин к помощнику, – займись моей кузиной, негоже оставлять её без внимания.

Сам же Блез был поглощён только Мари-Жанной, вернее сказать её дивными волосами. Он вынул из них грюшелон, распустил и причесал, отчего они струились прямо до пола.

Помощники Ламэ пришли в неописуемый восторг, испрашивая позволения Мари-Жанны когда-нибудь сделать ей причёску. Девушка рассмеялась и предложила:

– Конечно, можно устроить небольшое состязание, и чья причёска окажется удачнее, ту я и буду носить как можно дольше.

Помощники воспряли духом, но Ламэ быстро остудил их пыл, укладывая локоны девушки. Впервые за последние дни Мари-Жанна ощутила покой, ей нравились проворные пальцы Блеза, он ловко подбирал локоны и закреплял их заколками, сооружая из них весьма сложную конструкцию.

Мари-Жанна заметила, что Блез поглядывает на неё в зеркало и явно не без удовольствия. Она улыбнулась ему, отчего парикмахер с ещё большим радением предался своему творчеству.

Работа спорилась, и вскоре Блез представил на строгий суд своё произведение. Мари-Жанна посмотрелась в зеркало и осталась довольна: на неё смотрела благородная дама, увы, лишь платье было бедновато.

Эжени пришла в восторг:

– Мари-Жанна, ты похожа на фрейлину Её Величества.

Девушка рассмеялась:

– Эжени, ну где ты её видела? Да и потом, думаю, что у королевы – гвардия фрейлин.

– Видела, видела! – затараторила Эжени.

Блез и его помощники засмеялись.