Научная фантастика. Ренессанс - Дэвид Хартвелл

Рассказ «Молот Господень», впервые опубликованный в журнале «Time» в 1992 г., посвящен столкновению астероида с Землей. Это дидактическая история с едва очерченными персонажами, которая разворачивается в масштабных космических декорациях. По мнению составителей данной антологии, этот рассказ — настоящий шедевр и ранее был незаслуженно обойден вниманием. Его публикация в свое время вызвала горячие споры в правительстве США о том, что предпринять, если подобное столкновение действительно будет угрожать планете.

Он вошел в атмосферу вертикально, проделав в ней дыру шириной в десять километров, и температура при этом поднялась настолько, что сам воздух начал гореть. Когда он ударился о землю неподалеку от Мексиканского залива, скалы расплавились и потекли, образовав гигантские волны, и растопленный камень застыл лишь после того, как образовал кратер диаметром двести километров.

Это было лишь началом катастрофы; теперь развернулась настоящая трагедия. С неба хлынули оксиды азота, превратив морскую воду в кислоту. Облака сажи от сгоревших лесов затмили небо, солнце скрылось на несколько месяцев. На всей Земле температура стремительно падала, при этом погибла большая часть растений и животных, переживших само столкновение. Хотя некоторые виды продержались еще тысячелетия, царству гигантских рептилий пришел конец.

Часы эволюции включились: начался обратный отсчет времени до возникновения человека. Это случилось приблизительно за шестьдесят пять миллионов лет до нашей эры.

Капитану Роберту Сингху нравилось гулять по лесу с маленьким сыном Тоби. Это был, конечно, цивилизованный, ухоженный лес, там не водились опасные звери, но здешняя природа резко отличалась от волнистых дюн, что окружали их последний дом в Аравийской пустыне, — и от предпоследнего места жительства, Большого Барьерного рифа в Австралии. Но после того как Космическая служба в очередной раз переехала, возникли какие-то неполадки в системе рециклизации пищи. Хотя в электронных меню имелись надежные дублирующие элементы, в последнее время некоторые блюда, выходившие из синтезатора, приобрели странный металлический привкус.

— Что это, папа? — спросил четырехлетний малыш, указывая на маленькую волосатую мордочку, уставившуюся на них из-за завесы листьев.

— Ну, какая-то разновидность обезьяны. Спросим Мозг, когда придем домой.

— А можно мне с ним поиграть?

— Не думаю, что это хорошая идея. Он может укусить. И, возможно, у него блохи. Твои роботоигрушки гораздо лучше.

— Но…

Капитан Сингх знал, что произойдет дальше: это повторялось уже в десятый раз. Тоби начнет плакать, обезьянка исчезнет, а он понесет ребенка домой, утешая его по дороге…

Это случилось двадцать лет назад, за четверть миллиарда километров отсюда. Воспоминания оборвались; звуки, картины, аромат незнакомых цветов и мягкое прикосновение ветра постепенно исчезли. Внезапно капитан снова оказался в своей кабине на борту космического буксира «Голиаф», он возглавлял экипаж из ста человек, выполнявший операцию «Атлант», важнейшее задание за всю историю освоения космического пространства. Тоби, мачехи и отчимы его разросшегося семейства остались далеко, в другом мире, в который Сингху не суждено было вернуться. Десятилетия, проведенные в космосе, и пренебрежение обязательными при нулевой гравитации упражнениями ослабили его организм, так что теперь он мог ходить лишь на Луне или на Марсе. Сила тяжести изгнала его с родной планеты.

— Один час до встречи, капитан, — раздался негромкий, но настойчивый голос Давида — такое имя неизбежно получил центральный компьютер «Голиафа». — Переходим в активный режим в соответствии с инструкциями. Пора возвращаться в реальный мир.

Живой командир «Голиафа» почувствовал, как его захлестывает волна печали, — последний образ его утерянного прошлого растворился в расплывчатом, пузырящемся тумане белого шума. Слишком быстрый переход от одной реальности к другой мог легко привести к шизофрении, и капитан Сингх всегда старался смягчить шок, мысленно воспроизводя самый мирный звук, который он знал: шум волн, мягко накатывающихся на пляж, и отдаленные крики чаек. Это было еще одно воспоминание из жизни, которую он потерял, из мирного прошлого, сменившегося страшным настоящим.

Еще несколько мгновений он помедлил, откладывая встречу с огромной ответственностью. Затем вздохнул и снял шапочку с нейропередатчиками, плотно облегавшую череп, которая позволяла вызывать в сознании образы далекого прошлого. Как и все звездолетчики, капитан Сингх был сторонником движения «Лысина прекрасна» хотя бы потому, что парик создавал неудобства в отсутствие силы тяжести. Социологи и историки все еще не могли осмыслить факт того, что лишь одно изобретение — портативный «Мыслитель» — смогло за десять лет сделать лысину нормальным явлением. Даже моментальное окрашивание кожи и лазерная коррекция хрусталика, упразднившая очки, не внесли такого вклада в стиль и моду.

— Капитан, — сказал Давид. — Я знаю, что вы там. Или вы хотите, чтобы я взял управление на себя?

Это была старая шутка, возникшая на основе фантастических книг и фильмов о безумных компьютерах начала электронной эпохи. Давид обладал удивительным чувством юмора: ведь, в конце концов, согласно знаменитой Сотой поправке он был Узаконенной Личностью (Нечеловеком), наделенной почти всеми качествами своих создателей, а кое в чем даже превосходящей их. Но некоторые чувственные и эмоциональные сферы были ему совершенно чужды. Инженеры не сочли нужным снабдить компьютер обонянием или осязанием, хотя это не составило бы труда. И все его попытки рассказывать непристойные анекдоты оказались настолько неудачны, что он оставил эту тему.

— Все в порядке, Давид, — ответил капитан. — Я еще командую. — Он снял маску и неохотно повернулся к смотровому экрану. Прямо перед ним в космическом пространстве висела Кали.

Она выглядела довольно безобидной: просто небольшой астероид, по форме настолько сильно напоминавший земляной орех, что сходство это было почти комичным. Несколько больших кратеров и сотни крошечных вмятин, следы столкновений, беспорядочно усеивали ее угольно-черную поверхность. По виду ее нельзя было судить о размерах, но Сингх знал их наизусть: наибольшая длина 1295 м, ширина в самой узкой части 456 м. Кали без труда поместилась бы в любом городском парке.

Неудивительно, что даже сейчас большая часть человечества не верила, что этот скромный астероид должен стать орудием судьбы. Или, как называли ее хрисламистские фундаменталисты, «Молотом Господним».