Наследник для бывшего - Олли Серж

Я знаю, как правильно тебя есть, моя любимая девочка…

Ася, как на зло, просто неприлично красивая в домашнем сарафане. Разглядываю ее колени, тонкие щиколотки, аккуратные пальчики ног.

Гордеева любит массаж. Я помню, что если прикусить нежный свод стопы, она замурлычет, как довольная кошечка и выгнет спинку. Рррррр!

Сжигаю взглядом ее голые плечи, шейку, губы. Там явно не хватает следов от моих поцелуев.

Нихрена себе меня накрывает!

Чтобы немного прийти в себя, прикрываю глаза.

Ася пинает меня под столом, начиная хлопать в ладоши. Ах, да! Стих же.

Открываю веки и присоединяюсь к овациям юной артистке.

Лиза с важным видом читает стих, который выучила в садике.

– Ты придёшь ко мне завтра на выступление, – закончив, плюхается на стул и стаскивает из сахарницы кусок рафинада.

– Ээээ, – тяну я в замешательстве, не понимая, о каком выступлении речь.

– Дядя Максим работает, – приходит мне на помощь Ася. – Он не сможет.

– Чего это «дядя Максим не сможет»? – подмигиваю девчушке.

Я начинаю понимать короткий путь к сердцу Гордеевой.

– Макс… – предупреждающе-строго смотрит на меня она.

– К тому же, машина твоя будет готова только завтра к вечеру… – продолжаю я рассуждать в слух, забавляясь от того, как Гордеева уже просто искосилась на меня своими страшно-распахнутыми глазищами.

– Круто! – взвизгивает Лиза.

– Когда за вами заехать? – спрашиваю я Асю.

– Максим, – она поджимает губы. – Помоги мне с посудой, ПОЖАЛУЙСТА, – выделяя последнее слово, демонстративно встаёт из-за стола и уносит блюдо с оставшейся едой на кухню.

Ну все, сейчас меня раскатают…

Подмигиваю девчонке, которая уже немного подрастеряла свой шкодный запал. И теперь вяло переползает и уютно разваливается на диванных подушках. Глазки осоловело моргают.

Ей бы баиньки.

Смотрю на часы. Ну да, уже десятый час.

– Тебе мультики включить? – беру со шкафа пульт.

– Угу, – кивает, обнимая большого белого зайца.

Усмехаюсь, находя детский канал. Так с этой малявкой прикольно… Только что скакала, а теперь – будто батарейка села…

Забираю стопку тарелок и иду на кухню.

– Ты что творишь, Макс! – резко разворачивается от раковины Гордеева и по инерции влетает в мои объятия.

– Мммм… – веду носом по нежной щёчке. – Моя ошпаренная.

Мыло с Асиных рук течёт мне на плечи.

Я, пользуясь моментом, нагло обнимаю женскую талию и спускаюсь, рисуя пальцами узоры, до поясницы.

– Аська… – утекаю от ее мягкого тела. – Не кусайся. Нам же так хорошо вместе. Мне вообще показалось, что Лизка наша… – ловлю поцелуем ее пухлые губки.

Веду языком по верней, ещё сладкой от варенья и впиваюсь глубже, чувствуя мокрые кулачки на своих плечах.

Спустя несколько секунд торможу. Но лишь потому, что дальше уже хочется действовать совсем по-взрослому. И не будь в квартире ребёнка, я бы сто процентов рискнул целостностью своей физиономии ради шанса один к сотне, что Гордеева плюнет на свои принципы и разрешит безумию случиться.

– Ты! У тебя совсем нет совести! – задыхается Ася. – Ну что ты за человек, Царицын? – сдаётся она, утыкаясь лбом мне в плечо и чуть не плачет. – Зачем снова метишь все вокруг меня собой? Я больше не хочу. Я не готова пытаться понравиться твоей семье. Да и к твоему отцу не испытываю тёплых чувств…

Я хмурюсь. С отцом мне ещё предстоит долгий и не самый приятный разговор.

– Тебе не обязательно с ними общаться, – ласкаюсь губами об ее ушко и висок. – Просто будь со мной.

– Ты женат! – она мотает головой. – Это просто какой-то кошмар! А я – дура!

– Ещё чуть-чуть, пожалуйста, – прошу ее, снова добираясь до нервно подрагивающих губ. – Ты такая красивая…

Ася с тихим стоном впивается в мои губы в ответ. Мы кружим языками и боимся даже перевести дыхание, чтобы это ощущение кайфа не кончалось.

Мое сердце лупит в грудную клетку. Руки бесконтрольно съезжают на круглую женскую попочку и сжимают ее сквозь ткань сарафана.

Я чувствую, как по телу Аси проходит дрожь, и моя девочка мягко оседает, вцепляясь ноготками мне в плечи.

– Уходи, Макс… – она отталкивает меня и прикрывает глаза, полыхая щеками. – Дай мне пережить своё моральное падение в одиночестве. Начало у Лизы завтра в десять утра. Надень что-то попроще, там по-любому припашут что-то отнести.

– Я приеду в девять пятнадцать, – целую ее в щёчку и смываюсь из кухни.

Аааа! Это что сейчас было то!

От эмоций тяжело вдохнуть.

Заглядываю в комнату, чтобы попрощаться со своей новой подружкой и нахожу ее спящей прямо на диване. Счастливо улыбаясь, прижимаюсь виском к дверному косяку.

Просто невероятный сегодня день. Как будто не со мной… И это пока я украл кусочек чужой жизни. Зато теперь точно знаю, какой хочу видеть свою.

Глава 22. Конец спектакля

Ася

На несколько вещей можно смотреть вечно. Как течёт река, как горит огонь, и как твой бывший, который никогда в жизни не держал в руках молоток и гвозди, пытается прибить стенд для детских рисунков.

Я тихо угораю, разглядывая эту эпичную картинку из-за угла детского шкафчика и про себя комментирую происходящее дурным голосом из рекламы: «Концентрация на максимум. Плечи напряжены. Точность в каждом движении. Какая воля к победе! Он размахивается и…» И в самый ответственный момент для полноты картины хочется выпрыгнуть к нему с криком: «Бу!»

Но я же взрослая женщина, преподаватель, поэтому просто тихонько выхожу из своего укрытия и подкрадываюсь к нему из-за спины.

– Царицын, – зову вкрадчиво и сдерживаю улыбку, которая все равно своевольничает и расползается на пол лица. – Бросай, праздник сейчас начнётся.

– Вот черт! Мммм… – взвывает Макс. Он все-таки успевает ударить молотком и, конечно, не по шляпке гвоздя, а себе по пальцу. – Ааааа! – трясёт им. – У них что? Завхоза нет? – психует. – Почему это я должен делать?

Я подхожу и мягко забираю у него из рук молоток. Разглядываю подбитый палец.

– До свадьбы заживет, – с шутливой важностью выношу вердикт.

– Ну серьезно! – продолжает пениться Царицын. – Сначала я им облака рисовал в коридоре, потому что у них стремянки нет, и никто не дотягивается. Перемотал кран, а теперь вот! – красноречиво пинает край стенда. – Тяжёлый зараза!

– Так отказался бы, – подмигиваю я ему. – Где была твоя хваленая твердость?

– Да они меня как увидели, я себя добычей почувствовал! Знаешь, как в сказке про бабу Ягу. Совсем добры молодцы гости тут редкие? Хорошо хоть без лопаты обошлось, а то у них двор не чищен!

Я не сдерживаюсь и начинаю хохотать в голос от его сказочно-саркастического тона.

– Ну редко, да, – киваю. – Маша говорила, что у половины детей в группе вообще нет отцов. Поэтому Пашу здесь боготворят и отдельно на кухне кормят.

– Думать надо и предохраняться, – ворчит Царицын.

– Фу быть таким, – качаю я головой. – Ситуации разные бывают. Будто сам каждый раз думаешь!

– Только с тобой перестаю думать, – Макс делает шаг вперёд, оттесняя меня к шкафчикам и склоняет голову в бок, внимательно разглядывая мои губы. – А ты случайно не в курсе? – в его хитро прищуренных глазах начинают плясать черти. – Детям, зачатым в детском