Игры в повелителей тигров (СИ) - Уткин Андрей

— Чё ты всё время тащишь его на руках? — донимала Вика Пигалёва, пока они не успели добраться. — Это, между прочим, животное. А ты так всё время его несёшь, как будто он мячик футбольный.

— Не знаю, — пожал плечами Федя. — Как только я его беру, то у меня в руках он очень быстро засыпает. Как только берёшь его ты, он начинает капризничать.

— Не фига подобного. Когда я брала на руки свою маленькую сестрёнку, то она капризничала ещё больше! В смысле, я имею в виду, капризничала на руках у моей мамки. Вот. А у меня на руках была спокойна, как ягнёнок.

Пигалёв смотрел на Вику и ухмылялся. Хорошо она сказала: «у меня на руках капризничала», — сама же и «раскололась»! А Кате не нравился этот их разговор. Ей сразу вспоминалось, как отреагировал Пигалёв, когда, вместо взрослой особи, ему предложили этого маленького детёныша, которого он сейчас несёт: «Было бы идеально, если бы он вообще был мёртвым!» Поэтому ей всё время казалось, что тигрёнок у него на руках не спит, а постепенно и постепенно умирает. А потом, когда они подойдут к могилке, то Пигалёв забудет о том, что перед этим он болтал по поводу мёртвого тигра, и начнёт возмущаться: «чё за дела? Ваш тигрёнок подох на хрен, чё за фигню вы мне подсунули! Как я буду теперь эту чувиху реанимировать дохлым тигрёнком?» Чем дальше они шли по кладбищу, тем более скользким типом казался ей этот Пигалёв. Она была уверена, что он решил её подставить, и, вместо того, чтобы на одну минуту оживить тело задушенной сестрёнки Катиной подруги, он собирается на полчаса ввести этого детёныша в очень тяжёлый летаргический сон. Раньше Дроздова уже наблюдала за Федей, как он химичит, пытается всё сделать наоборот и оставить своего приятеля в дураках. Поэтому, когда они втроём будут возвращаться с пустыми руками из кладбища, новичок также неожиданно воскликнет: «О, смотрите! Тигрёнок опять ожил. Он чё, воскрес?» Дроздова была уверена, что этот парень псих.

— Вот мы и подошли наконец, — вздохнула Вика с какой-то ноткой горечи в своём, всегда весёлом и задорном голоске. — Здравствуй, Анечка! Как ты здесь?

— Короче, вот, — суетливо перебивал новенький Викину приветственную речь, осторожно укладывая спящего-неподвижного тигрёнка себе под ноги. — Я его усыпил. Поняла? А теперь отойдите чуть подальше.

— А что, он может укусить, спящий? — всё потешалась Вика над этим новеньким, как над дурачком.

— Алё, гараж! — принялась возмущаться Дроздова. — Как это ты его усыпил?! Он что, никогда теперь больше не проснётся?..

— Да кончай ты вонять… Ты лучше делай то, что я говорю! Чувиха, блин… безмозглая. Ты в цирке никогда не была? Когда на манеже клоуны, а не тигры, то детей подсаживают как можно ближе, а не наоборот! Дошло теперь, или так и будешь тупить?!

— Ого?! — защебетала в это время Вичка. — Анютка! Это ты, что ли?!

Оказывается, пока они спорили, то спящий тигрёнок успел принять облик той девочки, подле могилки которой Пигалёв старательно его положил.

— Вика! — хоть на кого-то прикрикнул Пигалёв (чтобы хоть кто-то подчинился его команде). — Назад! Ты слышишь? К ней нельзя приближаться, отошли обе в сторону!

— А почему нельзя?

— Откуда я знаю! Так, на всякий случай. Чё вам, лень отойти? Упёрлись, как бараны!

— Эй, Анюта, — подчинилась Вика и отошла в сторону, — ты меня узнаёшь?

Анюта неприязненно смотрела на Вику. Очевидно, ей не понравилось, что сестра шарахнулась от неё в сторону.

— Мне некогда, — заговорила с ней девочка, как две капли воды похожая на её сестрёнку, Анюту (царство ей небесное). — Что ты от меня хочешь? У меня всего минута! Где моя мама? Почему ты маму сюда не привела? Ты чё молчишь, словно язык проглотила?

— Да я сама… это… не поверила.

— Чё ты не поверила? Ну, ладно. А где тот урод?

— Какой ещё урод?..

— Ну козёл… Тот верзила с ведром на башке.

— О, — неожиданно осенило Катю, — с глазами, прорубленными зубилом?!

— Да. А откуда ты знаешь? Ты вообще, кто такая?

— Отойдите подальше, девочки! — уговаривал их Пигалёв.

Но Дроздова не подчинялась, а наоборот сделала лишний шаг к памятнику.

— А ты сама знаешь? — спросила она у девочки. — Знаешь, что этот маньяк может превращаться в малолетку?

— Ну, знаю, и чё дальше. Ты на мой вопрос не ответила. Я тебя спрашиваю, кто ты такая?!

— Анька, а чё ты так на неё орёшь?

— А не фиг меня было вызывать на одну минуту. Чё, решили надо мной поиздеваться?!

— Да это не мы тебя вообще вызвали! — завозмущалась Вика. — Это он!

— Честно, что ли? — перевела девочка свой взгляд в сторону новенького.

— Эй, крошка, — обратился новичок к этой девочке-призраку, — ты особенно не настраивайся. Хорошо? Через секунду ты превратишься в спящего тигрёнка.

Эти слова привели призрачную Анечку в какое-то нервно-суетливое состояние. Она тут же завертела туда-сюда головой… Но неожиданно остановилась на Дроздовой Кате.

— Так ты говоришь, что тот верзила с ведром на голове, превратился в этого дешёвого сосунка? Или мне послышалось?.. Блин! По-моему, это какой-то сон нереальный…

— Нет, ты не ослышалась, — сказала Дроздова более уверенно, — и это никакой не сон. Убийца находится прямо перед тобой. Мы привели к тебе того верзилу, который недавно задушил тебя…

В следующее мгновение перед ними была уже не маленькая девочка, с оставленными на шее шрамами. Перед ними находился хищник. Не тот добрый и квёлый тигр, которого цирковые дрессировщики кормят тухлым мясом. И не тот тигрёнок, каким он был изначально. Даже если это и был тигрёнок, то в данный момент он больше походил на старую огромную акулу. Взрослую и разъярённую, готовую броситься на первое, что увидит и потом долго таскать это в зубах.

— Э, ты, дура! — зарычал на Катьку Пигалёв, — какого хрена ты её на меня натравила?!

— Кого, «её»? — насмешливо смотрела ему в глаза Катерина, — перед тобой самец, а не тигрица! Не путай, малыш.

— Катька, а чё ты правда наплела моей Анюте?! — взялась от Дроздовой допытываться и Вика тоже.

— Долго объяснять.

Поскольку эти подростки стояли неподвижно (они не пытались убегать, поскольку все трое чувствовали себя, словно наркоманами, которые наблюдают одну из заурядных галлюцинаций), то тигр тоже не знал, что ему делать. Единственное, что он мог себе позволить, это недоумённо покачивать хвостом. Хищник готовился к прыжку, но… не видел перед собой явной жертвы. Потому что все трое стояли и бесконечно друг с другом перегавкивались. Может, подождать, пока хоть до кого-то из них дойдёт, что нужно не стоять, как столб, а убегать в разные стороны?

— Да я знаю, что ей не понравилось! — принялся гоготать уже и Федька. — То, что я привёл её к себе домой, а из портфеля вытащил тело мёртвого младенца. Ведь ты же именно из-за этого завелась? Ну признайся, ну чего ты стушевалась!

— Да, — не выдержала Катя, — именно из-за этого!

— Дак, это тоже очень долго объяснять, — продолжал Пигалёв над ней насмехаться. — Это младенцы стариков! Поняла, ты? Не из каких тёток я их не вытаскивал, идиотка! Просто, надеваешь ту шапку на голову и начинаешь молодеть. Потом от тебя остаётся эмбрион… И одному из нас он попадает в руки. Мы занимаемся этими зародышами… Вот ты дура, я с тебя угораю!

— Перестань орать! — завизжала Вика. — Ты же напугаешь тигра! Он нас сейчас слопает!

— Какую ещё «шапку»?! — спрашивала Катя у Пигалёва.

— Ту самую! Ту самую, которую я тебе показывал. «Невидимка» называется. Надеваешь её на голову и, вместо того, чтобы исчезнуть, твоё лицо начинает очень резко изменяться…

— Всё-таки, ты меня обманул! — прошептала Катя, пока тот рассказывал. — Тебе удалось устроить свой дьявольский фокус…

— Поняла, что такое «невидимка»? С одной стороны, твоя рожа превращается в человека, которого никогда не существовало на земле. С другой стороны: ты резко молодеешь. Молодеешь до тех пор, пока от тебя не останется этот жалкий зародыш. Ну, тот, который я поза-позавчера вытащил из портфеля.