Игры в повелителей тигров (СИ) - Уткин Андрей

— И все эти Ваши слова про то, что видите человеческое сердце и таким способом можете отличать двойника от оригинала, всё это чушь?

— Нет, это не чушь, — обиделся дубина. — Ненужно обзывать меня болваном и дураком. Разве я виноват, что Вас люблю, но вас оказалось двое и я окончательно запутался?

«Ну да, — усмехнулась про себя Катя. — У тебя такая же глупая любовь, как в тех кинокомедиях про двух бестий-близняшек! Там, где они постоянно меняются местами, разыгрывают всех и каждого…»

— Ну, хорошо, Вы не можете мне рассказать, как этой девочке, которая Вас сегодня подговорила меня убить, удалось превратиться в моего клона. Но Вы можете объяснить, зачем? Зачем ей всё это понадобилось.

— Это я могу объяснить, — печально произнёс тот. — Всё из-за золота.

— Из-за какого ещё золота? — Кате тут же вспомнились Костины слова: «я могу вам поставить золотую дверь!»

— Это неважно.

— Опять Вы пытаетесь выкрутиться?..

— Что значит, выкрутиться?! Почему Вы всё время стараетесь меня поймать на каком-то передёргивании?!

— Ну, Вы постоянно впадаете в самообман: пытаетесь меня обмануть, а потом сразу зачем-то краснеете.

— Ну, давайте, я Вам докажу! Вот, вы верите, что тот мальчик с цинковым ведром — это я? Допустим, что верите. Но скажите, пожалуйста, откуда у него были такие деньги? Что же, по-вашему, я их украл?! Нет, я тупо обменял золото и получил столько денег, сколько захочу!

Четвёртая глава

1

Теперь Катя обо всём знала. Для неё уже не имело значение, при помощи чего была создана её копия. Она знала главное: зачем понадобилось создавать копию на эту обыкновенную, незаурядную девочку. Это «главное» напрямую доказывало Кате, что девочка-клон действительная преступница! В данный момент Катя находилась у себя дома и разговаривала с отцом. Она пользовалась тем моментом, пока в доме не было этого скверного Костика. Для себя она понимала ситуацию так: если к психоаналитику невозможно обратиться за помощью, то всегда должен быть запасной вариант. В данном случае, можно пожаловаться в милицию. В одиночку за помощью не обращаться, только за руку со своим папой. Тем более, что у него есть в милиции связи.

— Папа, я тебе честно говорю. Этот парень, про которого я тебе рассказываю, врал нам, что он взял напрокат свою машину! Ты веришь мне или не веришь?

— Постой-постой, — всё время прерывал её отец, — я ничего не могу понять! Ты же сама перед этим сказала, что у него был микроавтобус. Причём здесь машина? Ты что, всё выдумываешь? Сначала говоришь «автобус», потом «машина»…

— Извини, я оговорилась.

— Бывает, — удручённо произнёс Катин папа.

— И это была правда! Я ничего не выдумываю и не фантазирую!

Когда Катя это говорила, то была в ужасе. Легче было ответить на папины вопросы: «Да, я всё выдумываю и фантазирую». А ещё проще — сознаться, что ей вся эта история приснилась. Что она сходит с ума.

— Но почему ты не хочешь рассказать мне всё, что с тобой произошло?

В это время в соседней комнате зазвонил телефон. Отец на время прервал свой допрос, чтобы крикнуть жене: «возьми трубку, пожалуйста».

— Но он точно был на микроавтобусе? — продолжил отец. — А марку не запомнила?

Он спрашивал у неё это не просто так. Буквально вчера или позавчера было совершено нападение на двух дорожных патрульных. Подозревается водитель такого-то микроавтобуса: молодой парнишка, лет двадцати — двадцати пяти. То есть, не сходится с Катиными словами. С тем, что она считает, будто водителю было не больше восемнадцати. Но, если бы она не была так сильно уверена, что этот «водитель» как-то прочно связан с бандой, которую возглавляет девочка, как две капли воды похожая на Катю Дроздову, она совершенно ничего своему отцу бы не говорила. Молчала, как рыба об лёд. Но тут неожиданно возник такой блестящий шанс для риска. Всего один. Грех его упустить, поскольку восемнадцатилетний парень, управлявший «микриком», который он отвоевал у своего отца, планировал побег из-под домашнего ареста. Если Катя на него не «настучит», то скоро он будет жить по неизвестному адресу (также, как её кузен) и Кате больше ничего не останется, кроме как жаловаться на Костика. Но это совсем уж глупо: Сначала она уговаривает его с ней переспать, а потом бежит и «стучит в ментуру»? А какова причина? То, что Костик проигнорировал её сексуальные домогательства! Но ведь нужно же заложить хоть кого-то, кто поможет выйти на след этой клонированной дуры? Костик — единственный человек, в ком Катя точно уверена, что он очень много знает про её клона.

2

После того, как Катя дала все свои показания, её отец ещё какое-то время задержался в милиции. Катя пошла домой одна. Она опять забыла, что ей нужны телохранители. О том, что на неё производят покушения. Но именно в этот день у Дроздовой очень сильно было приподнято настроение. То, как она разговаривала, давая показания и всё, о чём она сумела рассказать, безумно радовало Дроздову Катю. Она даже сама от себя не ожидала, что выложит столько много всего…

— Эй, ты, — услышала Катя чей-то до боли знакомый голос (свой собственный), когда входила в подъезд родного дома и закрыла следом металлическую дверь с цифровым замком. — Откуда идёшь? Из милиции?

— Я всё про тебя знаю, — ответила Катя. — В милиции мы так неплохо с ними поговорили о тебе. Готовься.

— Что они про меня наплели?

— То, что ты сумасшедшая. То, что ты вбила себе в голову, будто я знаю, где зарыт сундук с драгоценностями.

— Это не сумасшествие, — возразил голос из беспросветной тени подъезда. — Я действительно считаю, что ты знаешь, где зарыто золото.

— Почему ты решила, что именно я?

— Потому, что у нас с тобой очень многое сходится. Ты сама вспомни: ты не куришь от рождения, но на перемене взяла в рот сигарету, закурила и даже не закашлялась. И это только потому, что закурила Я.

— А причём тут сигареты? Кстати, я так и не разобралась, кто подбросил мне их в фартук? Может, объяснишь?

— Дело не в сигаретах. Дело в том, что у нас с тобой очень многое совпадает. Если я знаю, что в земле где-то зарыт клад с драгоценностями, то ты в точности можешь определить его место. Но зачем же ты милицию вплела? Хочешь, чтобы столько-то процентов досталось государству? Дык не выйдет! Сейчас в стране другие законы, и государство отберёт у тебя всё до копеечки.

Катя задумалась.

— Ну? — продолжал голос из темноты. — Так зачем же милиция?

— Да потому, что это безумие. Всё, что ты тут говоришь. Какое золото?! Если ты действительно хочешь его выкопать, то иди на золотые прииски. Будь старателем. И ты выкопаешь своё золото.

— Но ты мне так и не объяснила. Почему ты считаешь, что золото — это безумие?

— Да потому что вы оба чокнутые: ты и твой Костик! Тот, который представился моим кузеном. Двоюродным или троюродным братцем.

— Но почему-почему? Ты только оскорбляешь (чокнутые-сумасшедшие), но никак не мотивируешь свои слова!

— Просто твой чокнутый Костик выломал всю дверь мне на хер. Он обещался поставить золотую! Слышишь ты меня? ЗО-ЛО-ТУ-Ю! Но сам пальца о палец не ударил. Дверь пришлось чинить моему отцу. О, а вот кстати и он! — услышала Катя, как с той стороны кто-то нажимает на кнопки — открывает цифровой замок. — Он шёл из милиции за мной следом. Ты же знаешь, что мы вместе с ним ходили? Так что спасайся и берегись. Сейчас от тебя мокрого места не останется!

— Ну, что ж, на первый раз тебе повезло. В следующий раз — отец тебе не поможет.

Но, и Катя и её двойник, прекрасно знали, что дверь открывает не её отец. Во всяком случае, Катя это знала так же хорошо, как то, что про золото она узнала далеко не в милиции. Ей об этом рассказал тот «влюблённый маньяк-романтик» из лесу.

3

Когда её отец очень поздним вечером возвращался из милиции, то он позвонил жене и та накрыла на стол ужин. В квартиру он вошёл не один, а на пару со своим загадочным племянником (правда, сам отец ещё ничего не знал о его загадочности — Катя старательно умалчивала о Костике, никому ничего не рассказывала) и, буквально с порога начал очень многое рассказывать. И о том, как они по горячим следам задержали того восемнадцатилетнего паренька, который угнал у своего отца машину, на которой было совершено разбойное нападение на двух патрульных (вымогатель тоже арестован: какой-то громила с уродливой рожей, всё время носил на башке металлическое ведро, — ну, его сразу переадресовали к психиатру, поскольку тот ни о чём не мог рассказывать, кроме как о своей чрезмерной влюблённости в какую-то Катеньку)… И о многом, и о многом. «Теперь осталось выйти на след главаря их банды, — такими словами Катин отец заканчивал своё повествование. — Говорят, что это девочка, буквально ребёнок… Эх, бедненькая. Детей довольно часто используют в преступных целях, особенно в 12–13 лет, так как по закону они не подлежат уголовной ответственности. Но зато теперь это пустяки! Чего теперь этот «ребёнок» стоит без всех членов своей банды? Только того, чтобы самой прибежать и сдаться в руки правосудия!»