Сафари для русских мачо - Евгений Костюченко

— А как насчет Сан-Деменцио? — спросил Гранцов.

— Национальный парк Сан-Деменцио есть уникальный объект туризма. Уголок природы, не затронутый цивилизацией. Бесчисленные озера среди гор, покрытых джунглями. Индейские племена, хранители древних тайн. Развалины языческих храмов. Богатый животный мир. Настолько богатый, что некоторым туристам предоставляется возможность участвовать в охоте. За отдельную плату.

Сверху аэродром Сан-Деменцио выглядел поразительно. Абсолютно инородное тело в живом организме леса. Ровно выбритая серая проплешина среди курчавых зеленых склонов.

Самолет начал снижаться, и в зеленой ряби леса стали различимы верхушки деревьев. Марат прижался лбом к стеклу, когда самолет накренился. С этой высоты под крылом уже видны были прожектора на краю бетонной полосы. Двигатель вдруг сменил тональность, заревел громче, и самолет опустил крыло еще ниже, входя в крутой разворот. «Почему он не идет на посадку?» — Марат встревожился. Но как раз в этот момент он увидел, что на краю полосы, под деревьями, аккуратными рядами сидят на земле люди в серой униформе. Он успел еще прикинуть на глаз, что в каждой группе насчитывалось до двадцати человек, когда самолет лег на другой борт и пошел вверх.

Аэропорт не дает посадку, объяснил проводник. У них ремонт покрытия. Какое еще покрытие? Бетонное покрытие. Зачем бетонное покрытие нашему самолетику? Эта стрекоза может сесть прямо на макушки деревьев. В основу этой аэродинамической гипотезы Гранцова была положена очередная купюра. Еще одна купюра подсказала пилоту удачную реплику в споре с диспетчером. Он потребовал дозаправки, сделал еще один круг и начал снижение, приглушив моторы.

Все замолчали, прислушиваясь к свисту ветра. Пилот отрывисто переругивался с диспетчерами. По отдельным словам Кирсанов догадался, что переговоры шли на английском.

Самолетик провалился еще ниже, звонко чиркнул колесами, подскочил и снова ударился о землю, совершенно не теряя скорости. Мимо окна проносились вертолеты, цистерны заправщиков, снова вертолеты, колонна людей в серой форме, армейские джипы, и снова вертолеты… Резкое торможение, и самолет развернулся, опасно накренившись.

— Все. Приехали. Слава тебе, Господи, — сказал Федор Ильич.

— Здесь нет транспорта, — сказал проводник. — Вы будете ходить пешком. До трассы четыре мили, там есть транспорт. Вы готовы?

— Готовы, — за всех ответил Кирсанов, отстегивая ремень. — Сафари так сафари.

— А это что, не транспорт? — сказал Гранцов, постучав пальцем по стеклу иллюминатора.

По летному полю нестройной колонной неслись несколько джипов. При более внимательном рассмотрении джипы оказались нашими родными «уазиками», только без верха и дверей. Из них на ходу соскакивали люди в сером и выстраивались в цепь, окружая самолет, который продолжал медленно и бесшумно катиться к самому краю поля.

— Это не транспорт, — сказал мулат. — Это Легион. Народная самооборона.

Самолетик, между тем, все продолжал катиться, но уже с меньшей скоростью и не так плавно. Кирсанов вспомнил про обязанности референта и первым оказался у двери. Он повернул хромированный рычаг. Дверь, чмокнув, втянулась внутрь, и запахи влажного леса ворвались в душный салон.

Но через открытую дверь Кирсанов увидел не только джунгли. Он увидел, что самолетик продолжает катиться вовсе не под действием силы инерции, а под действием сил народной самообороны. Легионеры в серой форме и пилотках-«испанках» упирались в крылья и толкали самолет куда-то в джунгли. На самом краю бетонки они по команде выполнили разворот, и только колеса самолета остались на твердом покрытии, а хвост утонул в зелени, со смачным хрустом погрузившись в кусты.

Марат спрыгнул на землю и вытянул трап.

— Буэнос диас! — сказал он легионерам. — Мучос грасияс.

— Stop! Go away! — сказали легионеры.

— Ну вот, снова здорово…Руссо туристо, — сказал Кирсанов. — Сафари Сан-Деменцио! Авентура грандиоза!

Из самолетика выбрался пилот и, виновато разводя руками, понес какую-то тарабарщину. Кирсанов заметил, что среди личного состава народной самообороны почти не видно было представителей коренного народа. Преобладали узкоглазые азиаты. Командовал всеми краснолицый скандинав, похожий на сельского агронома в своей клетчатой рубашке и соломенной шляпе. И никто не понимал по-испански. Только перейдя на свой авиационный английский, пилот смог объясниться с водителем заправщика. Кирсанов помог вставить шланг и забрался в самолет.

— Экскурсия отменяется по техническим причинам, — объявил он.

— Ну и слава Богу, — ответил Федор Ильич.

Гранцов ничего не сказал. Он вообще вел себя странно. Ни разу не вмешался в разговор, не предлагал денег. Просто укрылся своей курткой на последнем ряду, притворяясь спящим. А может, и правда, спал.

Самолет уже взлетел, развернулся, набрал высоту и поднялся за облака, когда Гранцов, наконец, перебрался к креслу Марата.

— Нас сюда не пускают очень упорно, — сказал он. — Как думаешь, почему?

— Потому что козлы.

— Не только. Ты видел вертолеты?

— Видел.

— А подвеску на них разглядел?

— Нет, — признался Марат.

— Жаль. Ты мог бы порадоваться за свою Родину. Наша продукция там подвешена. Наша.

Глава 8. Семинар для заложников

Пересекая летное поле с сумками в руках, Гранцов отметил, что самолеты стоят на тех же местах, что и час назад. Значит, и в самом деле сегодня никто не летает.

Пройдя мимо стоянки такси, они с трудом добрались до небольшого ресторана. Таксисты наперебой зазывали богатых иностранцев, но Ксенофонтов чуть ли не бегом устремился сквозь эту шумную компанию, увлекая за собой хмурых спутников.

Они заняли столик у самого окна, и Оксана заказала лимонад, пока старик звонил в отель.

— Проще было поймать машину на улице, — заметил Кирсанов. — Вон сколько свободных такси.

— Это опасно, — сказала Оксана. — Доверять можно только фирме. И потом, не всякий таксист решится взять такую компанию. Здесь все друг друга боятся.

— Да, весело тут у вас, — сказал Гранцов.

— Человек ко всему привыкает, — Оксана пожала плечами. — В других местах тоже страшно. А здесь, по крайней мере, климат хороший и жизнь дешевая.

— Жизнь, она и у нас недорого стоит, — усмехнулся Вадим.

«Плохо сидим, — отметил он. — Надо бы пересесть в уголок, пока еще там есть свободное место».

В огромном окне было видно далекое приземистое здание аэропорта с круглой диспетчерской вышкой, запруженную пеструю автостоянку и дорогу, обозначенную цепочкой невысоких взлохмаченных пальм. Две желтые машины подлетели к тротуару и с визгом затормозили прямо перед окном ресторана.

— Вот и такси, — удивился Марат. — Быстро.

— Это не за нами, — сказала Оксана. — У Глобо Торизмо такси розовые, а это обычные городские…

Она не успела договорить, потому что стекло вдруг с оглушительным звоном осыпалось на тротуар. Через окно в ресторан ворвались люди с красными косынками на лицах. Размахивая автоматами Калашникова, они орали какую-то тарабарщину, но публика оказалась понятливая, и через мгновение все уже лежали на полу, закрыв головы руками и оставив на столиках кошельки. Только трое русских остались сидеть, причем Кирсанов продолжал потягивать лимонад. Со стороны могло показаться, что происходящее не имеет к ним никакого отношения.

Налетчики были щуплые, грязные, вонючие. Видно, не от хорошей жизни пошли они на такое опасное дело. Среди них выделялся один — толстый и бритоголовый, он не кричал, а хищно оскалившись, водил автоматом по сторонам. Ему явно не терпелось пострелять.

— Надо было лечь на пол, — проговорила Оксана, — а деньги оставить на столике.

— Так ложись, — сказал Гранцов и выложил бумажник.

— Вот еще, пачкаться, — Кирсанов с глубоким вздохом последовал его примеру.

Лечь на пол они все равно бы уже не успели. «Красные косынки» обступили их столик.

— Они говорят, чтобы мы поехали с ними, — перевела Оксана.

— Потянем время, — сказал Гранцов, кивая и протягивая руки в знак согласия. — Старик сообразит вызвать ментов?

— Это бесполезно, — сказала Оксана.

— Черт, мы-то здесь при чем? — возмутился Кирсанов. — Чего им надо? Нон Ю Эс Эй, нон! Русия, Моску! Объясни им, что мы бедные иностранцы, что мы не американцы какие-нибудь.

— Да уж по тебе видно, какие мы бедные, — сказал Гранцов.

— Что же мне, голым ходить?

Раздался звук, который заставил обоих умолкнуть и задрать руки — мягкое клацанье передернутого затвора.

— Они говорят, надо сесть в переднюю машину, — дрогнувшим голосом перевела Оксана.

— Что же делать, пошли, — сказал Гранцов.

— Сумки брать? — спросил Марат. — Пропадут же вещи.