Танкисты из будущего - Анатолий Логинов

— Ничего не поделаешь. Будем переходить к обороне, — полковник развернул планшет и что-то пометил на набросанных второпях кроках местности. — Вот, — показал он отметки танкисту, — поставьте Т-26 здесь и здесь, окопайте. Они будут нашими противотанковыми и противопехотными ДОТами. КВ-2 оставьте в роще. В крайнем случае будут давить немцев гусеницами и расстреливать из пулеметов. Есть другие предложения? — заметив гримасу на лице танкиста, спросил полковник.

— Так точно. У меня в танке номер триста шесть храниться… знамя полка- танкист слегка замялся, знамя полка. — Разрешите отправить этот танк вместе с последним моим автомобилем в тыл, чтобы вывезти знамя. На автомобиле повезут три бочки с газойлем, для дозаправки танка, — ответил он на невысказанный вопрос пехотного начальника. Полковник промолчал, словно просчитывая варианты, потом разрешающе кивнул и добавил: — Оставьте уходящим минимум патронов. Остальные передать остающимся КВ.

— Понятно, товарищ полковник. Разрешите дать указания личному составу?

— Идите, — ответил полковник и, отвернувшись, перешел к наблюдению за противником, пытаясь увидеть и понять, каков будет следующий ход неприятеля. Судя по пыли в тылу его позиций — танковая атака. Что же, постараемся встретить…

На выезде из деревни пылали три советских танка. Местность перед нами слегка поднималась и мы не знали, что обнаружим за гребнем. Большое опасение вызывала и прикрывающая позиции неприятеля роща. Мы предполагали, что именно в ней и скрываются неприятельские танки. Нужно было произвести разводку подходов… Из последнего сообщения нам стало известно, что впереди находился один из наших танков вместе с пехотой, а потом, рокоча, отъехали еще и пять танков нашего второго взвода. Три из них были вооружены короткими пятидесятимиллиметровыми пушками, два других — тридцатисемимиллиметровыми орудиями. Мы продвигались, выстроившись клином, навстречу неизвестности, предоставленные самим себе и связанные с нашей ротой только по рации…

Внезапно перед нами возник шум моторов. Внимание! Справа, следуя вдоль дороги, на взгорке появился один танк, в пятидесяти метрах позади, второй, затем третий. Мы не можем сразу опознать их, потому что нас ослепляет солнце. Но незнакомые высокие силуэты машин дают нам понять, что это противник.

Как ни странно, они не стреляют. Мы тоже не стремимся выдать себя, пытаясь подобраться поближе к этим тяжелым гигантам. И когда они оказываются примерно в ста метрах от наших стволов, «танец» начался. Мы посылаем в них первый снаряд. Бум! Первое попадание в башню. Второй выстрел, и снова попадание. Но головной танк, в которого я попал, как ни в чем не бывало, продолжает двигаться. То же самое у моих товарищей по взводу. Где же наше хваленое превосходство над русскими танками? Нам всегда говорили, что достаточно «плюнуть» на них из наших пушек! Между тем единственное, что мы добились нашей пальбой — это приостановка их движения на короткое время.

«Второй взвод, возвращайтесь! Второй взвод, возвращайтесь!» Послав еще несколько снарядов в надвигающихся русских, мы наконец заметили, что нас настойчиво вызывают по рации и предпочли выполнить приказ. Гигантские машины русских не стали нас преследовать.

Мы доложили: «Вели бой с тремя тяжелыми танками противника. Их тип неизвестен, так как не приведен в наших таблицах. Несмотря на несколько установленных попаданий, наша стрельба оказалась безрезультатной. Нам кажется, что наши снаряды от них только отскакивали. Отошли по приказу. Должны ли мы попробовать сразиться с ними снова?»

Густав В. Цумвалт. «В аду Восточного фронта», Каракас, 1955 г. 24 июня 1941 г. Аэродром г. Барановичи. Николай Козлов.

Ночью немцы пытались бомбить аэродром и город. Их засекли посты ВНОС и вовремя позвонили нам. Мы с Пятиным взлетели на перехват. Он отправился к городу, я остался над аэродромом. Сделал кругу и на фоне звезд заметил более темную точку. Похоже, немцы не ожидали никого противодействия и бомбер заходил на боевой курс на небольшой скорости. Вот и хорошо, а то я бы мог его и не догнать. А так — получилось весьма здорово. Я зашел на встречно-пересекающемся курсе и где-то метров с двухсот, судя по силуэту, открыл огонь. Немец атаку прозевал, но видимо заметил вспышки и попытался уклониться. Поздно, первые мои снаряды уже рванули на его фюзеляже. Я еле успел прикрыть глаза, когда в небе полыхнуло. Похоже, рванула часть бомб. Немец еще падал, я уже отвернул и стал заходить на посадочный круг. Да уж, как мне удалось не разбить самолет, не знаю. Слава моей удаче, выровнял самолет на чистом инстинкте и приложил его к земле. Сильно стукнулся, но без козления. Так что теперь мой аппарат стоит и собравшиеся вокруг механики шаманят со стойками шасси. Пятин сел вообще как днем. Ас, ничего не скажешь.

Вот так, два фашистских экипажа больше никогда не будут бомбить нашу землю. Кстати, мой техник самолета, Петя Ивашкин, успел сбегать к сбитому немцу и принес мне сувениры- Железный Крест командира экипажа и маленький пистолет в кобуре. Пистолет точно игрушка, но главное — к нему четыре обоймы есть и по размерам он куда удобнее ТТ. Буду летать с ним, а ТТ отдам тому же Пете на сохранение.

Сейчас дежурит первая эскадрилья, а наша отдыхает, но я все равно сижу в готовности. На всякий случай. Да и делать особо нечего. Спать мне не хочется, к полетам доктор допустил, а сидеть, ничего не делая, в казарме мне не нравится. Поэтому сидим с Вяиком в палатке нашей эскадрильи и пытаемся придумать, как подловить на нашем «ишачке» немецкий «мессер». Тяжело придумывается. Имея превосходство в скорости и скороподъемности воевать легко. Попробовали бы фашисты на Хе-59 против, допустим, Яков сражаться. То-то они поляков и французов разделали, как маленьких. Но с поликарповскими ястребками все не так просто. Наши самолеты, пусть и устаревшие, но получше польских, а кроме того маневренные, очень юркие и маленькие. Попробуй, попади в такую мишень. А если учесть, что у нас в полку все самолеты типа двадцать восемь, с пушками, то и вооружение у нас сравнимо. Но вот скорость, скорость… Не получается навязать бой, значит надо заманивать противника на «живца». Как это сделать, мы сейчас и обдумываем.

— А если…

— Нет, лучше так…

— А успеем?

Вот примерно в таком ключе и болтаем, заодно набрасывая схемы в большой тетради, в которой Вячик время от времени пишет свои короткие вирши. По мне — неплохие стихи, хотя до Пушкина ему, конечно, далеко.

— Слушай. А если так? — рисую, — вроде бы я ранен и отстаю от звена. Вы, как бы не имея со мной связи, набираете высоту и уходите вперед. Но так, чтобы вернуться в любой момент. Немцы точно клюнут на одиночную машину. Вот — показываю схему Коротину, — они атакуют, я делаю боевой разворот и одновременно передаю по рации «шешнадцать». Я атакую атакующих меня, а вы втроем прикрываете и при необходимости бьете их прикрытие.

— Можно попробовать. Мне не нравиться, что я буду вынужден бросить тебя одного. Слишком опасно.

— Двоих они вряд ли атакуют. Да и не так это опасно, как тебе кажется. Я всегда успею сманеврировать к земле. А уж у земли они меня точно не возьмут.

— Ну, не знаю. По-моему надо с комэской согласовать.

— Это конечно, согласуем. Но попробовать стоит. Ну?

— Ладно, уговорил, в следующий раз попробуем. Если комэска разрешит.

Надо же было так сложиться, что выехав на охоту, мы оказались в другом мире. Да еще и в самом начале войны, на ЮЗФ, единственном фронте, где что-то можно было сделать для перелома войны.

Везло нам конечно здорово. Но вот у меня мысль такая родилась — а ведь это неспроста. То есть попадающие в другой мир могут быть либо везучими, либо нет. Кто везучий и знающий — выживает. А кто нет — вечная память. Но мы оказались не только везучими, у нас даже наш бизнес из прежней жизни — продажа проапгрейденных бронемашин «новым украинцам» оказался востребованным, не говоря уже о наших основных специальностях. Потому что нашли мы нашего «Рыжего» — танк КВ-2, подшаманили и на нем уже поехали немцам «кузькину мать» показывать.

А там — «враг ворвался в город пленных не щадя, потому что в кузнице не было гвоздя». А гвоздик-то как раз у немцев с нашей помощью и стащили. Там задержка, здесь задержка… Так вот мы немного Союзу помогли. Вот и празднуем теперь на год раньше. Жаль только тех, кто не дожил. Егорыча, Сему, наших здешних соратников и миллионы остальных…

Особая папка № 1. Дневник Сергея Иванова. 25 июня 1941 г. Франция. Недалеко от г. Шарлевиль-Мезьер.

Разбитое шоссе, по которому, подпрыгивая на ямах, пытается проскочить с максимальной скоростью отнюдь не предназначенный для таких дорог «Фольксваген Поло».

— Отто, ты что, совсем ориентировку потерял? Говорили мне, что эльфы альтернативно-ориентированные, но чтобы настолько…