Танкисты из будущего - Анатолий Логинов

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Мне начинает казаться, что я понемногу схожу с ума. Или это все-таки такой длинный, фантастический, весьма логичный сон? Вчера доложили, что на нашу сторону перебежал ефрейтор немецкой армии Лисков. Шени деда, может быть это Лисов? Неужели это то, о чем я читал у писателя с лошадиной фамилией? Я даже ждал, что сейчас Лаврентий напомнит мне о предсказании Мессинга. Не напомнил, отчего мне стало немного легче.

Но самое главное даже не в этом. Перебежчик уверяет, что немцы нападут сегодня, то есть двадцать первого. Не верится, да. С чего бы вдруг им менять срок на более ранний?

Но на всякий случай собрал военных и отправили в войска приказ о приведении в полную боевую готовность. Самое интересное, что совпадает он с запомненной мною почти слово в слово «директивой номер один», но вот «границу до особого распоряжения не переходить», в ней нет. Отправили и разошлись. Решил я отдохнуть, но никак не засну, не спится совершенно. Неужели все так резко изменилось? Успеют ли части занять оборону? Как с маскировкой и рассредоточением самолетов?…

Сон навалился внезапно, но проспал я, судя по ощущениям, совсем недолго. Разбудил меня Алексей. По его лицу все было ясно без слов — «эти придурки все же идут», как отозвался кто-то из немецких генералов о французском плане «Диль». То, что это нападение — начало конца нацисткой Германии, ясно всем, кажется, кроме самого Гитлера и антисоветчиков на Западе.

— Кто звонил?

— Жуков. Немцы бомбят наши аэродромы и города.

Похоже, все идет как и ТОТ раз. Неужели ничего не удалось изменить?

Быстро одеваюсь и выхожу к телефону.

— Слушаю, Сталин.

— Здесь Жуков. Товарищ Сталин, согласно поступившим сведениям немцы бомбардировали аэродромы и войска Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского округов, а также города Одессу, Минск, Ленинград. Одновременно противник начал артиллерийскую подготовку и атаковал наши части на всем протяжении границы от Балтийского моря до Львова. Тимошенко и Шапошников в в настоящее время прибыли в наркомат и производят оценку обстановки с целью выработки решения.

— Хорошо, товарищ Жуков. Передайте товарищу Тимошенко, что я жду его доклада в шесть часов.

— Есть, товарищ Сталин.

Все повторяется. Надеюсь, не точь-в-точь, как раньше. Теперь остается только ждать. Вот тут начинаешь понимать французского генерала де Лангля, который «с болью в сердце» сидел в своем командном пункте и ждал донесений от войск. Потому что он все делал правильно, не бросая управление войсками, но… сердцу ведь не прикажешь. Сердце требовало действий, а разум — ожидания. Вот и мне теперь сидеть и ждать, что принесут наши военные. Дел, других, не относящихся напрямую к войне, я знаю, найдется много, но думать я буду все равно о фронте.

Позавтракав, иду в кабинет, невесело улыбаясь. Почему то вспомнился отрывок сказки про Федота-стрельца:

Утром мажу бутербродСразу мысль: а как народ?

Вот и я — завтракаю, с умными мыслями о бойцах на границе, дерущихся сейчас с немцами. Шени деда! Бросил бы все и на фронт. Легче самому с винтовкой в окопе сидеть, чем вот так ждать донесений. Захожу в кабинет и приказываю Поскребышеву пригласить всех прибывших. Входят. Молотов, Тимошенко, за ним, покашливая на ходу, Борис Михайлович, потом — поправляющий пенсне Лаврентий, настороженный, угрюмый Мехлис, и последним — Маленков. Рассаживаются, молча, словно придавленные полученными новостями. Никто не ожидал подобного, и меньше всего — военные. Только недавно Тимошенко с Шапошниковым пытались меня убедить, что Гитлер сначала поиграет нам на нервах, потребует каких-нибудь уступок и только потом, в случае неудачи переговоров, нападет заранее развернутыми войсками. То-то Тимошенко глаза отводит, наверное, вспоминает свои слова. Ладно, пока об этом забудем.

— Докладывайте, товарищ Тимошенко.

Слушаю доклад, наблюдаю за реакцией сидящих за столом и одновременно пытаюсь доработать план действий. План, план и еще раз план. Что делать в первую очередь, что позднее. Вот это да. Как это? Почему? Опять синдром «армии мирного времени». Шени деда, и сколько раз можно наступать на одни и те же грабли? Как нет войны — все в порядке. Как война начинается, сразу вылезает наружу огромное количество всяких недостатков.

— Подождите, товарищ Тимошенко. Это что получается, товарищ Павлов потерял связь с войсками? Почему? Приказ о дополнительных мерах по защите средств связи ему был отправлен? Так? И никаких результатов? Вернее результаты мы уже видим. Что вы предлагаете?

— Нами отправлена в войска директива номер один: «Гроза! Ввиду начала боевых действий противника действовать согласно плана прикрытия». Пока, до очередного уточнения обстановки и принятия соответствующих им поправок в наши дальнейшие действия, я предлагаю следующий проект директивы.

Тимошенко отпивает воды из стакана и начинает читать директиву номер 2.

— Вы считаете, что она вполне соответствует сложившейся обстановке? Вы учитываете ситуацию на Западном фронте? Да? Тогда согласен. Отправляйте, пока мы послушаем товарища Берию.

— Товарищ Сталин, мною вчера были отправлены на Западный фронт начальник Белорусского погранокруга Богданов и мой заместитель, начальник Главного управления пограничных и конвойных войск Соколов. К сожалению, с Богдановым связи нет, как и со всем Брестским погранотрядом, а товарищ Соколов докладывает, что пограничные войска были подняты по сигналу и вступили в бой с наступающими немецкими частями. Но ввиду отсутствия поддержки со стороны войск, — Тимошенко пытается что-то возразить, но его удерживает Шапошников, — немцам удалось вклиниться на нашу территорию. По имеющимся сведениям, в Бресте и его окрестностях идут бои. Немецкие войска по полученным от местных органов внутренних дел данным вторглись вглубь нашей территории. Второе крупное вклинение отмечено в районе….

У НКВД, получается, данные более точные, чем у наших вояк.

— В Литве частями охраны тыла подавлено выступление националистических пронацистких элементов в Каунасе. Отличились части двадцать второй и двадцать пятых мотострелковых дивизий НКВД.

Молодец Лаврентий. Организовал незаметную переброску и усиление внутренних войск, так что восставшие литовцы сразу оказались под их ударом. Это вам за ТОТ сорок первый и за ТЕ пятидесятые. Хорошо, нашим войскам поможет. Воевать с тылом, в котором восстание или с тем, в котором оно подавлено — две большие разницы. А вот еще подошли Ворошилов и Молотов, Микоян и Жданов. Теперь будем решать самые важные задачи.

— Итак, товарищи, подведем итоги, — да, самое тяжелое как всегда приходится принимать на себя, — немецко-фашистские войска, пользуясь внезапностью нападения и ошибками наших военачальников, — Тимошенко явно последнее не нравится, но он сдерживается, — смогли прорвать оборону нашего первого эшелона и продвинуться вглубь советской территории. Крайне необходимо восстановить потерянное управление, определить направления действий основных ударных группировок и, отрезав их от тылового снабжения, уничтожить. Это чисто военные задачи. Кроме них необходимо перестроить все управление страной на военный лад. Есть мнение, что необходимо создать чрезвычайный орган управления, способный оперативно решать военные и гражданские вопросы, не тратя времени на согласование между различными ведомствами.

— Поддерживаю! — это Ворошилов. — Война требует военных решений.

— Предлагаю назвать его Государственным Комитетом Обороны. — это Молотов. Здорово, я ему даже не намекал, сам значит додумался. Все одобряют единогласно.

— Предложения по персональному составу?…

Решили многое, гораздо быстрее, чем в мирное время. Согласовали состав ГКО и созданной вместо Главного Военного Совета из Тимошенко, Маленкова и Шапошникова, Ставки Главнокомандования. Все дружно предложили стать главой этих органов власти мне. Я, зная, что рано или поздно, все равно придется эти должности занять, согласился. Так что, если подумать, власти у меня теперь побольше, чем было у императора всероссийского. Теперь бы еще этой властью распорядиться с умом.

Самое главное — восстановить управление и наладить порядок в войсках. Тимошенко и Берия займутся этим на Западном фронте, Жуков на Юго-Западном, Ворошилов на Северо-Западном. Посмотрим, заодно, как им это удастся.

Как же сильна инерция мышления. Три приказа о рассредоточении самолетов и маскировке, два приказа по защите связи и передислокации войск в районы рассредоточения — и все равно докладывают о потерях при бомбежке военных городков и потере связи с передовыми частями.