Кучум (Книга 2) - Вячеслав Софронов

-- Правильно говоришь, патша кызы, -- закивал головой Назис, -- не так в наших краях хана боятся как его визиря. Никто не знает, что у него на уме. Он ни с кем не дружит, ни к кому в гости не ездит. Опасный человек!

-- Ладно, прощайте,-- уже на ходу полу обернувшись бросил Мухамед-Кул, -- я приеду за тобой и мы найдем твоего сына.-- И, уже не оборачиваясь, он пошагал в сторону лагеря, сбивая на ходу правой рукой верхушки цветов, разросшиеся с обеих сторон тропы. Следом, пытаясь попасть в шаг со своим господином, семенил Янбакты, бросая взгляды по сторонам, словно там кто-то притаился и мог напасть на них.

Оставшись одни у стен Девичьего городка Назис и Зайла-Сузге тоже почувствовали неясную как бы нависшую над головой опасность и смотрели вслед уходящим воинам, будто прощались с ними навсегда.

-- Пошли ему, Аллах, удачу,-- прошептала Зайла-Сузге и, подхватив лежащую на траве рыбу, махнула рукой Назису и скрылась в проеме калитки. И Назис, не простившись, поковылял к реке, где оставил свою лодку.

* * *

Карача-бек выехал из Кашлыка на день раньше Мухамед-Кула с его сотнями. Но едва скрылись за густым ельником дозорные башни ханской ставки, повернул в сторону городка Соуз-хана. Кучум не давал такого распоряжения, но и не сказал, что нельзя этого делать.

"Он послал меня в Казань, и рано или поздно я там буду. Но хан дал слишком мало золота для покупки снарядов огненного боя. Да еще и мастеров нужно на что-то нанять. Не силком же их брать... Впрочем, дело покажет.-Рассуждал он, оглядывая два десятка навьюченных коней и десять человек воинов, что сопровождали его в дальний путь. -- К тому же есть у меня в Казани и свой интерес, о котором нашему хану знать совсем не обязательно. Хан хорош, пока ты ему нужен. А появится другой визирь и придется возвращаться в свой собственный городок в рваном халате и на загнанной кляче. Умный человек должен думать о будущем своем и своих детей..."

Когда показались стены городка Соуз-хана, Карача-бек уже придумал, как поведет себя с хозяином, чтобы он согласился на поездку в Казань.

Соуз-хан лежал на низком помосте абсолютно голый, а двое слуг носили в медных кувшинах теплую воду и лили на него. Двое других скребли телеса Соуз-хана костяными скребками и терли свежим мочалом, посыпая время от времени золой, смешанной с бараньим жиром и слегка сдобренной пахучими маслами. Потом один из мойщиков вскочил на спину своего господина босыми ногами и начал топтать того, как месят глину, надавливая время от времени пятками на самые чувствительные места.

Соуз-хан только стонал и глухо охал, приговаривая:

-- Пожалей меня, собачий сын, не пинай так больно. Ой-ой, не надо! -- и пытался сбросить с себя беспощадного слугу, но второй, держал хозяина крепко за ноги, навалившись при этом всем телом на брыкающего и дрыгающего толстыми ляжками Соуз-хана, не давал ему сбросить с себя мойщика. И неизвестно в чью бы пользу закончился этот неравный поединок, если бы не вбежавший в ханские покои нукер, закричав:

-- Хозяин, тебя спрашивают у ворот какие-то люди!

-- Кто они? -- неожиданное сообщение придало силы распластанному на помосте Соуз-хану, и он неимоверным усилием вырвал сперва одну ногу из объятий слуги, лягнув его пяткой в зубы, легко скинул другого мойщика, топтавшего спину и, тяжело дыша, встал на ноги:

-- Брысь отсюда! -- приказал мойщикам, катавшимся по мокрому помосту. Те придерживая ушибленные места, без оглядки бросились вон, но вслед им донеслось. -- Каждому по двадцать плетей, чтобы знали как вести себя со своим хозяином. И быстро одежду мне!

Полуодетый хозяин городка поспешил к воротам и, забравшись по лестнице на самый верх крепостной башни, глянул вниз. Увидев лишь небольшую горстку людей, которые не собирались брать штурмом его владения, радостно выдохнул:

-- Тьфу ты! Вроде, как не разбойники. Но и не купцы. Поклажи у них маловато. Может, от хана. Кто будете? -- крикнул он тонюсенько, не спеша, впрочем, высовываться над стеной, опасаясь предательски пущенной стрелы.

-- Соуз-хан не узнал ханского визиря? -- ответили снизу.

То был явно голос Карачи-бека с издевательской одному ему присущей интонацией. Наконец, Соуз-хану удалось разглядела ханского визиря, сидящего на низкой серенькой лошадке в простых одеждах.

-- Не может быть! Кого я вижу! Сам Карача-бек к бедному затворнику пожаловал! -- напуская побольше радостного оживления, запричитал Соуз-хан, однако, не спеша спускаться вниз и не подавая стражникам знака открывать ворота. -- Что привело достойного наместника нашего хана заглянуть в мое скромное жилище?

-- Так и будем переговариваться через стену? -- крикнул в ответ потерявший терпение визирь.-- Или доложить хану, как ты встречаешь его верного слугу? Перестань дрожать, как собачий хвост! А то сейчас поверну обратно.

Верно, последний довод подействовал более всего, поскольку хозяин городка буквально скатился по лестнице вниз и бросился к воротам, размахивая то ли от страха, то ли от прилива верноподданнейших чувств, руками. Полы его халата при этом распахнулись и так, полуголый, он выскочил навстречу прибывшим гостям уже въезжавшим по узкому мостику внутрь городка.

-- С бабы что ли только что соскочил? -- проговорил вполголоса Карача-бек, с презрением и насмешкой поглядывая на встречающего хозяина с вытаращенными от усердия и натуги глазами. Он громко поздоровался с ним, пожелав здоровья, осведомившись о самочувствии жен, детей, родственников.

Соуз-хан, придерживая стремя, помог визирю сойти с коня и только теперь заметил, что стоит перед ним почти голый в развевающемся на ветру халате и ничем не прикрытым животом. Впрочем, его живот, доходивший почти до колен, делал практически не нужным ношение штанов, прикрывая своими складками наиболее неприличные места тела.

Карача-бек, морщась, отводил глаза в сторону, но это мало помогало, тогда он крикнул со смехом:

-- Ты, Соуз-хан, или запахнись, или сходи, оденься. Я замуж за тебя не собираюсь, что голышом передо мной скачешь?

До того дошло, что он действительно не в самом лучшем виде предстал перед важным гостем, и он, запахнув обеими руками халат, кинулся в свой шатер, на ходу приказав начальнику стражи провести гостей в стоящий на взгорье особый праздничный шатер.

Когда гости допивали уже вторую пиалу кумыса, появился Соуз-хан, прибранный и разодетый, как будто, в самом деле, жених накануне свадьбы. Его крашенная хной борода была тщательно завита, красные сапоги с высокими загнутыми вверх носами сверкали и чуть поскрипывали, а халат сказочной красоты и богатства, изукрашенный дивными птицами, навряд ли носил кто-либо по всей Сибири.

-- Вот теперь я вижу, что хозяин рад гостям, -- пряча усмешку, проговорил Карача-бек.-- Извини, пожаловали без предупреждения.

-- Зачем такие слова говоришь? Мой дом -- твой дом. Приезжай, когда захочешь и живи, сколько хочешь, уважаемый.

-- Сколько хочешь не получится. Я к тебе для серьезного разговора приехал. Но за приглашение, спасибо. Нам сейчас особо надо держаться друг друга. Согласен?

Услышав это, Соуз-хан мигом сообразил, что ханский визирь приехал совсем не с ханским распоряжением, а по своим делам. И смекнув, предложил:

-- Не пройти ли нам с тобой, знаток мыслей великого хана и правая рука его меж нами смертными, в мой шатер, где мы сможем спокойно поговорить. А прибывшие с тобой пусть пьют и едят, сколько пожелают. Моих запасов хватит еще на сотню гостей.

Карача-бек согласно кивнул, и они перешли в шатер Соуз-хана, куда уже принесли на медном подносе богатое угощение. Дождавшись, пока Карача-бек подкрепится, Соуз-хан шепотом осведомился:

-- Здоров ли наш хан?

-- Вполне здоров и нам того же желает, -- также шепотом ответил гость, стрельнув в собеседника черным прищуром хитрых глаз.

-- Не напали ли враги на его ставку? -- все тем же шепотком, слегка втянув голову в плечи, расспрашивал гостя хозяин.

-- Да успокойся ты,-- махнул в его сторону рукой Карача-бек, -- если бы чего случилось, то не сидел бы я тут и кумыс твой не пил. Плохие вести имеют длинные ноги. Или не знаешь о том?

-- Ты был у меня два лета назад, когда ехал в Бухару. Но тогда с тобой был целый караван и любой бы понял, что достойный человек едет в дальние края. А сейчас... сейчас я ума не приложу: то ли ты едешь куда, то ли бежишь от ханского гнева...

-- И все одно принял меня...

"Попробуй-ка не принять. -- Соуз-хан про себя усмехнулся. -- Уж мне-то известна хитрость, на которую ты способен. В роще неподалеку отсюда до сих пор белеют кости нукеров, которых ты приказал казнить на моей земле. Люди решили, что это моих рук дело. А что ты задумал теперь? Чего отмалчиваешься? Моя бы власть... Подвесил бы тебя в той самой роще за одно место..."

-- Не буду скрывать, что я и сейчас отправляюсь в дальний путь, -прервал его мысли Карача-бек, -- а потому и заехал к тебе. Посоветоваться,-добавил через паузу,-- твой совет нужен. Понимаешь?