Ад ближе, чем думают - Александр Домовец

С другой стороны, как только я стал всерьёз интересоваться «Наследием прошлого», за мной началась слежка. А покушение состоялось после того, как я направил Аткинсону официальное уведомление, что намерен проинспектировать его организацию. «После – значит, впоследствии»…

Почему я решил проверить «Наследие прошлого»?

Точного ответа дать не могу. Знаю только, что разобраться в деятельности НП – должен. И поверь, менее всего это праздное любопытство. По совокупности косвенной информации есть чёткое ощущение, что в Эйвбери занимаются делами тёмными и опасными. Вспоминаю Дженкинса, который в своей статье предположил, что «Наследие прошлого» контролирует оккультные организации Альбиона, собирает с их помощью крупинки древних тайных знаний… А если в башне, стилизованной под раннеготический стиль, эти знания исследуют новейшими научными приборами и методами? Ищут возможность их практического применения?

Предположи на минуту, что в своих умозрительных предположениях я не ошибся. Тогда все странности ситуации получают логическое объяснение. И высочайшее покровительство, и покров секретности над НП, и размещение резиденции в одном из самых загадочных мест Альбиона, и попытки убрать любого, кто пытается проникнуть в тайну организации (исчезновение Дженкинса, покушение на меня), и мощное научно-техническое оснащение… Всё становится на свои места.

При этом тема полностью относится к моей компетенции. Как ты знаешь, главная задача миссии ООГ в Альбионе – не допустить возрождения военного потенциала страны-зачинщицы четырёх войн и, в этой связи, жёстко контролировать исполнение на её территории Закона об ограничении. Но если я прав, то, не нарушая Закон формально, Альбион руками НП пытается получить сверхоружие в совершенно неожиданной сфере. И я не могу закрывать на это глаза.

Какими силами я намерен проинспектировать «Наследие прошлого»?

Увы, собственными, и только собственными. В другое время я мог бы располагать всеми возможностями миссии, но теперь…

Три месяца назад начальник российского сектора миссии генерал Терентьев вышел в отставку по возрасту. Исполнять его обязанности назначили меня, и я даже думал, что утвердят окончательно. Однако два месяца спустя в Лондон прибыл новый руководитель сектора, полковник Телепин. Вадим Викторович. Тот самый Вадим, коему я однажды в академии в твоём присутствии набил морду. Хотя, справедливости ради, и сам тогда огрёб по полной программе… По-прежнему здоров, красив, разве что поседел малость».

Я в очередной раз оторвался от письма.

– Кто такой Телепин? – спросил я Ходько.

– Сукин сын, – ответил тот сквозь зубы. – Наш однокашник. Крутил роман с официанткой, а когда та забеременела, сразу сделал вид, что он здесь ни при чём. Да ещё и облил девушку грязью. Вот Серёга его и проучил за подлость… Хорошо взлетел! И сорока нет, а должность генеральская. Что значит тесть.

– А кто у нас тесть?

– Тайный советник Голубятьев. Товарищ министра иностранных дел.

Голубятьев – это серьёзно. До чего тесен мир! Именно Виктор Геннадьевич в своё время пытался поставить меня в стойло официальной службы, подчинить министерству в своём лице и даже заручился поддержкой премьера. Когда бы не категорический запрет императора… Я вздохнул и вернулся к письму.

«Судя по холодному, подчёркнуто официальному обращению, Вадим ничего не забыл. И хотя никаких гадостей не чинит (по крайней мере, пока), всем видом показывает, что меня лишь терпит. И чёрт бы с ним! Беда лишь в том, что рапорт-доклад с предложением проинспектировать «Наследие прошлого» и обоснованием инспекции я вынужден был подать уже ему, а не Терентьеву. Бывший начальник хотя бы попытался вникнуть в ситуацию и прислушаться к моим доводам…

Не буду повторять всего, что выслушал от Телепина. В корректно-издевательской манере он не оставил от моего документа камня на камне. Слово «бред» не прозвучало, но подразумевалось. В качестве резюме было сказано, что служба офицера-инспектора, видимо, не столь уж многотрудна, коли оставляет время и силы для сочинения подобных измышлений. И мне снова захотелось набить ему морду.

Но устраивать свару в мои планы не входит. Я просто сообщил новоиспечённому начальнику, что если он меня не поддерживает, я буду действовать согласно пункту четырнадцать Кодекса сотрудников ООГ. Этот пункт фиксирует право офицера-инспектора на особое мнение и особые действия в рамках Устава Организации Объединённых Государств. Понятно, что инспекция сомнительного объекта Уставу ООГ никак не противоречит… Хороший пункт. Оставляет зазор для манёвра в общении с тупым или инертным руководством.

Надо ли говорить, что смотрел на меня Вадим, как на идиота. «Право есть право, и вы можете им воспользоваться, Сергей Петрович, – сказал он с холодной иронией. – При этом вы, конечно, понимаете, что действовать будете на свой страх и риск. Об организационной и технической поддержке можете не мечтать. Людей в помощь тоже не дам. И вся ответственность за провал несанкционированной инспекции ляжет на вас. Уж вы-то знаете, насколько болезненно реагируют в Альбионе на контроль ООГ, особенно избыточный и необоснованный…» Я столь же холодно ответил, что всю ответственность, естественно, принимаю на себя.

На том и расстались. В тот же день я направил официальное уведомление Аткинсону…

Не передать, как скверно сейчас на душе. На карту поставлена многолетняя карьера. Если я вернусь из Эйвбери с пустыми руками, она рухнет. Это будет лучший предлог для Телепина, чтобы избавиться от меня. А после бесславного возвращения домой останется лишь одно: прозябать в ожидании пенсии… Но и отступить не могу. Устал жить с ощущением неясной, тёмной угрозы. Она повсюду, просто это мало кто чувствует. А вот пропавший Дженкинс чувствовал. И я тоже…»

– Судя по письму, ваш друг был человеком проницательным и упорным, – заметил я, отрываясь от чтения, чтобы закурить очередную папиросу.

– Таким и был, – тихо сказал Ходько.

– И, конечно, смельчак. Уму непостижимо, как он отважился лезть в это осиное гнездо в одиночку.

– А вы читайте дальше. Он сам объясняет…

«Ты, конечно, спросишь, почему я решился ехать в Эйвбери один, вооружённый, в сущности, лишь служебным удостоверением.

Ну, во-первых, выбора не оставил Телепин. А попытки искать поддержку в Департаменте через голову начальника у нас категорически не приветствуются. Про министерство иностранных дел и говорить нечего. Там всё контролирует тесть Вадима. Не к императору же апеллировать…

Можно и не ехать. Только ты меня знаешь: я привык любое дело доводить до конца. Особенно если дело связано со службой. Так живу и по-другому не умею. Тут уже выбора не оставляю себе сам.