Назад, в пионерское лето - Денис Георгиевич Кащеев

«Давай», — согласился наш юный пионер.

Помимо десяти кроватей в палате имелось десять же деревянных шкафчиков для одежды. Найдя свободный, мы повесили туда спортивные штаны, условно-непромокаемую куртку и шерстяную кофту-олимпийку. Я хотел добавить к этому еще смену белья, но Младший неожиданно заупрямился:

«На кой? До банного дня — еще целая неделя!»

«А эту неделю так и будешь в одном и том же ходить?»

«Ну, в крайнем случае сбегаем в чемоданную…»

«Она же не круглосуточно открыта!»

«Надо будет — попросим у вожатых ключ», — не уступал мой внутренний собеседник.

«Ладно, черт с тобой, делай как хочешь!» — буркнул я.

А тут и горн подоспел:

Бери ложку, бери хлеб и садися за обед…

— слово «полдник» в размер явно не ложилось.

На столе в столовой рядом с табличкой с номером отряда обнаружилась еще одна бумажка — с заголовком «Оценка за чистоту». Ниже имелись пункты: «завтрак», «обед», «полдник» и «ужин». Два последних оставались пока не заполнены, напротив первого шел прочерк, а вот во второй строке красовалась выведенная от руки жирная тройка, после которой в скобках значилось: «кривые столы, мусор на полу».

— Что значит, мусор?! — возмутился, прочтя замечание, Младший. — Пол подметает дежурный отряд, разве не так?!

— Смена еще не открыта, никакого дежурного отряда пока нет, — заметил, подойдя к нам, Вадим. — Так что сегодня — все сами!

— Нечестно! — поддержал Младшего Степанов.

— Можно было, хотя бы, предупредить, — поджала губы Казанцева, как раз тоже оказавшаяся рядом.

— Теперь вы знаете, — подключилась к разговору Марина, уже усевшаяся за стол.

— Столы подровнять вам тоже особое указание требовалось? — кивнул на расшифровку оценки Вадим.

— Первый блин комом, но чтобы больше никаких «троек»! — строго добавила Марина. — За такое отряду могут снизить показатели!

— Мы постараемся! — за всех заверила вожатых Яна.

На полдник сегодня были сладкие плюшки — разумеется, с чаем. Здесь снова не могу не сделать небольшого отступления. Пионерлагерный чай я в детстве не просто любил — буквально обожал. Давали его на полдник и ужин, иногда — на завтрак, чередуя с осветленным молоком кофе, и напитка лучше для меня просто не существовало! Не шел с ним ни в какое сравнение даже жирный кефир, которым нас поили на ночь, перед самым отбоем — такое, правда, практиковалось не каждую смену.

Казалось бы, что такого особенного может быть в заваренном в огромном общем котле чае, наверняка — не самого лучшего сорта? А вот поди ж ты!

Дома, когда я просил сделать чай «как в “Полете”» надо мной лишь посмеивались. Сестра Женька дразнила «малолетней жертвой общепита», мама шутила, что у лагерных поваров, должно быть, есть какой-то секрет — может, мол, они котел годами не моют? А отец заявлял, что все дело в граненом стакане — волшебная, мол, посуда.

Общепит общепитом, но в школе чай был совсем не такой. Потом, в институтской столовой — тоже…

И вот теперь, полный самых радужных предвкушений, я пригубил из стакана… и едва сумел скрыть свое разочарование! Напиток оказался, мягко говоря, так себе. Приторный и, будто бы, недозаваренный. Не поверив собственным ощущениям, я сделал второй глоток, потом еще один… Нет, пить это, конечно, было можно, но не более того…

Вот так и рушатся детские иллюзии!

Зато плюшка выдалась замечательная: горячая — с пылу с жару — во рту она, что называется, сама таяла. Ну, хоть что-то…

На этот раз уборка заняла у нас втрое больше времени, чем после обеда — пришлось топать на кухню за вениками и тщательно мести пол. Что до вмененной нам в вину кривизны стола, то на мой взгляд, все и так стояло ровно, но Степанов с Казанцевой еще минуты три ловили там какие-то миллиметры. Ладно, посмотрим, что нам теперь поставят!..

А на выходе из столовой мое внимание привлекли три застекленных стенда, два больших и один поменьше. Еще в обед они пустовали, но сейчас там появились развернутые газеты. Младшего новинка тоже заинтересовала, и, отстав от Толика с Яной, мы подошли поближе.

В маленьком отделении висела «Пионерская Правда», в двух других — «Комсомольская Правда» и «Советский Спорт».

«О, нужно глянуть, как позавчера ЦСКА сыграл!» — заявил мой юный пионер, решительно шагнув к последнему.

Ну да, помню. В моем детстве результаты футбольных матчей публиковались в газете даже не на следующий день — на второй. Но их всегда можно было узнать раньше — из спортивного выпуска программы «Время».

«ЦСКА в этом году в первой лиге играет, — со вздохом пояснил Младший в ответ на мой вопрос, как же это он до сих пор не в курсе итогов игры любимого клуба. — Во «Времени» про нее не всегда говорят…»

А, ну да, точно: 1985 год же — первый раз в истории, когда армейцы выступали не в сильнейшем футбольном дивизионе страны…

«О, выиграли у “Крыльев Советов”, 2:1! — просиял между тем мой внутренний собеседник. — Гречнев и Шмаров забили! Молодцы!»

«Да, в Самаре и сейчас крепкая команда…» — пробормотал я.

«В какой еще Самаре?» — не понял Младший, отходя от стенда.

«А откуда эти “Крылья Советов”?» — в свою очередь удивился я.

«Из Куйбышева — откуда же еще?»

«А, ну да, перепутал…»

Самара же сейчас, в 85-м — это Куйбышев, как Нижний Новгород — Горький, а, скажем, Санкт-Петербург — Ленинград… Стоит об этом помнить, чтобы не попасть впросак!

«Следующий матч у нас послезавтра, со смоленской “Искрой”, — не стал между тем заострять внимание на моей оговорке Младший. — Не знаешь случайно, как сыграют?» — лукаво поинтересовался он.

«Нет конечно», — ничуть не покривил душой я.

«Тогда ты мне вот что скажи, — не унимался юный пионер. — ЦСКА же в этом году в высшую лигу вернется? Это уж ты наверняка должен помнить!»

Тут он, конечно, был прав. Вот только помнить-то я помнил — без всяких интернетов, болельщики такого не забывают — но стоило ли делиться этим знанием с Младшим? С другой стороны, результаты чемпионата СССР по футболу — едва ли не самое безобидное, о чем я могу ему рассказать. Так что смысл темнить?

«Ладно, слушай — но, боюсь, придется тебя разочаровать, — начал я. — Черная полоса для ЦСКА затянется. В этом сезоне права играть