Исправление повесы - Кэтрин Джордж

- Хотелось бы заранее сделать как можно больше, - говорил в оправдание Адам. - Ты же знаешь, родители уезжают через неделю. И раз уж мы заговорили о них, я продолжаю считать, что тебе надо встретиться с ними до отъезда.

- Нет, - Лаури была непоколебима. - Сделаем это после их возвращения.

Как-то вечером незадолго до дня тайного венчания Сара застала Лаури в слезах и мало-помалу вытянула из нее всю историю, а затем потащила ее в дом, чтобы она повторила все Руперту. Лаури проговорила с ними почти до рассвета, счастливая, что может наконец хоть с кем-то поделиться, и считая, что они имеют право знать истину. Она была так благодарна им за то, что они приняли все близко к сердцу и вновь заверили, что у них она всегда может найти помощь и поддержку. Потом они проводили Лаури через ночной сад до ее жилища.

День свадьбы обещал быть ясным и солнечным, о чем любая невеста могла бы только мечтать. Лаури взглянула на небо, криво улыбнулась, приняла ванну, помыла волосы и тщательно просушила их, на что уходило теперь больше времени, потому что они заметно подросли. Не меньше времени понадобилось, чтобы подкраситься, затем она выбрала нужное платье, побросала необходимые вещички в ожидавшую у двери сумку. После всех этих приготовлений она отправилась в дом Клэров, попрощалась с Сарой и Рупертом, обняла Эмили, радуясь в глубине души, что Доминик играет в крикет и не будет лишний раз расстраиваться, видя ее в слезах.

Когда такси прибыло, она была уже готова и ждала; слезы высохли, и никаких следов волнения на лице не было видно. В последний раз попрощавшись, она села в машину, помахала всем, когда такси тронулось, затем откинулась на спинку сиденья и стала смотреть вперед, всем сердцем чувствуя, что одна глава из ее жизни действительно закончилась. Она вовсе не хотела, чтобы Саре и Руперту пришлось расхлебывать все за нее, но Руперт был тверд как скала. Когда Адам Хокридж в бешенстве ворвался в дом, - а как могло быть иначе? - он не только увидел, что птичка улетела, но ему пришлось иметь дело с Рупертом Клэром.

Лаури смотрела в окошко и не испытывала никаких угрызений совести за то, что поставила Адама в трудное положение. Напротив, в глубине души она испытывала примитивное удовольствие при мысли, что Адам носится из утла в угол в ожидании невесты, которая никогда не приедет. Поделом ему, со злостью думала она. Кто сказал, что месть не сладка? Перед ее внутренним взором представала картина, как он лихорадочно сует монеты в автомат, пытаясь дозвониться до нее, затем несется как безумец на машине в Сент-Джонз-Вуд и получает лаконичное письмо, которое передает ему поджидающий его Руперт.

"Дорогой Адам!

Ты спасен. Моя беременность оказалась ложной тревогой. Объясняй ее паникой или ошибкой прибора. Как бы то ни было, в тайном браке нет необходимости. Впрочем, не я настаивала на нем. Ты из боязни, очевидно, что это очернит твой имидж и будет воспринято как уклонение от ответственности. А ее у тебя теперь будет по горло, так что можешь порадоваться, что хоть одной заботой меньше. Тем более такого рода.

Это не извинение за то, что ты напрасно простоял перед конторой по регистрации браков. Боже упаси! Я все сделала сознательно - жалкий жест возмездия. Ты не был добр ко мне, Адам. А потом и вовсе стал чужим. И такого тебя я больше знать не желаю.

Глава 8

Со вздохом облегчения Лаури заперла дверь в магазин, потянулась всем телом и сбежала по лестнице.

- Все в порядке, Дженни?

- Нормально, - послышалось в ответ, - решила немного прибраться.

- Можешь несколько минут подождать, пока я слетаю в супермаркет? Сегодня в обед было столько дел, что я ничего из провизии не успела купить.

- Да, поезжайте, босс. Мы здесь внизу веселимся от души. Мне спешить некуда.

- Отлично. Я недолго.

Лаури вышла из магазина, быстрым хозяйским взглядом окинула витрину, мысленно прикинула, что стоило бы в ней изменить, затем села в машину и быстро поехала по забитому в час пик Пеннингтону. Бросив взгляд на часы, она прикинула: пять минут до супермаркета, пять на парковку и еще пять на обратный путь; вдруг она вскрикнула и резко нажала на тормоз, потому что зад едущей впереди машины внезапно вырос перед самым ветровым стеклом. Но избежать столкновения не успела. Последовал скрежещущий звук удара, ее бросило вперед, благо ремни удержали. Под аккомпанемент гудков из передней машины вылез человек и стал осматривать повреждение, не обращая внимания на возникшую из-за них пробку.

Застонав от ужаса, Лаури торопливо расстегнула ремни и, выскочив наружу, увидела, что врезалась в огромную, страшно дорогую по виду машину. Склонившийся над своей собственностью мужчина выпрямился и повернулся в ее сторону; рассерженное лицо его, освещенное уличным светом, обратилось на Лаури, и кровь прихлынула к ее лицу, а затем отхлынула столь же внезапно, так что ей стало дурно, и она, потрясенная, прислонилась к своей машине.

- Что за игры такие, черт побери? - набросился он на нее в сердцах. - Вы что, на светофор не смотрите, что ли? - Подойдя к Лаури, он вдруг остановился как вкопанный и, прищурившись, с изумлением уставился на нее. Целую вечность, не отрываясь, он смотрел на нее, потом тряхнул головой, словно не веря своим глазам. - Господи, да это ты, Лаури? Глазам своим не верю, Лаури Морган, чтоб мне провалиться!

Не успела она вымолвить слово, как на сцену явилась пара полицейских: один стал пропускать застрявшие машины, другой принялся допрашивать Адама Хокриджа о происшествии.

- Пустячное дело, сэр, - быстро проговорил Адам. - Мы едем вместе. Леди ехала за мной, я притормозил чересчур резко. Моя вина.

При осмотре выяснилось, что машина Адама совершенно не повреждена, чего нельзя было сказать о неказистой малолитражке Лаури: ехать на ней дальше было невозможно.

- Я позвоню к себе в гараж, - торопливо заговорила Лаури. - За ней приедут.

- Можно оставить ее здесь, сэр? - спросил у полицейского Адам. - А я подвезу леди.

Через минуту с помощью полиции машину Лаури отбуксировали на боковую улочку, чтобы ее потом забрали; она позвонила в гараж из машины Адама и сидела рядом с водительским местом в его "даймлере", пытаясь принести запоздалые извинения товарищу по несчастью, неприязненная аура вокруг которого сейчас, когда они остались одни, стала почти осязаемой.

- Прошу прощения, - сказала она, когда машина тронулась. - Я дико торопилась в магазин. Не успела вовремя остановиться.

- Не могу ответить тем же, - холодно парировал он. - Я никогда не сомневался, что рано или поздно столкнусь с тобой, но не думал, что так буквально.

- Я дам тебе адрес моего страхового агентства...

- Незачем. Не буду же я тебя преследовать за царапину на бампере и разбитую фару.

- Спасибо. Ты очень добр.

- Добр? - в ярости крикнул он. - Да я потрясающе великодушен для обманутого жениха, если ты это имеешь в виду.

- Нет, я не об этом, - она откинулась назад, раскаяния как не бывало. - Я о том, что виновата в данном инциденте.

- С моей точки зрения, ты виновата кое в чем гораздо более важном.

Лаури уже была по горло сыта. Она махнула рукой на автостоянку.

- Остановись здесь, пожалуйста. Дальше я доберусь сама.

- Если ты надеешься снова исчезнуть, выбрось это из головы, - выпалил Адам. - Я пойду с тобой, потом отвезу тебя домой. Я с тебя глаз не спущу, пока не узнаю, где ты живешь.

Лаури глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

- Лучше бы ты этого не делал.

Он окинул ее холодным пристальным взглядом.

- Надо так понимать, что есть кто-то, кто был бы недоволен, если ты приведешь с собой незнакомого мужчину?

- Да, есть, - подтвердила она. - Можешь высадить меня здесь. Спасибо, что подвез. Еще раз извини, что столкнулась с тобой.

- Я остановлюсь здесь на минуту, но так просто ты не уйдешь, - мускулистая рука схватила ее за запястье. Лаури бросила взгляд на руку, затем с некоторым высокомерием посмотрела на Адама и вся сжалась, увидев злобный оскал. - Не так быстро, - несколько мягче сказал он. - Я все же жду некоторых объяснений. Ты причинила мне немалый ущерб, Лаури Морган. Пришло время платить по счетам.

Она сжала челюсти.

- Основной ущерб был нанесен твоему самолюбию, Адам, а поскольку - это совершенно очевидно - оно пребывает в полном здравии, я не чувствую ни малейшей обязанности вообще что-либо объяснять тебе.

Он не торопясь оглядел ее с ног до головы.

- Ты изменилась, Лаури.

- Хочешь сказать, повзрослела, - откликнулась она. - Я уже не та легкоранимая глупая девчонка, которую ты знал, Адам Хокридж. Прошло меньше двух лет, с тех пор как ты видел меня в последний раз, но, кажется, прошла целая жизнь.

Они пристально смотрели друг на друга с нескрываемой враждебностью, каждый мысленно составлял список перемен, произошедших с ними за это время.

В счастливые дни их любви Адам выглядел моложе своих лет. Сейчас ему можно было дать больше его тридцати четырех. Ответственность и власть наложили отпечаток на знакомые привлекательные черты. Между тяжелыми, ровно прочерченными бровями пролегла вертикальная складка, в каштановых прядях то там, то здесь серебрилась седина, только глаза были такие же яркие, пытливые, живые - и холодные.