Капитан «Неуловимого». - Владимир Геннадьевич Поселягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- К этому вопрос ещё вернёмся. Есть ещё вопрос по вашим действиям, ведь трофеи вы могли передавать нашим войскам не когда вернулись, а постепенно. В этом случае вы быстро бы стали героем, получив награды. Почему столько тянули?
- Скажу честно, это было моё решение. Знаете, жизнь с чистого листа на многое заставляет взглянуть по-другому. Например, вышестоящие командиры с которыми я имел дело, если у них звание выше, то они над тобой царь и бог. Хамство, тупость, верность в своих действиях даже если они ошибочны, дают такой коктейль… Я знал, что если бы была первая передача, меня бы не отпустили обратно, боялся я что какой командир, надавив своими шпалами, заставил бы остаться, вот и тянул до последнего. И подлодку сначала спрятал, положив в порту на грунт, а потом на машине въехал в город, с другой стороны. Так я мог передать её без проблем, а тут поди докажи, что она не немецкая. Сначала расстреляют, потом спросят какого хрена. Одним словом, разочаровался я в службе. Так что до конца войны честно буду тянуть лямку, а потом уйду на гражданку. Капитаном какого судна стану, нравиться мне море. Я это уже твёрдо решил, было время подумать. В общем, я не терплю власти над собой. Именно поэтому, когда мы доставляли из окружения раненых целыми медсанбатами и госпиталями на наши территории, я там светится не хотел, делали всё незаметно и уходили.
- Сколько вы вывезли?
- Я так навскидку не скажу, записи нужно поднимать, но около тридцати тысяч раненых. С медперсоналом если брать, то тридцать пять тысяч.
Дальше пошёл уже конструктивный и довольно профессиональный допрос. Много что описывал и рассказывал, не касаясь бойцов террор-групп как личностей. Тут табу. Да на несколько вопросов не ответил, мне запрещали их задавать бойцам и командирам групп. Под конец, где-то часа в три дня зашёл в кабинет и Берия, я видел что тот идёт, поэтому не особо удивился. Правда, вскочил при виде высокого чина.
- Садитесь, - разрешил тот.
- Сесть я всего успею, лучше присяду.
Шутку тот не оценил, остро взглянул, и сказал:
- Мы вполне оцениваем ваш вклад в общую победу, товарищ Мальцев, поэтому на сегодня закончим. А пятьдесят машин в гараж наркомата передадите.
- Есть, - козырнул я.
Ничего себе, Берия взятку взял, пусть для наркомата, но по сути дела это именно так. Однако я решил раз уж наглеть, так по полной, поэтому обратился к тому, когда нарком явно намылился к выходу из кабинета:
- Товарищ нарком, парни из террор-групп, узнав, что меня в Москву на награждение вызвали, решили скинуться на подарок. В смысле, отобрать один из трофеев и через меня подарить товарищу Сталину. Это настольные часы. Три в одном. В виде макета Спасской башни, в них часы, телефон и светильник. Вещь красивая, я такой же отцу Мальцева подарить хочу, как извинения что тело сына получил. Мало ли не примут меня. Подарок упакован фабричную коробку. Как я дам сигнал, принесут мне в номер. Без проверки дарить нельзя, я в курсе, так что как принесут я через дежурную по этажу передам вашим сотрудникам, они заберут и проверят. Вот такая просьба.
- Хорошо, я распоряжусь.
После этого меня на той же машине вернули в гостиницу. Обедая в ресторане, а меня не кормили, время пять часов, я прислушивался к общению некоторых иностранцев, делая это демонстративно, за мной точно следят, о двоих знаю, но и персонал скорее всего тоже. После этого поднялся в номер, и минут через десять, покинув его, сообщил дежурной что подарок товарищу Сталина у меня в номере. Как тот там оказался пусть сами думают и восхищаются возможностями бойцов террор-групп. Буквально через минуту пришли двое, те сержанты что ранее были. Осмотрели коробку, что стояла центре, один подхватил на руки и оба ушли. И только через час меня пригласили к выходу, машина пришла. Я в полной парадной форме вышел и меня отвезли в Кремль, проверили на входе, обыскали, и вскоре сопровождающий провёл в зал и указав моё место, ушёл. Сам зал медленно наполнялся.
Само награждение особо ничем не запомнилось. Конечно вполне торжественно всё было, неплохо выполнено, я иностранных журналистов заметил, награждённых было пять десятков, из них восемнадцать получили Золотые медали, я девятнадцатый. Сюрпризом стало то что я получил повышение в звании, став капитан-лейтенантом. Калинин награждал. А так награды именно те что и озвучил Трибуц, Звезда Героя, орден «Ленина» и «Боевик». Я поблагодарил за награды, после этого вернулся на своё место. Потом был банкет, после которого, уже под конец, я задержался потому что мы долго общались с капитаном-танкистом, зацепившись языками, меня остановили на входе. Оружие я не брал, в номере осталось, шинели нет, так что пройдя к выходу, надеюсь не замёрзну, ночами в Москве уже холодало, а тут тормознули. Сержант госбезопасности козырнул и сказал:
- Товарищ капитан-лейтенант, попрошу пройти за мной.
Вели недолго, вскоре завели в небольшой зал для совещаний, человек на тридцать. В зале было шестеро, кроме Берии, Сталин, Мехлис и Шапошников. Помимо них начальник охраны Сталина, генерал Власик, и нарком ВМФ адмирал Кузнецов. Когда я зашёл в зал, то Сталин первым нарушил тишину:
- Проходите, товарищ Мальцев. Да, спасибо за башню с часами, действительно делал мастер. Немецкий трофей?
- Из Любека, товарищ Сталин, - кивнул я.
- Я так и понял. Товарищ Мальцев, я пригласил вас поговорить о боевых знамёнах советских частей, что попали в руки врага. Их действительно девятнадцать?
- Именно так.
- Когда вы сможете их передать?
- Так прямо сейчас, товарищ Сталин. Парни из террор-группы подали сигнал, всё уже тут. Как я понял самолётом доставили. Нужна машина, я съезжу и заберу.
- Чуть позже. Сегодня для вас радостный день, награды вы заслужили и получили честно, но у страны не всё так хорошо. Сегодня замкнулось кольцо окружения колыбели советской революции Ленинграда. Работа подразделений, с которыми вы два месяца воевали с противником, признаны успешными. Даже я слышал о их действиях, только недавно стало ясно кто это работал. Ситуация действительно тяжела для страны, поэтому я хочу задать такой вопрос, чем вы можете помочь стране и народу?
- Постараюсь всем чем могу, товарищ Сталин. Я конечно не самый опытный подводник, но надеюсь обо мне ещё услышат.
- Я имею ввиду
