Я тебя заберу - Мария Сергеевна Коваленко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А... кому?
— Так это... — Галина Михайловна делает пару взмахов ресницами и резко меняется в лице. — Не знаю. — Тут же встает с дивана. — Заговорилась я с тобой. Работы непочатый край. Лучше пойду.
— Галина Михайловна, для кого он стал донором?
Кажется, я уже знаю ответ. Не обязана, эмбрионами занимается совсем другой врач. И все же чувствую правду. Чую нутром, как Шаталов Глеба.
— Лиз, не лезла бы ты в это... — Галина Михайловна притормаживает у порога. — Но, если очень надо, у эмбриологов спроси. Или в базе глянь... своей.
Глава 21. Чужая жена
Там, где нет любви, живет предательство.
Меня колотит так, словно снова заболеваю. Ощущения очень похожи, только без кашля, без головной боли. И вместо слабости — дикое желание встряхнуть кого-нибудь посильнее и выяснить правду.
Самый идеальный кандидат на «встряхивание» — Савойский. В отличие от Кравцова, он знает нашу кухню изнутри, а еще близко знаком с госпожой Шаталовой.
Меня так и подмывает явиться к заведующему отделением. Но, сцепив зубы, прохожу мимо его кабинета к себе. А там, закрывшись от всех, открываю базу данных доноров.
Первое, что бросается в глаза, — Галина не соврала. В базе больше нет никаких черновиков. Зато появилась новая папка... с детскими фотографиями, развернутым медицинским заключением и пометкой, что образцы этого донора уже использовались при проведении ЭКО в нашем центре.
Последнее заставляет вздрогнуть. ЭКО с донорской спермой не такая уж популярная процедура. За последние пару месяцев в клинике было лишь три случая мужского бесплодия. Но, учитывая рассказ Галины о доноре и его вопросах о жене Марка...
Дальше я запрещаю себе даже думать. Нужны факты! Открываю другую базу данных, с пациентами, и жму на папку с фамилией «Шаталова».
Кликаю мышкой один раз. Другой. Не понимая, что происходит, уже сильнее нажимаю третий. Должна открыться, однако папка, которую я раньше просматривала по три-четыре раза в день, вдруг оказывается недоступной.
— Вероника, кажется, у меня компьютер сломался. Можешь попросить сисадмина зайти на минуту? — прошу по телефону нашего администратора.
Спохватившись, выдавливаю из себя «Пожалуйста». И пока Вероника блеет в трубку, что все заняты и она постарается кого-нибудь найти, я без всяких трудностей открываю папку другой своей пациентки. После нее — еще одной. Затем третьей, четвертой... всех, кого вела в этом квартале.
— Это не ошибка, — вслух озвучиваю догадку. — Они закрыли мне доступ. — Все еще не веря в случившееся, смотрю то на экран, то на стену.
За все годы работы здесь это первый такой случай. У меня нет доступа к пациенткам других врачей. Конфиденциальность в клинике всегда была на первом месте. Но чтобы вдруг лишиться возможности заниматься своим делом...
Второй раз набираю администратора:
— Вероника, сисадмин не нужен. Скажи, Кравцов на месте?
За ответами, конечно, лучше бежать к Савойскому. Только вряд ли он ответит правду. После милых сцен приветствия и прощания с Шаталовой, на которые насмотрелась во время пункции и подсадки, от моего доверия не осталось и следа.
Если кто-то подменил Анастасии донора, никто кроме генерального не сможет вывести заведующего на чистую воду.
— Да, он у себя, — слышу ревнивые нотки. — Предупредить, что вы хотите зайти?
— Предупреди, что уже бегу! — Заблокировав компьютер, я вылетаю из кабинета.
Спешки нет, никуда не опаздываю, но внутри словно включается какой-то секундомер. Тикает, заставляя бежать быстрей. Гонит вперед по скользкой плитке, словно дело касается моей собственной беременности.
Не добежав пару метров до двери приемной, останавливаюсь.
— Какие люди! — Коля стоит у порога и широко улыбается. — Я ушам не поверил, когда узнал, что ты желаешь меня видеть.
— Николай Степанович, у меня очень серьезный рабочий вопрос. —
Выпрямив спину, я оглядываюсь назад, встречаюсь взглядом с Вероникой. И с трудом сдерживаюсь, чтобы не послать Кравцова подальше.
— Конечно, свет очей моих. — Коля распахивает объятия.
— У меня нет доступа к карте Шаталовой. Она моя пациентка. Та самая, из-за которой ты лишил меня отпуска.
Я остаюсь у двери. Возможно, коридор не лучшее место для разговоров, но соваться в кабинет мне точно не стоит.
— Жена моего партнера? — недовольно кривится Кравцов.
— Да, она. Хочу проверить кое-какие данные. Можешь сказать технарям, чтобы вернули мне доступ к папке?
— Лиз, ты совсем себя не бережешь. Только вышла с больничного и сразу в бой. Нельзя так!
— Это моя работа. И моя пациентка.
Взгляд в спину жжет все сильнее, а телевизор на ресепшене гремит все громче. Еще немного, и придется его перекрикивать.
— Была твоя, стала Савойского, — разводит руками Кравцов.
— Что?!
— Слушай, ну я не мог оставить ее совсем без врача! Ты болела. Других спецов твоего уровня у меня нет, а Аркадий Петрович был не против. Он, в конце концов, гинеколог. Опыт у него огромный и стена с дипломами побольше твоей.
— Ей не нужен был сейчас никакой врач. Совсем! Я уже все сделала. Осталось узнать результат и дать общие рекомендации.
— Так он узнал! И дал! — Кравцов серьезно ничего не понимает.
— Узнал? — Кровь отливает от лица.
— Сегодня утром. Как раз перед тем, как Терехова закатила здесь скандал. —
Пользуясь тем, что я растерялась, Коля подходит и обнимает за плечи.
— А результат? — с трудом ворочаю языком. На то, как мы смотримся, уже плевать.
— Беременна твоя Шаталова, — слышу бархатный шепот. — Ты отлично выполнила свою работу. Ты лучшая! Если хочешь, вечером можем отпраздновать.
Горячие руки скользят по моему телу. Гладят спину. После короткой остановки стекают ниже...
— Прошу прощения, не могли бы вы говорить потише! — внезапно взрывается Вероника. — Здесь вообще-то важные новости! — Она врубает громкость телевизора на максимум.
Так и хочется крикнуть: «Да не нужен он мне!», но взгляд цепляется за кадры на экране... С искореженным автомобилем, фотографией Марка Шаталова, словом «авария» в бегущей строке... И перед глазами все плывет.
Глава 22. Грязные тайны
Там, где женщина чувствует, мужчина — видит и знает.
Марк
— Босс, водителя перехватили. Следователь уже работает с ним, — произносит Злотников, начальник моей службы безопасности.
— Хорошо, Кирилл. Сообщи, когда
