Гость из бездны - Георгий Мартынов

На золотых досках Пантеона удалось обнаружить тридцать две фамилии, схожие по длине и по первым трём буквам. Нужно было найти материалы обо всех тридцати двух, чтобы определить, кто из них был похоронен на том месте, где нашли обломки памятника.

— Мне помогают семь человек, — сказал Мунций. — Но работа движется буквально черепашьими темпами. Пока удалось только твёрдо установить, что героев-братьев с фамилией, начинающейся на «Вол…», не было ни в первом, ни во втором веке коммунистической эры. А начиная с третьего века это звание вообще больше не присваивалось. Здесь мы, похоже, ошиблись. Как дела у Владилена?

— Пока ничего не удалось найти, — ответил Люций. Поиски недостающих кусков мраморного памятника не увенчались успехом. Под поляной и в ближайших районах леса их не было. Надежда узнать имена и отчества героев, что значительно облегчило бы розыски, рухнула. Предстояло и дальше искать почти что вслепую.

— Я начинаю допускать, — сказал Мунций во время одного из последующих свиданий у телеофа, — что фамилия на памятнике была написана несимметрично. В этом случае буква «Ы» могла быть не последней. На одной из досок Пантеона я видел, например, фамилию Героя Советского Союза Ивана Архиповича Володных. А если буква «Ы» не последняя, то фамилия написана не во множественном числе, а в единственном. Наша задача, естественно, сильно усложнится. Ещё хуже, если буква «В» не первая и перед ней были другие. Тогда придётся искать не по фамилии, а по месту, где находилась могила. Представляешь себе трудности такого поиска?

— Так что же делать? — спросил Люций, всматриваясь в явно утомлённое лицо отца. — Может быть, прекратить розыски?

— Искать! Ещё и ещё раз — искать! Я теперь не успокоюсь, пока не добьюсь успеха.

Прошёл месяц.

И вот как-то утром Мунций вызвал сына к телеофу я сообщил, что прилетит в середине дня. И не один, а с врачом Ио.

Люций не обратил внимания на имя, названное отцом.

— Документы нашлись? — спросил он.

Не отвечая, Мунций задал встречный вопрос:

— Где Владилен?

— Он ещё здесь.

— Попроси его прилететь к тебе. Его помощь может понадобиться. Мы будем скоро, ждите нас!

И Мунций выключил телеоф, так и не удовлетворив любопытство сына.

Но Люций понял, что отец находится в отличном расположении духа. Это говорило о том, что им достигнут какой-то результат.

Владилен прилетел сразу, как только узнал о предстоящем прилёте Мунция.

— Меня интересует история этого памятника, — сказал он, здороваясь с Люцием. — Вы не знаете, зачем я могу понадобиться?

— Не имею ни малейшего представления. Мой отец иногда любит задавать загадки. Так и в этот раз. Он мне ничего толком не рассказал.

— А кто такой Ио?

— Какой-то врач. Вероятно, знакомый отца, который, как и вы интересуется находкой.

— Вы его знаете?

— По-видимому, нет. Я знаю, и знаю очень хорошо, другого Ио. Но тот так известен, что и вы не можете не знать его.

— Вы говорите об Ио — члене Совета?

— Да.

— Его все знают. Так же, как вас, Люций. А не он ли это?

— Конечно, нет. Ио не такой человек, чтобы поддаться обыкновенному пустому любопытству. Исторические памятники его не интересуют.

— А вот вас они интересуют, — заметил Владилен. — И это очень хорошо. Нельзя замыкаться в рамках одной какой-нибудь науки, не правда ли?

Люций промолчал.

Немного погодя на площадку перед домом Люция опустился арелет бледно-голубого цвета. Аппарат был двухместный, и из него вышел Мунций и за ним очень высокий худощавый человек с седыми волосами.

Люций вздрогнул, увидя его.

— Вы были правы, — сказал он. — Но что это значит? Зачем он здесь?

— Выходит, он более любопытен, чем вы думаете, — тихо сказал Владилен, направляясь вслед за хозяином дома навстречу прилетевшим.

Люций с сомнением покачал головой.

Ио ничем не выразил удовольствия от встречи. Он рассеянно пожал руки Люцию и Владилену и отрывисто бросил:

— Рад видеть!

«Всё тот же, — подумал Люций. — Нисколько не изменился».

— Я никак не мог предположить, — сказал он вслух, — что отец говорил мне именно о вас. Тем более рад такому неожиданному и приятному сюрпризу.

— Кажется, — ответил Ио, не реагируя на слова Люция, — наши мечты «грозят» осуществиться. Вот потому я и здесь.

— Какие мечты?

— Сейчас всё узнаешь, — с недовольным тоном сказал Мунций. — Никогда не надо забегать вперёд.

Люций предложил устроиться на веранде или пройти в зал. Гости предпочли веранду.

Когда все уселись у круглого стола, Люций приготовился терпеливо ждать рассказа и объяснений. Он хорошо знал, что Мунция торопить бесполезно. Владилен не осмеливался первым задать вопрос людям, которые были значительно старше его. Но Ио не имел намерения ждать.

— Говорите, Мунций! — сказал он. — Время идёт. Надо приступать к поискам.

— Если дело идёт о поисках недостающих кусков мрамора, то их нет в земле. Теперь я могу поручиться за это, — сказал Владилен.

— Жаль, конечно, — ответил ему Мунций. — Но сейчас нас интересует другое. Так вот, Люций, — продолжал он, обращаясь к сыну, — я ошибся. Но ошибка оказалась не столь уж значительной. Я думал, что под мраморным памятником были похоронены два брата-героя. Для такого заключения было достаточно оснований. Оказалось, что не два брата, а муж и жена. Муж и жена, — повторил он. — Дмитрий Волгин и Ирина Волгина.

— Ирина Волгина! — воскликнул Люций. — Как странно! Каждый раз, бывая в шестьдесят четвёртой лаборатории, я вижу её бюст, установленный в вестибюле. Ведь Ирина Волгина была врачом. Не правда ли, это очень странно, что мы столкнулись с её именем в связи с этой загадкой?

— Не вижу ничего странного, — сказал Ио.

— Значит, муж Ирины тоже был Героем Советского Союза?

— Да. Именно из-за него я и явился к вам, — ответил Ио. Люций и Владилен посмотрели на него с удивлением.

— Сейчас поймёте, — сказал Мунций. — Я продолжаю. Под мраморным памятником были похоронены сперва Ирина, а затем Дмитрий Волгины. Они умерли в разное время. Могила находилась в центре парка одного небольшого городка. Этот городок был снесён в середине третьего века коммунистической эры, и на его месте выращен лес, который растёт здесь и поныне. Памятник остался в густом лесу. И постепенно о нём забыли. Вероятно, считали, что он снят. Сейчас уже невозможно восстановить истину, да это и не столь важно. Факт, что о нём забыли и он постепенно развалился от времени. Согласен, что это редкий случай, — сказал Мунций, точно отвечая на замечание, которого никто из присутствующих не произнёс. — Даже очень редкий случай. Но это факт. Для нас сейчас интереснее другое. Ирина погибла во время войны, и её похоронили в обычном для того времени деревянном гробу. Разумеется, от неё не осталось ровно ничего. Но не так получилось с Дмитрием. Он умер в Париже, который был столицей бывшей Франции. Его тело было запаяно в свинцовый гроб. То есть гроб запаян, — поправился Мунций. — И отправлен на родину, в бывший СССР. Мужа похоронили рядом с женой. Тогда и появилась на памятнике надпись, которая ввела нас в заблуждение. Любой мог ошибиться. Ничего удивительного здесь нет. Так вот! Под памятником было два гроба: один деревянный, другой свинцовый наглухо запаянный…