Воронежские страдания - Фридрих Незнанский

Нос дрогнувшей рукой взял за лезвие протянутый ему нож, поморщился, переложил правильно и посмотрел на ладонь — на ней темнел небольшой порез: лезвие было очень острым. Потом он наклонился над женщиной и… у него начались спазмы в горле, отчего все тело его стало извиваться и клониться то вперед, то вбок.

— Работай, падла! — грозно зашипел Влад. — А не то сам рядом ляжешь!

А Колун еще для острастки добавил и кулаком по спине.

И перепуганный Федя Дербаносов, по кличке Нос, искавший среди приятелей-скинов свою романтику, собственную правду и желанные независимость и твердость характера, от удара сзади упал на колени и неловким тычком, от себя, ударил, ткнул лежащее перед ним тело. Но ударил неловко, только боль причинил, потому что женщина как-то передернулась и неожиданно тонким голосом завопила на одной протяжной ноте: «А-а-а!..»

— Добей суку! — почти взвизгнул склонившийся над бомжихой Влад, не приближаясь, однако, и по-прежнему держа перед собой огонек зажигалки. Его глаза тоже расширились, ноздри дрожали, громко вбирая воздух, и вид у него был страшный — вид волка, почуявшего кровь.

Увидев его лицо, Федя-Нос вздрогнул, как оторопел, и замер с занесенной для очередного тычка рукой. И тогда нетерпеливый Колун, все-таки кое-что понимавший в таких делах, присел рядом с Носом, крепко ухватил своими длинными пальцами кисть его руки вместе с зажатым в ней ножом и, отводя его руку подальше в сторону, для размаха, начал раз за разом вонзать нож во вздрагивающее и будто булькающее тело. Наконец крик задохнулся на почти утробном вопле.

Колун отпустил руку Носа и быстро поднялся. Нос торопливо отполз на коленях назад.

— Ну вот, — спокойно сказал Влад, — ты и прошел свое первое испытание, Нос. Слабенько, конечно, на троечку… с минусом, но уже — хоть что-то. Теперь ты — наш товарищ по общей борьбе за русский народ. Вставай. — Влад замолчал, поводил головой из стороны в сторону, словно прислушиваясь к чему-то, и погасил зажигалку. — Так, а теперь, пацаны, быстро делаем ноги!

И он снова первым ринулся в узкий проем между гаражными стенками. За ним, скрежеща заклепками курток по металлу «ракушек», — остальные.

Убегали быстро, стараясь при этом не сильно топать своими тяжелыми берцами, чтобы слышать, что делается сзади. А там был какой-то шум, скорее даже шумок, или это просто ветер немного разыгрался и шуршал сухими палыми листьями на земле и такими же, почти жестяными, что еще в изобилии оставались на ветках.

Остановились уже перед самым выходом из парка на проспект. Колун обернулся к Носу и протянул руку за ножом, который тот по-прежнему сжимал в руке. Нос машинально протянул.

— Вытри, — грубо приказал Колун, показывая на черные разводы на блестящем лезвии.

— А обо что? — испуганно спросил Нос.

— Об собственные портки, твою мать! — выругался Колун, и Нос хотел уже это сделать, только примеривался, о какое место лучше, чтоб не так заметно.

— Не валяйте дурака! — цыкнул на них Влад. — Кровь — это ж улика! Охренели совсем? Дело провалить хотите?.. Вон, листвы набери да оботри. И разбросай потом в стороны. А ты, Колун, дома отмоешь. И водярой протри, чтоб вообще никаких следов не осталось. Все! По домам. Завтра, как обычно!

И они разошлись. Дело было сделано, «крещение» наконец состоялось, и завтра, при случае, можно будет сказать Василию Савельевичу. Правильно он говорит, что крещение кровью — это самое верное дело. Замазанный кровью хорошо молчит…

Но опять всплыл тревожный вопрос: а что с Быком? Будет молчать или откроет рот?.. Как проверить? Самому туда соваться нельзя, никто не поверит. Еще охранникам тем можно было втюхать, а с ментами так не получится… И этот гребаный дипломат получился некстати…

Глава седьмая В гаражах

После разговора в Генеральной прокуратуре с Меркуловым Антон Плетнев созвонился с Петром Щеткиным, старшим оперуполномоченным МУРа, майором милиции, и они вдвоем выехали в Воронеж, где был убит неизвестными лицами нигерийский дипломат, также неизвестно, каким образом оказавшийся там. Да, и еще одно было неизвестно: когда в Воронеж подъедет Турецкий, на неизвестно какую помощь которого в своем расследовании они могли бы рассчитывать. Словом, сплошные неизвестные.

Кстати говоря, именно это обстоятельство, то есть задачка с одними неизвестными, и была поводом для того, чтобы не лететь самолетом, а поехать поездом. Мол, когда ж еще и поговорить-то за жизнь?..

В Воронеже их встретили, но, как говорится, лучше бы уж и не встречали. Физиономии милицейского начальства были негостеприимные, оно и понятно: «варяги» прибыли истину устанавливать, сами уже не можем. Обычная история. Был бы еще Турецкий — «важняк», видная фигура — совсем другое дело, а так — прислали каких-то пешек, словно столичный тычок в морду нерадивым провинциалам. Но местные вели себя сдержанно. Посадили в машину, привезли в гостиницу, поселили, а потом повезли в городскую прокуратуру, к следователю Смородинову, который возбуждал уголовное дело. У него сыщики и узнали о том, что генерал Грецков, начальник Департамента уголовного розыска МВД, уже со всеми имеющимися данными по убийству дипломата ознакомился и сегодня утром убыл в столицу, распорядившись, чтобы московским сыщикам было оказано полное содействие в расследовании. Речь, мол, сейчас идет не о каком-то местничестве, а о престиже государства, поэтому — никаких лишних разговоров. Ну точно: не можете сами, так помалкивайте! Обидно, конечно. И это прекрасно понимали обе стороны.

Но, как показывает практика, наверняка кое-кому и там, в Москве, тоже придется постоять на главном ковре, когда приезжие москвичи торжественно сядут в лужу. Правда, тогда самим надо крепко постараться, чтобы найти концы в этой непонятной истории и тем самым загасить дипломатический скандал. В городе учится большое количество иностранных студентов, и они уже устроили громкую демонстрацию протеста, о которой подробно рассказали многие каналы центрального телевидения. И собираются продолжать свои выступления протеста под лозунгом: «Россия! Ты нас приглашала учиться, а не умирать!» А представитель посольства Нигерии, что прилетел специально, для опознания своего коллеги, — тот вообще устроил такую пресс-конференцию для работников средств массовой информации, слетевшихся как воронье на падаль, что начальника ГУВД едва не с инфарктом увезли в госпиталь прямо из кабинета губернатора. В общем, куда ни кинь, как говорится, всюду — клин.

А может, и сумеют помочь москвичи, кто знает?..

Смородинов был молодым майором юстиции, не успевшим «испортиться» в угождении начальству. Его вызвал прокурор и приказал возбудить дело. И он послушно собрал все, что могли обнаружить на месте преступления сотрудники оперативно-следственной бригады Управления внутренних дел. А время было уже позднее, работали они при фонарях и включенных фарах милицейских машин. Это уж потом догадались привезти светильник на подвижной штанге и более внимательно осмотреть не только само место происшествия, но и вокруг него.

То есть сначала-то была только одна бригада — из ОВД Центрального района. Но когда оперативники прочитали в документах, кто оказался жертвой, и немедленно доложили в Управление, уже оттуда, а также и из городской прокуратуры примчалось столько народа, что работать «на земле» стало просто невозможно.

Убили иностранного дипломата! Такого ж не придумаешь и в дурном сне. И где? Не в столице, где эти дипломаты толпами по улицам бродят, а здесь, в Воронеже, где им, как говорится, уже по определению делать нечего. Это ж теперь — политика! Да какое там хулиганье?! О чем вы говорите?! Хулиганы — вон, морды бьют! И редкие голоса сомневавшихся в том, что произошло действительно нечто экстраординарное, прямо-таки утонули в потоках обвинений в адрес правоохранительных органов, допустивших… не обеспечивших… и, естественно, по этой же причине — не полностью соответствующих…

Оценка события, высказанная Смородиновым, пришлась сыщикам по душе.

Нечасто ведь встретишь взаимопонимание с первых же минут общения, особенно в таких вот, скользких делах. И Петр Щеткин, как человек, склонный больше к философскому осмыслению событий, хотя и практические действия не забывал, высказался в том духе, что совместное расследование, которое им предстоит провести, не должно ни в коей мере, уже по достижении конечного результата, предлагать какие-то варианты якобы противостояния Москвы и Воронежа. Дело-то одинаково противно как одним, так и другим. Поэтому искать надо вместе, пахать «ноздря в ноздрю», ибо тот самый «конечный результат» ни славы москвичам не может добавить, ни местных тружеников юридической службы не должен унизить. Короче, никакого превосходства. А раз так, давайте начистоту! И, желательно, своими словами. А потом дойдет и до протоколов…