Состояние аффекта - Ева Львова

– Так далеко я не дойду, – всхлипнула я. – Давай я на кухне ногу вымою.

– Ну-ну, – только и смог проговорить Воловик, открывая водку и с изумлением наблюдая, как я допрыгала до мойки и задрала стопу прямо под кран.

– Можно взять эту миску для компресса? – вежливо осведомился он, передавая мне кухонное полотенце.

Тщательно вытирая якобы травмированную конечность, я постанывала и вскрикивала, чтобы выглядеть совсем уж несчастной. Валерий суетился вокруг, проводя подготовительные работы. Намотав мне на стопу намоченное водкой полотенце, парень уселся на стул и подпер рукой щеку.

– Что будешь, чай или кофе? – радушно поинтересовалась я.

– Пожалуй, можно чайку, – улыбнулся он, и у меня по спине побежали мурашки.

В первый раз в жизни я видела столь полное несоответствие формы содержанию. Валерий Воловик являл собой иллюстрацию к песне «Остров невезения», а именно олицетворял ту ее часть, где приводится описание обитающих на острове дикарей, которые «на лицо ужасные, добрые внутри». Еще раз удивившись этому капризу природы, я шмыгнула носом и указала рукой в сторону плиты.

– Если не трудно, поставь, пожалуйста, чайник, – попросила я.

– Да-да, конечно, – охотно согласился мой подзащитный.

– И передай синенькую чашку с кроликом в новогодней шапке, она в посудомоечной машине, я себе водки налью.

До этого приветливое лицо Воловика изрядно вытянулось, словно я попросила его о чем-то неприличном, например, влезть по балконам на крышу или укусить меня за плечо.

– Ты хочешь выпить водки? – недоверчиво переспросил он. – Из чашки с зайцем?

– Ну да, хочу, а что здесь такого? – пожала я плечами. – Если бы тебя бросила любимая женщина, что бы ты делал?

– Я бы пошел в мастерскую и отремонтировал пару узлов мотоцикла. Лучше всего на что-нибудь переключиться.

– А я вот хочу напиться, – всхлипнула я. – Мне не на что отвлечься, ты мне даже не даешь разобраться в своем деле.

– Нет никакого дела, и не в чем тут разбираться, – категорично отрезал Воловик. – Давай лучше прокатимся по ночной Москве. Съездим на Воробьевы горы, там знаешь, как классно! Красота невозможная, аж дух захватывает. Тебе сразу же станет легче. Ты забудешь Бориса, и все наладится.

Голос Валеры сорвался, пальцы на столе мелко подрагивали. Я кинула осторожный взгляд на Воловика и с удивлением увидела, что в небольших его глазах светится нежность, и предназначена она не кому-нибудь, а мне. Ну конечно, ведь я же брошенная Борисова пассия, а Воловик привык подбирать отвергнутых Устиновичем-младшим девиц. Вот только любовной истории с подзащитным мне и не хватало! От непредвиденного романа меня спас звонок в дверь.

– Открой, пожалуйста, – кротко попросила я.

Воловик поднялся со стула и направился к двери. Стоило ему только приоткрыть маленькую щелочку, как створка рывком распахнулась и на пороге появилась вдова режиссера. На голове ее гремели бигуди, в глазах сверкала лютая ненависть. Должно быть, включенная вода перелилась за пределы ванны и просочилась, наконец, в квартиру подо мной. Торопливо ухватив со стола водочную бутылку, я поковыляла навстречу незваной гостье. Бутылка в моей руке звякала о стену, и этот звук еще больше разжигал злобу, тлеющую в глазах визитерши.

– Что тут происходит? – страшным голосом проговорила она. – Выключите воду в ванной, вы меня заливаете!

Валера тут же кинулся по коридору в указанном направлении, а я приблизилась к взбешенной даме и застенчиво спросила:

– А что, вас раньше не заливали?

– Представьте себе, нет! – сквозь зубы процедила вдовица. – Люди из окон падали, а вот чтобы заливать – такого не было!

– Какие люди из окон падали? – опешила я, внутренне холодея.

– А то вы не знаете! – скривилась соседка. – Ваша матушка маленькой девочкой на отца своего обиделась и, когда он мыл окно, выпихнула его наружу. Он упал и разбился, и все это на моих глазах. Но вы мне зубы не заговаривайте! Кто ремонтировать протечку будет? Я одинокая женщина, мне некому помочь!

Из ванной уже бежал Валера с тряпкой в руках. Штаны его были засучены до колен, а по паркету тянулись мокрые следы.

– Да, действительно, почему-то была включена вода, – бесхитростно проговорил парень. – Но это не смертельно, пойдемте, я посмотрю, что можно сделать. Стремянка есть?

Так как вопрос предназначался мне, я пожала плечами и отошла в сторону, с тайным злорадством наблюдая, как Воловик озирается по сторонам в поисках стремянки и, не найдя искомого, подхватывает оторопевшую вдовицу под руку.

– Простите, как вас зовут? – склонился он к ее лицу.

– Светлана, – смутившись, ответила соседка.

– Светлана, у вас есть стремянка? – уже на лестничной клетке говорил Воловик, делая мне знаки, что со мной он прощается и отправляется спасать мир дальше.

Ну конечно, что там какая-то вывихнутая нога и разбитое сердце, когда на горизонте замаячила затопленная квартира и прекрасная возможность помочь одинокой страдалице-хозяйке сделать в ней ремонт!

Собрав в ванной воду и устранив, насколько это было возможно, следы наводнения, я собралась было лечь спать, но слова вдовицы не шли из головы. Стоило мне закрыть глаза, как сразу же всплывала в памяти оброненная ею фраза о том, что моя мать выпихнула в окно своего отца. Это была не та правда, которую я ожидала услышать о своей семье, а наглый оговор, во всяком случае, мне хотелось так думать. И, чтобы прояснить ситуацию, нужно было срочно переговорить с человеком, который знает правду. Таким человеком была бабушка, и я начала метаться по квартире, собираясь ехать на дачу. От сборов меня оторвал ноутбук, оповестивший гостиную звуковым сигналом, что по Скайпу меня вызывает Борис. Хотя и не хотелось, но пришлось ответить. Джуниор выглядел веселым и явно нетрезвым.

– Привет, Агатка, это я, – хихикнул кудрявый друг. – Мы вот тут сидим с Сёмой в ресторане. Он тебе привет передает.

В экран заглянула лукавая физиономия с такими же, как у Борьки, пушистыми ресницами и розовыми щеками, лежащими на плечах.

– Привет-привет! – мило улыбнулся Борькин родственник.

– Здравствуйте, – буркнула я, прикидывая, как бы поскорее свернуть разговор.

– Сема навел справочки про Льва Рудя, – бодро продолжал Борис, не замечая моих страданий. – Твой отец, оказывается, реально богатый человек, он и в самом деле владеет клиникой по искусственному оплодотворению. Заведение называется «Ювеналь». Это крутое место, Семен узнавал.

– Ты в госпитале был? – строго осведомилась я.

– Не успел еще, – беззаботно откликнулся Джуниор.

Беседа окончательно перестала меня интересовать. Известие про клинику отца никоим образом не подтверждало слов Льва Рудя насчет болезни мамы.

– Боря, все это замечательно, но мне позарез нужно уйти, – взмолилась я.

– Куда это ты на ночь глядя? – насторожился кудрявый друг. – Агата, не темни. У тебя что, роман?

– Да брось ты, какой там роман! – всхлипнула я. – У меня катастрофа!

Опустившись в кресло перед компьютером, я закрыла лицо руками и заревела в голос. Борька был единственный, перед кем мне не надо было притворяться и делать вид, что все у меня в порядке. Только рядом с кудрявым другом я была сама собой.

– Эй, Агатка, ты что это? – испугался Джуниор. – Хочешь, я приеду? Прямо сейчас сяду в самолет и через три часа буду у тебя? Черт с ним, с этим рестораном, гори он синим пламенем!

Я тут же пришла в себя. Как это черт с рестораном? Разве я враг своему другу? Разве я не хочу, чтобы Борис был счастлив, обретя наконец-то дело всей своей жизни? Вытерев глаза занавеской, я через силу выдавила из себя улыбку и с наигранной веселостью сказала:

– Да нет, ничего особенного не случилось. Просто соседка брякнула, что моя мама в детстве вытолкнула своего отца в окно. Теперь вот лежу с закрытыми глазами и все время думаю об этом, никак заснуть не могу. Хочу поехать к бабушке и спросить у нее, правда ли это?

– И что, ты прямо вот так у Иды Глебовны спросишь про мать? – иронично вскинул брови Борис, сразу успокаиваясь.

– Ну да, – просто ответила я.

– Ты что, совсем свихнулась? – напустился на меня Джуниор. – Нет, Сема, ты слышал? Едет к бабке, которая все от нее скрывает, чтобы узнать правду про мать! Ты бы еще к деду сходила!

На экране компьютера снова появилось лицо двоюродного Борькиного брата, но на этот раз оно выражало крайнюю озабоченность.

– Мне кажется, тебе не стоит этого делать, – с заметным акцентом проговорил Семен. – Лучше всего такой вопрос выяснить окольными путями. Нельзя провоцировать предполагаемого врага.

– Бабуля мне не враг, – насупилась я.

– И все же не стоит сейчас никуда ехать, – настаивал Семен. – Ночь на дворе. Лучше дождаться утра, а потом навести справки.

– Вот-вот, лучше поговори с кем-нибудь знающим, – поддержал кузена Борис. – Расспроси того, кто помнит твоих стариков молодыми.