Избранными не становятся… (СИ) - Иванова Светлана

— А? — очнувшись ото сна, девушка схватилась за лицо. По щекам текли слезы.

— Ты бормотала во сне. Все в порядке? — обеспокоенный голос Эрика немного успокоил девушку, постепенно возвращая к реальности.

— Просто плохой сон. Лучше не давайте мне спать пока светло, — улыбнулась Алена, крепче берясь за поводья. В последнее время сон стал приходить чаще.

* * *

Ночь была поразительно темной. Изредка появляющаяся из-за туч луна, слегка освещала окрестности, но совершенно не помогала ориентироваться в пространстве. Я практически шла на ощупь, бестолково блуждая в неизвестности. В очередной раз увязнув в каком-то колючем кустарнике, я боялась даже представить, в каком виде буду к утру. Если конечно мне удастся выбраться. В темноте, словно светлячки, на расстоянии не больше ладони, загорелись две красные точки. Они то появлялись, то исчезали, то перемещались, хаотично меняя свое местоположение. Вытащив из-за спины стрелу, я осторожно тыкнула в один из огоньков, так похожих на висящие в воздухе драгоценные камни. Послышался негромкий рык, а красные точки погасли, оставляя после себя звук удаляющихся шагов и треск веток. Сердце ухнуло куда-то глубоко, а тело, ссылаясь на тяжелое нервное потрясение от последних событий, отказывалось двигаться дальше. Все мое существо требовало нормального отдыха. И, как дополнение, восполнения вероломно украденной энергии. Выбравшись из колючих кустов, и дождавшись, когда луна выйдет и скудно осветит дорогу, я медленно пошла дальше, бестолково сжимая стрелу в руке. Вокруг был редкий лес, перемежающийся с небольшими и огромными полянами, некоторые из которых окружала живая изгородь из высокого стриженого кустарника. На одной из таких полян был довольно большой камень, почти прямоугольной формы с ровной поверхностью. Чем-то он напомнил мне алтарь для жертвоприношений. Но в данный момент выглядел довольно уютно и безобидно, и, по моему мнению, находился на порядочном расстоянии от двери, через которую я сюда попала. Ветра не было. Воздух тоже был довольно теплый. С трудом отломив от ствола еловые ветки, я устроила подобие лежака. Любоваться звездами не получилось. Небо хмурилось и не показывало ни одной яркой точки. Даже луна и та предательски скрылась, не желая показываться обратно. Оружие было аккуратно сложено у камня. В надежде на теплое и солнечное утро, я прикрыла глаза.

Все было против меня. Выспаться не получилось. Солнца не было.

Даже сквозь футболку и еловые ветки, я чувствовала холод камня. Ноги и руки не двигались. Голова — единственное, что меня еще слушалось. Открыв глаза, я помрачнела. Вместо моей одежды на мне был белый балахон. Лодыжки и запястья обвивали корни, приковывая к камню, словно кандалы. Судя по витавшему по телу холодку, под балахоном ничего не было. Вокруг камня, который уже определенно хотелось называть алтарем, стояло с десяток фигур в цветных балахонах. Черные, серые и коричневые капюшоны были обращены ко мне.

— Глобус! Ты же здесь, верно? Отпусти меня, мерзкий извращенец! Я была больше чем уверена, что руководит всей этой процессией тот, чьи сапожки я недавно запятнала. И оказалась права. Одна из фигур в черном отделилась от массы и, сделав шаг в мою сторону, гадко усмехнулась.

— Ты слишком изворотлива для пленницы. Если бы не Хазард, мы бы не нашли тебя. Аглофус ударил посохом о землю, и внезапно поднявшийся порыв ветра всколыхнул рясы. Я зажмурилась. Мало ли что у них под ними. Не сразу, но до меня начал доходить смысл сказанного. То есть, это Хазард нашел и сдал меня этим чокнутым фанатикам? Тот, кого я уже почти считала единственным адекватным человеком в этом странном окружении. Похоже, я совершенно не разбираюсь в людях. Может и с Эриком та же проблема? Может быть зря я где-то на закорках продолжаю верить, что он появится на белом коне, перекинет меня через седло и под победные крики, размахивая мечом и рубя головы направо и налево унесет меня домой? Злость и отчаяние смешались в голове, окончательно затуманивая разум.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Глобус! Развяжи меня и ткни пальцем в сторону этого мерзавца! Я придушу его, а потом забью ногами, чтоб не мучился! Слышишь, Хазард?

Трус! Выйди, и поговорим как мужчина… с женщиной… Я окончательно перестала осознавать, что несу. Зато порядком позабавила окружающих. Естественно, никто никого мне не выдал, и развязывать не собирались.

— Хазард, ты мерзкий предатель. Не могу поверить, что влюбилась в тебя, — я закрыла глаза, покоряясь судьбе. — Все. Режьте, убивайте, или что вы там делать собрались. Мне все надоело. Я устала. Чужие миры, ненормальные монахи, подозрительные молодые люди, располагающие к себе и предающие при первой возможности. Хватит. Хочу свою спокойную и скучную жизнь.

Хочу лежать перед телевизором и лопать виноград. Если не судьба мне жить так, то пусть убивают. Плевать. Перерожусь в следующей жизни в красивую бабочку и буду порхать над яркими полями, наслаждаясь короткой и беззаботной жизнью. Аглофус скрипуче рассмеялся. Ну естественно, он же мог запросто читать мои мысли. Мужчина поднял посох над головой, произнося какие-то слова. По посоху спиралью шло голубое свечение. Едва глянув на мага, я отвернулась. Через мгновенье голос затих. Послышался глухой стук. Потом еще и еще. Наконец наступила тишина. Ничего не происходило. Повернувшись, я увидела, что вся процессия лежит на земле.

Массовый обморок, или внезапная эпидемия? Корни, обвивающие руки и ноги ослабли, и, недолго думая, я подтянула их к себе, разминая затекшие мышцы. Сползя с камня, перебежками, я добралась до леса, переходя на уверенный бег. В какую сторону бежать? Куда спрятаться? На каком расстоянии Глобус может читать мысли? И есть ли у него ограничения вообще? Опыт в древолазании у меня был минимальный. Пара деревьев во дворе, которые на спор с друзьями мы покоряли в детстве, да соседская яблоня, на которую мы совершали набеги темной ночью, отдыхая в деревне у бабушки. Но сейчас для меня это казалось единственным выходом. В боку сильно кололо, а дыхание сбивалось. Под ногами все чаще вырастали корни, камни и шишки, заставляющие расстелиться по земле, превращая идеально белое одеяние в грязную тряпку. Выбрав высокое, ветвистое дерево, переведя дыхание и пытаясь удержать сердце в груди, я полезла наверх. Взобравшись метров на пять, или семь, выбившись из сил и разумно посчитав эту высоту довольно безопасной, я растеклась по широкой ветке, прислонившись спиной к стволу. Я была похожа на ежика, утыканная занозами и нацеплявшая полную голову листьев и коры. Иногда мне начинало казаться, что по телу кто-то ползет, но, пару раз попытавшись избавиться от этого ощущения, и чуть не сиганув вниз, я решила, что пусть себе ползают.

Сейчас главной моей целью было изгнать из головы все мысли, что казалось практически невозможным. С моего места в отдалении можно было разглядеть полянку, на которой еще недавно я спала. Фигуры больше не лежали на земле, а хаотично перемещались, возможно, в поисках пропавшей жертвы. Посчитав, что лучший способ избавить голову от ненужных мыслей, и мыслей вообще, это исправить утреннее недоразумение, я укуталась в рясу, расположилась настолько удобно, насколько это было возможно, и прикрыла глаза, стараясь уснуть.

Сон закончился быстро и внезапно. Уснуть здесь оказалось гораздо сложнее, чем я себе представляла, поэтому тот, кто тряс меня за плечо, вызвал море недовольства. Разлепив один глаз и увидев перед собой только лес и небо, я повернула голову, вглядываясь в размытое лицо человека, осмелившегося потревожить столь чуткий и опасный сон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Кто здесь? Голос слегка охрип. Я тут же списала это на последствия от лежания на холодном камне и продуваемую всеми ветрами обновку. Да и простуда не могла пройти бесследно.

— Давай уже просыпайся! — нетерпеливо прошептал голос прямо в ухо. По лицу что-то ударило. Потерев глаза руками, восстановив зрение, я, наконец, разглядела человека, посягнувшего на мое спокойствие. Хазард сидел на соседней ветке, сжимая в руках мою одежду и кое-что из позаимствованного мною оружия.