Избранными не становятся… (СИ) - Иванова Светлана

— А вы молодец. У вас, наверное, талант. Не хотите поработать здесь? Эрик в недоумении приоткрыл один глаз. Все, на что ему хватило сил, это скромная улыбка. Не дай бог ему когда-либо повторить столь безрассудный поступок.

— Я пойду, проверю, как там Пит выполнил мое поручение, и сразу же вернусь. Тем более надо обрадовать его, что вы забираете лучшего коня, — подмигнула девушка, скрываясь за той же дверью, куда ранее ушел конюх. Оставшись наедине с конем, Эрик мог уже не заботиться об имидже.

Издав вымученный вздох, он закрыл глаза. В лоб тут же уткнулась лошадиная морда. То ли он хотел приободрить временного хозяина, то ли проверял его волосы на вкус, а возможно просто требовал обещанную морковку. Эрик нашел в себе силы вытянуть руку вверх и почесал Буяну ухо.

Конь довольно всхрапнул. Надо было отдохнуть.

* * *

— Я знал, что парню нельзя доверять!

— Что за чушь! Да он же самый приближенный к Аглофусу. А вдруг он вел девчонку к нему, когда ты его дубиной… того? И по башке же сразу. Не проломил хоть? Да и девку, кажись, слишком сильно приложил.

— А если наоборот? Что ж, раз он любимчик Аглофуса, то и делать может, что душе угодно? Глаза не открывались. Пошевелить хоть одним мускулом было просто невыносимо больно и тяжело. Голова раскалывалась на тысячи мелких кусочков, а настырные голоса продолжали бубнить, заставляя виски противно пульсировать. Предположив, что могла ослепнуть вследствие сильного удара по голове, так как, прилагая все силы для поднятия век, все же ничего не видела, я уныло вздохнула. Может не стоит больше пытаться?

Может быть. Илипросто нужно хорошенько очнуться.

Голос. Довольно-таки ехидный, но глубокий голос раздался в глубине сознания, усиливая и без того сильную головную боль. Хоть мне не очень понравилась его интонация, совету я все же последовала.

Сделав несколько вдохов-выдохов, дождавшись, пока конечности начнут ощущаться на положенных местах, я смогла приоткрыть глаза. Передо мной стояли два размытых серых силуэта, чем-то больше смахивающие на кляксы в тетради школьника. За ними находилось что-то, больше похожее на непонятного цвета огромный ковер. У оснований клякс растеклась какая-то коричневая лужа. Не очень хотелось задумываться что это могло быть.

— Девку нужно вернуть в темницу. Чья очередь марать руки? Тощая серая клякса заговорила! Вторая — шкафоподобная — мелко завибрировала. Смеялась? Сделав неопределенное движение к коричневой луже, от чего та двинулась, растекаясь еще больше, тощая клякса вторила серому товарищу.

— А с этим что делать? — ругнулась шкафоподобная.

Хватит дурью маяться! Помоги, наконец, Хозяину!

Любопытно. Слишком частые падения? Удары по голове? Недавний жар?

Или еще что-то, чего я никак не могу вспомнить? Что именно так сильно повлияло на мой мозг, от чего у меня начались то ли слуховые галлюцинации, то ли раздвоение личности?

Если ты сейчас же не поможешь Хозяину, то можешь и вовсе попрощаться со своей головой!

Какому такому «Хозяину» требовалась помощь — я не понимала. Таких имен я здесь еще не встречала. Но отношение моего внутреннего голоса крайне раздражало. Неужто нельзя быть повежливей?

Грр, помоги коричневой луже!

Странный голос, наконец, замолчал, оставив меня в недоумении выбирать способ спасения неизвестного Хозяина, прятавшегося под видом растекшейся коричневой лужи. Кажется, в порыве умственной деятельности я издала какой-то звук, настороживший тут же замолчавших клякс. Широкая клякса, шатаясь, приблизилась и поставила меня на ноги.

Сделав шаг назад, она даже не удосужилась поймать мое вновь упавшее на пол тело. Клякса вернулась к тощему другу.

— Ну и как мне помочь этой луже, если я даже на ногах стоять не могу? — осведомилась я у голоса в голове. Но тот отмалчивался. Зато тут же оживились серые кляксы.

— Кому она там помочь хочет? Луже? — тряхнула боками большая клякса.

— Похоже, ты все же перестарался. Девка, кажись, рехнулась, — подтвердил ее тощий собеседник, гадко посмеиваясь. Совсем эти кляксы из ума выжили! Так говорить о совершенно нормальной и вменяемой девушке. И куда пропал настырный голос в голове?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Приложи ее еще раз по голове. Клин клином вышибают, — прохрипела коричневая лужа у них под ногами. И этой луже я должна была помочь? Нет уж увольте!

— Смотри-ка, наша спящая красавица очнулась, — усмехнулся тощий.

— Да парень-то дело говорит. А ты его предателем называл, — возмутился большой, помогая луже подняться. Я закрыла глаза. С усилием двинув руками и протерев глаза, с мучительным стоном я села. Ноги ныли, словно в них иголки втыкали.

— Вот гад! — зрение вернулось. Передо мной на фоне огромного дракона стояли Бервиль, Горэнц и Хазард. Последний держался за руку Горэнца, который только что помог ему подняться с земли. Именно Хазард был той самой лужей, которую так рьяно просил спасти внутренний голос. Послав предателю грозный взгляд, и получив в ответ мимолетную улыбку, я растерялась. Неужели он с самого начала собирался отвести меня обратно и сдать в заточение? Только я решила, что он не такой уж плохой парень, как он все испортил. Снова вспомнился Эрик. Скоро ли он придет и заберет меня отсюда?

— Ладно. Ее нужно вернуть в темницу. Хазард? — Горэнц повернулся к Хазарду, отряхивающему рясу.

— Я с ним не пойду, — твердо заявила я, сложив на груди руки, поднимаясь с земли и топнув ногой, с удовольствием замечая, что боль притупилась, а силы стремительно возвращаются. Хазард посмотрел на меня удивленно. А чего он хотел? Бервиль чуть усмехнулся.

— Никчемный хлюпик неспособный удержать в комнате даже слабую девушку не годится мне в провожатые.

Тыперебарщиваешь, — вернулся голос в голове. Но плевать я на него хотела. Даже мое подсознание не смеет мне указывать.

— Я провожу милую девушку, — засмеялся Бервиль, отпихивая Хазарда и подходя ко мне. Хазард метал из глаз молнии. Лицо, такое красивое раньше, исказилось гримасой злости.

— Мне всегда нравились решительные мужчины, — приобнимая Бервиля, пролепетала я. — С тобой хоть на край света. Правда, если в этот раз я не буду протирать собой полы, по которым ты ходил. Бервиль потерял дар речи. Мгновенная смена моего настроения вывела его из колеи. А ведь я еще только начала.

Молодец девочка. Нужно избавиться от этих двоих. Только не переигрывай.

Не переигрывать? Как скажете. Тем более что позлить Хазарда — этого чертового предателя — оказалось так весело!

— Ну, так что, мы идем? — я томно заглянула в глаза мужчины и содрогнулась. Лицо у него было слишком вытянутое. Глаза посажены близко, а нос походил скорее на клюв ястреба. Тонкие губы безуспешно пытались выгнуться в улыбку.

— Знаешь Горэнц, а может, ты ее отведешь? Я тут кое-что вспомнил.

Мне надо… В общем, мне надо.

— Мне уже пора возвращаться, — усмехнулся Горэнц. — Я и так слишком долго здесь провозился. Удачи друг. Мужчина громогласно рассмеялся и вышел.

— Ну, не буду вам мешать. Пошел я. Хазард махнул рукой и направился к дверям.

— Черт. Стой! Хазард обернулся. Бервиль попытался отцепить меня от своей руки. Бесполезная трата сил и времени.

— Мне нужно идти. Верни ее в темницу.

— Ты так просто доверишь ее тому, кого только недавно звал предателем? — приподнял бровь Хазард. — Я не имею права так пользоваться твоим доверием.

— Ты еще поговори у меня! Сказал веди, значит веди! Бервиль оттолкнул меня с такой силой, что лишь в последний момент подставленные руки Хазарда помешали мне разбить голову о стену.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Поправив серый капюшон, мужчина вышел, хлопнув дверью.

— Как нехорошо получилось. Ведь у меня были на него далеко идущие планы, — вздохнула я, вставая на ноги. Хазард лишь улыбнулся.

— Ну что, теперь ты позволишь проводить тебя до мест заключения?

— Что? На миг взыгравшая радость тут же угасла. Спасать меня не собирались.