Баламут 2 - Василий Горъ

прекрасно гасили все одиночные удары. Увы, развлекались от силы минут двадцать пять. Потом решили, что пора включиться в работу, назначили матушку Главным Противником и принялись отрабатывать новые групповые боевые связки. А еще через десять объяснили изрядно загрузившийся женщине, откуда такая мощь, и пробудили в ней нездоровый энтузиазм. Ну, и заигрались, проторчав в зале лишние часа полтора-два, так как она приняла активнейшее участие в создании алгоритма взаимодействия группы, использующей синергию. Убивались бы и дальше, но планы на вечер никто не отменял, поэтому в какой-то момент я дал команду заканчивать, и мы всей толпой отправились в мою сауну. Отдыхать и, заодно, обсуждать результаты весьма плодотворного занятия. Правда, там любимая родительница, заранее расстроившись, начала терзать меня вопросами, но это было нормально:

— Уходите, как я понимаю, сегодня в ночь?

— Угу.

— Меня с собой, конечно же, не возьмете?

— Неа.

— Почему?

— Тебе процитировать твои же клятвы?

Она понуро опустила голову, тяжело вздохнула, скорее почувствовала, чем заметила недоумение в глазах подруг и объяснила, что я имел в виду:

— В первые годы жизни на Базе я старалась доказать всем и каждому, что «внешницы» могут приносить ничуть не меньше пользы, чем «коренные» засечники, поэтому моталась чуть ли не в каждый рейд. В какой-то момент это настолько достало Игоря, что он объяснил смысл слова «замужем» и поставил перед выбором — остаться ЗА МУЖЕМ или свалить на вольные хлеба. Само собой, оставшись тут, на Базе. Я, конечно же, выбрала первый вариант, и с тех пор хожу только в те рейды, в которые ходит Игорь, и только тогда, когда ОН считает мое участие целесообразным.

— А отказываться от данного слова ты не умеешь… — продолжила Дарья Ростиславовна.

— …и глубине души понимаешь, что, начав ходить с нами, ни за что не перестанешь, верно? — грустно закончила Шахова.

Мама утвердительно кивнула, расстроено закусила губу, какое-то время гипнотизировала деревянную решетку на полу, а потом хищно усмехнулась, сжала кулаки и уставилась на меня со слишком хорошо знакомым прищуром:

— Я займусь воспитанием умников, заигравшихся в Большую Политику и невесть с чего решивших, что могут игнорировать положения Права, прямо с завтрашнего утра! Церемониться не буду: не поймут добром, объясню злом. Так что не вздумайте пропадать. Договорились?

— Мне кажется, или Оторва перешла в режим уничтожения всего и вся? — хихикнула Императрица.

— Даш, ты чего?! — преувеличенно серьезно удивилась Шахова. — Этот режим КАЗАТЬСЯ не может…

* * *

…Проснулись ровно в два тридцать ночи от оглушительного перезвона «рейдового» механического будильника. Кое-как открыв глаза, взбодрились восстановлением, бодренько вскочили с кровати и рванули в ванную. А уже без десяти три вышли в гостиную, в которой нас дожидались все Елисеевы. Дед бросил мне «грузовую» бляху и сообщил, что там весь последний заказ, батюшка протянул Бестии перевязь с ножом под ее руку, а матушка обожгла всех троих недовольными взглядами, усадила за стол и заставила нормально поесть.

Потом родственнички проводили нас до юго-восточного выхода с Базы, пожелали удачи и выпустили в ночной лес. Марева мы накинули еще на лестнице, так что, выбравшись из колодца, в темпе перестроились в походный ордер и, плавно набрав крейсерскую скорость, понеслись на юго-юго-запад.

По дороге не отдыхали, поэтому до нужного ущелья долетели в районе половины пятого и перешли на шаг. Стайка звардов, замеченная под чувством леса, удалялась по ветру и не представляла опасности, что-то вроде барсука, ощущающееся на северо-востоке — тоже, и я позволил себе начать объяснения негромким шепотом:

— Это мои самые любимые охотничьи угодья. Вон за тем концом ущелья находится Червоточина, а противоположное ведет сразу к шести китайским фортам. Сейчас мы спустимся к речке и увидим на противоположном берегу утоптанную тропу.

— Там не тропа, а целая дорога! — хмуро заявила Язва, влив в сумеречное зрение побольше Силы. — Впрочем, для захвата и потрошения шести фортов требовались очень серьезные силы.

— Угу… — подтвердил я и продолжил объяснения: — Так вот, охотился я тут достаточно часто и даже выкопал несколько уютных схронов. Тела убитых корхов скидывал в воду, а кровь тщательно смывал. Хотя, в принципе, можно было особо и не напрягаться, так как во-он там, эдак в семистах метрах, есть небольшая пещера, в которой обосновались старые и битые жизнью ривзы. Но до «Волны» корхи шарахались отдельными рейдовыми группами, а сейчас, как мы с вами уже убедились, приходят на Землю куда более многочисленными отрядами. В общем, прежний уровень подготовленности этих угодий меня уже не устраивает, и сейчас мы с вами займемся фортификационными работами.

Дам это заявление нисколько не испугало, и я, переправив их на другую сторону речушки по приметным валунам, устроил небольшую экскурсию. Подвел к схрону, который собирался задействовать в ближайшей «охоте», дал время изучить систему открывания и захлопывания входа, потом предельно подробно описал тактику поведения нашей группы в предстоящей схватке и перешел к самому главному:

— А теперь поворачиваемся спиной к будущему полю боя и смотрим на склон. Вся левая сторона — один сплошной бурелом. Справа — целый лабиринт из доброй сотни скальных выходов. А прямо перед нами — участок леса, по которому можно пробежаться и где-то через полкилометра упереться в озеро.

— Планируешь еще один заплыв? — с заметным напряжением в голосе спросила Бестия.

— Неа. Но в самом худшем случае воспользуюсь и уже апробированным способом сброса хвоста. А теперь займемся делом — подготовим спасительную тропку к использованию нами-любимыми. Для начала пройдем по ней так, как потом побежим, а ты, Даша, как самый опытный огневик, под моим чутким руководством оставишь на стволах и ветвях лиственниц своего рода маркеры.

— Их надо будет жечь?

— Неа. Чуть-чуть повысить температуру хвои и коры так, чтобы изменить их цвет, создать художественные потеки смолы и так далее…

С созданием маркеров возились порядка сорока минут и, в конечном итоге, добились нужного результата. А потом я провел женщинам семинар по созданию двух типов ловушек. Чисто механических, протыкающих подошвы ботинок особо невнимательных бегунов или ломающих им ноги, и куда более навороченных — обливающих жертв дрянью типа магического напалма. В процессе показал, как выбирать место под каждую из них, заодно рассказав о подсознательной логике выбора пути, как вырезать дерн, удерживая Воздухом осыпающийся грунт, как правильно крепить «пятки» стальных штырей и как защитить дело своих рук от случайного срабатывания. Потом проследил за созданием первых нескольких штук, выдал запасы «химии», металлических проставок под дерн и выделил по полосе под персональное творчество. А сам занялся ловушками посерьезнее и помасштабнее.

Этим делом занимался почти до трех