Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи

иногда курил. Меня позабавило, как он аккуратно складывал использованные спички в маленькую фарфоровую пепельницу, и я почувствовал, что мое мгновенное раздражение исчезло.

Пуаро поставил два стула перед открытым окном с видом на деревенскую улицу. Повеяло свежим ветерком, теплым и приятным. День обещал быть жарким.

Внезапно мое внимание привлек молодой человек, быстро шагавший по улице. У него было очень странное выражение лица, в котором возбуждение смешивалось с ужасом.

— Взгляните, Пуаро! — воскликнул я.

Пуаро наклонился вперед.

— Tiens![29] — произнес он. — Это мистер Мэйс из аптеки. Он идет сюда.

Молодой человек остановился перед «Листуэй коттедж» и, мгновение поколебавшись, энергично постучал в дверь.

— Минутку! — крикнул из окна Пуаро. — Я иду!

Подав знак, чтобы я следовал за ним, он быстро сбежал с лестницы и открыл дверь.

— О, мистер Пуаро! — сразу начал мистер Мэйс. — Извините за беспокойство, но я слышал, вы только что пришли из Стайлз-Корт.

— Да. Это так.

Молодой человек облизнул пересохшие губы. Лицо у него странно подергивалось.

— По деревне ходят слухи, что миссис Инглторп умерла так внезапно… Люди говорят… — из осторожности он понизил голос, — будто ее отравили…

Лицо Пуаро осталось невозмутимым.

— Это могут сказать только доктора, мистер Мэйс.

— Да, разумеется… совершенно верно… — Молодой человек заколебался, но, будучи не в силах побороть своего возбуждения, схватил Пуаро за руку и понизил голос до шепота: — Только скажите, мистер Пуаро, ведь это… Это не стрихнин, нет?

Я почти не слышал, что ответил Пуаро. Явно что-то уклончивое. Когда молодой человек ушел, Пуаро, закрыв за ним дверь, повернулся ко мне.

— Да, — сказал он, мрачно кивнув, — Мэйсу придется давать показания на предварительном слушании дела.

Мы снова поднялись наверх. Я только хотел что-то сказать, как Пуаро жестом меня остановил:

— Не теперь, не теперь, друг мой! Мне необходимо подумать. Мои мысли сейчас в некотором беспорядке, а это совсем нехорошо.

Минут десять он сидел в абсолютной тишине, совершенно неподвижно. Лишь несколько раз выразительно двигал бровями, а его глаза постепенно становились все более зелеными. Наконец он глубоко вздохнул:

— Все хорошо. Тяжелый момент прошел. Теперь все приведено в порядок. Нельзя допускать неразберихи и путаницы! Дело еще не ясно — нет! Оно в высшей степени сложно и запутанно. Оно меня даже озадачивает. Меня, Эркюля Пуаро! Есть два очень важных факта.

— Какие же?

— Первый — какая вчера была погода. Это чрезвычайно важно.

— День был великолепный! Пуаро, вы смеетесь надо мной?!

— Нисколько! Термометр показывал восемьдесят градусов в тени.[30] Не забывайте, друг мой! Это ключ ко всей загадке.

— А второй? — спросил я.

— Второй важный факт — это то, что мсье Инглторп носит очень странную одежду, очки и у него черная борода.

— Пуаро, я не могу поверить, что вы говорите серьезно.

— Абсолютно серьезно, друг мой.

— Но это же ребячество!

— Напротив, это чрезвычайно важно.

— А если, предположим, вердикт присяжных будет «преднамеренное убийство», в котором обвинят Алфреда Инглторпа? Что тогда случится с вашими теориями?

— Они останутся непоколебимыми, даже если двенадцать глупцов совершат ошибку! Но этого не произойдет. Прежде всего, деревенский суд присяжных не очень стремится взять на себя ответственность, да и мистер Инглторп практически занимает положение местного сквайра. К тому же, — спокойно добавил Пуаро, — я этого не допущу.

— Вы не допустите?!

— Нет. Не допущу!

Я смотрел на этого странного невысокого человека со смешанным чувством раздражения и удивления. Он был так потрясающе уверен в себе!

— О да, mon ami! — кивнул Пуаро, будто читая мои мысли. — Я сделаю то, что говорю. — Он поднялся и положил руку мне на плечо. Лицо его совершенно изменилось. В глазах появились слезы. — Видите ли, я все время думаю о бедной миссис Инглторп. Она не пользовалась особой любовью. Нет! Однако она была добра к нам, бельгийцам… Я перед ней в долгу.

Я хотел было его перебить, но Пуаро настойчиво продолжил:

— Разрешите мне закончить, Гастингс! Она никогда не простит мне, если я допущу, чтобы Алфред Инглторп, ее муж, был арестован теперь, когда мое слово может его спасти!

Глава 6

Дознание

Вплоть до того дня, на который было назначено дознание, Пуаро неустанно действовал: дважды он о чем-то совещался с мистером Уэллсом за закрытой дверью и постоянно совершал долгие прогулки по округе. Меня обижало, что он не был со мной откровенен. Между тем я никак не мог понять, к чему он клонит.

Мне представилось, что он, быть может, старается разузнать что-нибудь на ферме Рэйкса. Поэтому в среду вечером, не застав его в «Листуэй коттедж», я отправился через поля на ферму, надеясь встретить Пуаро там. Однако его не было видно. Я заколебался, стоит ли мне заходить на ферму, и пошел обратно. По дороге я встретил престарелого крестьянина, который посмотрел на меня, хитро прищурившись.

— Вы, видать, из Холла,[31] верно? — Глаза старика лукаво блестели.

— Да. Ищу моего друга. По-моему, он мог пройти этой дорогой.

— Невысокий такой джент?[32] Он еще, когда говорит, здорово руками размахивает, верно? Ну да! Как его там?… Бельгиец из деревни?

— Да, — нетерпеливо произнес я. — Значит, он был здесь?

— Ну как же! Был. И не один раз. Ваш друг, да? А-а, вы, дженты из Холла!.. Все вы хороши! — Он ухмыльнулся еще лукавее.

— А что, джентльмены из Холла часто сюда приходят? — поинтересовался я как можно более безразличным тоном.

Старик понимающе мне подмигнул:

— Один приходит часто, мистер! Не будем говорить кто… Очень щедрый джент! О, спасибо, сэр! Премного благодарен, сэр!

Я быстро пошел вперед. Значит, Эвлин Ховард права! Я ощутил прилив отвращения, подумав о щедрости Алфреда Инглторпа, сорившего деньгами старой женщины. Было ли в основе преступления пикантное цыганское личико или стремление завладеть деньгами? Скорее всего, отвратительная смесь того и другого!

У Пуаро, похоже, появилась навязчивая мысль. Он уже несколько раз говорил мне, что, по его мнению, Доркас допускает ошибку, называя время ссоры. Снова и снова Пуаро повторял ей, что скандал, скорее всего, произошел в 4.30, а не в 4 часа.

Однако женщина непоколебимо продолжала утверждать, что между тем, как она слышала голоса, и временем, когда отнесла чай своей госпоже, прошел час, а может, и больше.

Дознание проходило в пятницу в деревне, в «Стайлз-Армс». Мы с Пуаро сидели рядом. Свидетельских показаний от нас не требовалось.

Подготовка к дознанию закончилась: присяжные осмотрели тело покойной, а Джон Кавендиш его опознал. Затем он описал обстоятельства смерти матери и ответил на вопросы.

Потом пошли медицинские показания.